Валентин пошел по испытанному многими поколениями пути, найдя утешение в вине. Он окончательно переселился в студию, чтобы быть рядом с любимой. Он бросил работать, творчество его больше не занимало. К тому же, правая рука почти всегда была занята, держа бокал вина. Как тут работать?  Все дни он проводил в студии, разговаривая со скульптурой, или просто молча любуясь. Порой, когда на душе становилось совсем невыносимо, он приглашал с улицы первых попавшихся бродяг и угощал их дорогим вином.
В один из таких вечеров у него гостил странник, побывавший во множестве разных далеких мест. Он поведал Валентину таинственную историю о девочке, живущей у горного водопада, которая лепит из глины растения, животных и даже младенцев, которые потом оживают. Он рассказал, что слышал эту легенду от жителей трех глухих деревенек. Еще он сказал, что по легенде, к ней невозможно доехать, или долететь. Ни на лошади, ни на машине, ни на вертолете. Все те, кто хочет что-то у нее попросить, должны прийти пешком от своего крыльца. Тот, кто сделает по-другому, и попытается схитрить, - просто не сможет найти дорогу.
За две бутылки вина странник подробно объяснил скульптору, как добраться до этих деревень.
Тоску Валентина, словно рукой сняло. У него появилась надежда. Он прекратил пить, и начал трудиться над изготовлением уменьшенной копией Галатеи.
Через три недели скульптор был полностью готов к дороге. Была середина января, и разумнее всего было отложить путешествие до весны. Путь предстоял неблизкий - около трех тысяч верст. Валентин знал, что не выдержит длительного ожидания, поэтому решил выступать немедля.

В майскую ночь на поляне перед домом у изумрудного озера догорало восемь костров. Некоторые ходоки ожидали своей очереди по нескольку недель. Ночь была безветренной и теплой. Многие уже спали, когда тишину нарушил хруст ломающихся веток, и из подлеска показалась высокая покачивающаяся фигура. Человек брел на свет ближайшего огня, шатаясь из стороны в сторону. Не дойдя до костра десяток шагов, путник рухнул в траву.
Старику пришлось ухаживать за изможденным страдальцем несколько дней, кормя его с ложечки куриным бульоном и жидкой кашей, пока он не восстановился. Как вы уже догадались, это был Валентин. Трудно было узнать в нечесаном бородатом  пилигриме рафинированного столичного скульптора. Поход дался ему нелегко, по дороге он перенес ангину и легочную лихорадку. То, что он выжил, было чудом, на которое способна лишь любовь.
Его очередь подошла к началу июля. Все время ожидания его кормили, поили и не требовали ничего взамен. Даже работы. Поначалу, скульптору все это казалось странным, но постепенно он привык, и стал принимать как должное.
Ева только по облику выглядела десятилетней девочкой. Она принимала Валентина в беседке, которую дедушка выстроил прошлым летом. Ее плавные скупые движения сбивали с толку, не согласуясь с внешностью ребенка. Она разлила из сверкающего медного самовара чай по широким глиняным чашкам, и с приветливой улыбкой поинтересовалась:
- Как вы себя чувствуете?
Валентин, немного замялся, не зная, как правильно ответить, чтобы понравиться маленькой волшебнице. Он приоткрыл рот, чтобы сказать – э-э…
Но в этот момент Ева хохотнула:
-  Не волнуйтесь, можете не отвечать, я итак знаю, что с вами уже все в порядке.
Девочка немного поерзала по лавке, напоминая этим, что она все-таки еще ребенок.
- Я чувствую, что вы совершили подвиг, и прошли ради любви миллионы верст. Не так ли?
Не дождавшись ответа, она продолжила:
- По виду вы очень похожи на художника. Не знаю, почему я так думаю, но почти уверена, что вы художник.  Я права?
- Почти, - Ответил Валентин, - я умею неплохо рисовать, но я не совсем художник, скорее ваш коллега, - я скульптор.
Лицо Евы тут же стало серьезным.
- Говорите с чем вы пришли.
Валентин вытащил и рюкзака статуэтку Галатеи и рассказал девочке историю своей несчастной любви.
- Понятно. Вы хотите, чтобы я ее оживила.
Скульптор кивнул:
- Умоляю вас, Ева! Я никогда, прежде не думал, что можно так любить. Иногда она приходит ко мне во снах, и мы с ней разговариваем. Она так хочет стать настоящей!
Валентин вскочил с лавки и бросился на колени.
- Заклинаю вас…
- Немедленно поднимитесь, - ледяным тоном приказала Ева.
Валентин встал.
- Протяните руку.
Ева закрыла глаза и подержала его руку в своих ладонях.
- Вы искренни в своих чувствах, - серьезно сказала она, открыв глаза, - Но насколько вы можете быть уверенны в том, что через какое-то время ваши чувства останутся прежними? Я слышала, что подобное может случиться. Ведь если девушка оживет… Как ее имя?
- Галат… Галя, - Галина.
- Если Галина оживет, она будет вечно любить только вас, и если вы ее разлюбите, то сделаете ее самым несчастным созданием в мире! И тогда она умрет.
Валентин стал ее горячо убеждать, что такое исключено, и что если Галина не оживет, то от тоски умрет он сам, причем в самое ближайшее время. Он сказал, что последние месяцы жил, питаясь исключительно надеждой. Что только благодаря этой надежде он не умер в пути от болезней.
Еву тронула история несчастной любви, и она согласилась.

Через четыре дня Галина ожила. Она была в точности такой, какой скульптор видел её во сне. Настоящей златовласой красавицей. Она бросилась в объятия Валентина. Влюбленные были на седьмом небе. Слезы счастья стекали по их щекам, благодарность не знала границ.
Валентин привез Галю в Москву, где они стали жить в его огромной квартире, опьяненные любовью.
На этом историю можно было бы, и закончить, сказав – «так они жили долго и счастливо, и умерли в один день». Но, к сожалению, все пошло немного не так.