0

Это был не наш выбор.
Просто наши коляски стояли рядом на прогулке.
Три одинаковых коляски, приобретенных родителями в «Детском мире».
В  каждой коляске лежала девочка.
Девочка Марина.
Девочка Наташа.
Девочка Соня.
Три прекрасных девочки, рожденные с разницей в несколько месяцев.
Разделенные одним этажом.

- Они подрастут и будут дружить, - решили между собой наши мамы.

Это был не наш выбор.
Мы просто были рядом, но не вместе.

5

- Я хочуууууууу новую больничкуууууууу, - Наташка лежала в глубокой луже посреди нашего двора и орала свою вымогательскую мантру, разбрызгивая вокруг себя грязные капли и всячески водоизмещая лужу, при помощи ободранных рук и ног.

Это было сложно, потому как Наташке приходилось еще и отбиваться от дедушки, который привычным жестом пытался достать ее из лужи за шиворот. Дедушка был опытен, Наташка была настойчива, театральное действие «купите мне хоть что-нибудь», для сторонних наблюдателей было привычным, так как повторялось несколько раз в неделю. Менялись только Наташкины дедушки.

Бабушек и дедушек у нее было много, все они были друг для друга братьями и сестрами, мужьями и женами, но внучка была у них одна – Наташа. Вниманием, любовью и заботой она была не обижена, и то что мама была занята научными изысканиями в своем НИИ, а папа был занят алкоголем и женщинами где-то далеко, не мешало ей получать все что хочется по первому требованию. После падения в лужу покупалась очередная больничка, кукла, мячик и все-то чего внезапно хотелось Наташке.

Двор ненадолго затихал, ровно до тех пор, пока мы с Маринкой не начинали грабить награбленное, Наташка была собственницей и не любила делиться добычей, но мы особо и не спрашивали.

Маринка была хулиганьем, а я той еще скотиной. Так наши типы характеров были определены любящими родителями.

- Ох, доча, наплачешься ты с ней, та еще скотина растет, - выговаривала бабушка маме, прервав летний в отдых в деревне через неделю после моего прибытия.

За неделю я успела передушить всех цыплят, провалиться в курятник и додавить куском шифера всех не задушенных, вытоптать двадцать соток отведенных под огород, разворотить пасеку и сломать два дерева. Вины своей я при этом не чувствовала, просить прощения отказалась, всячески дерзила и была возвращена родителям с просьбой никогда меня больше в деревню не привозить. Деревню я не любила,  была искренне рада возвращению в город, хотя жестких мер в отношении себя не ждала, но тем не менее была взята в ежовые рукавицы.

Рукавицы кололись, не давали меня баловать, пытались приучить к труду и были мною неоднократно бриты, превращаясь в ласковые варежки уютных маминых рук. Но так как той еще скотиной ввиду особенностей своего мироощущения я быть не переставала, колючки отрастали, и рукавицы вновь становились ежовыми. И так много раз.

Мое скотство мы культивировали с Маринкой вместе. Я впитывала ее обиду на родителей, которые после развода оставили ее с бабушкой и дедушкой, а сами разъехались по новым половым партнерам с целью устройства своего личного вне родительского счастья. Маринке в том счастье места не нашлось, потому как ни в одной вновь выстроенной семейной ячейке она ввиду скверности характера не прижилась.

- Это хулиганье уродилось в тебя, - сказали друг другу ее родители. И уехали, оставив Маринку на попечении бабодедушек.

10

Посреди двора стола огромная горка, на горке сидел Юрка, он был на год старше, на голову выше, этот смазливый пухлый блондинчик являлся предметом мечтаний всех девиц нашего двора от восьми до двенадцати лет. Держался он особняком, постоянно забирался куда-нибудь повыше и рассматривал какие-то картинки, бережно перебирая их и пряча от случайных глаз.

А нам было интересно:

- У него порнографические карты есть, - прозорливо вещала Маринка.

- Наверное, у него там карта клада, - алчно мечтала Наташка, - он скоро разбогатеет. Надо как-то за него замуж будет выйти потом, ну это только если он клад найдет.

- Пойду посмотрю, - сказала я и двинула к горке.

Подошла, присела рядышком.

- Юр, привет.

- Привет, тебе чего?

- Юр, давай дружить, а?

- А чего с тобой дружить, у тебя даже сисек нет, - Юрка покосился сначала на мою плоскую майку, потом на стопку карточек зажатых у него между ладонями.

- Ну это сейчас нет, а потом вырастут.

- Вот как вырастут, так и приходи.

15

Сиськи выросли у Наташки, у меня выросла задница, а у Маринки волосы на ногах.
Но Юрка нам был больше не интересен, у нас появился Макс.
Макс был красавчиком при богатом большом папе.
Наташка заманила Макса сиськами, строила с ним серьезные отношения и была вхожа в семью.
Это не мешало мне дарить вечерами Максу поцелуи на крыше дома.
И не уберегло Маринку от аборта.

- Зачем ты общаешься с этой тупой пиздой, - орала Маринка, - с ней же и поговорить не о чем. У нее только деньги и Макс на уме.

- Ты все еще дружишь с этим подъездным влагалищем? – вопрошала Наташка, кутая нос в воротник собачьей шубки полученной от Макса в качестве платы за прощение.

Маринка и правда пошла вразнос, взбираясь вверх по этажам, она поочередно составила недолгое интимное счастье для всех молодых и одиноких, живущих по соседству мужчин.

- Маринка блядь, а Наташа молодец, с одним встречается, - говорила мне мама, - бери пример с Наташи.

И я нашла себе баскетболиста.
Баскетболист был хорош собой.
Отношения развивались стремительно, и казалось, что это навсегда.
Я решила познакомить его с подругами.
Знакомила по очереди, потому как втроем мы больше не общались.
Через два дня после знакомства с Наташей, баскетболист, преодолевая короткую дистанцию, между петтингом и факингом сказал:

- А Наташа надевает презерватив ртом.

Трехочковый бросок удался мне с первого раза.
Баскетболист удачно лег на дно корзины воспоминаний.
Наташа оказалась неплохим индикатором.
Все свои последующие привязанности я тестировала на Наташе.
Стойких не было.
Я перестала привязываться и сразу знакомила всех с Наташей.
Макс ни о чем не догадывался.

- Давай расскажем Максу, - мстительно предлагала Маринка.

- Пусть мучается, сам выбирал, - мне не хотелось терять индикатор.

- А где тот парень, который провожал тебя неделю назад? - интересовалась мама и тут же упрекала, - Все тебе не такие.

Впрочем, замуж я вышла первой.
Индикатор не сработал.
Возможно, у Наташи были месячные.

20
Через полгода после Маринкиной свадьбы я развелась.
Похоже я не на то проверяла свои привязанности.
Ошиблась по неопытности.
И зачем у Наташи были месячные?
Макс утешал меня, мелко целуя ягодицы.
Раздвигая языком потайные складочки.
Пробуя на вкус продукты секреции.
Произнося на выдохе:

-Да найдешь ты себе еще лучше, не переживай. Гавно был у тебя муж.

В перспективе замаячило не такое гавнистое гавно, как раньше.
Утешал Макс умело и убедительно.
Преследовал меркантильную цель.
Подружка невесты должна лучиться счастьем и разделять радость молодых, а не тоскливо хлюпать носом.
Через неделю Наташа и Макс торжественно сочетались браком.
Маринка принесла на свадьбу свое семимесячное пузо и очень им гордилась.
Пузо и Маринка пришли в сопровождении мужа, который тоже гордился пузом.
Похоже именно эти трое на всей свадьбе – муж, Маринка и пузо – были вместе.
Остальные, включая брачующихся, просто были рядом.

Гражданское состояние Наташи не повлияло на работу ее индикатора.
Макс грустил и о чем-то догадывался.
Утешения у него я больше не искала.
Индикатор не сработал в очередной раз.
У Наташи был затяжной служебный роман.
А возможно это снова месячные виноваты.
У Макса был затяжной служебный роман.
Отец Макса после инсульта превратился в глубокого инвалида.
Денежные потоки оказались в руках мамы Макса.
Финансирование молодой семьи было сильно урезано.
За месяц до первой годовщины свадьбы они подали на развод.
Маринка родила сына.
Я вышла замуж во второй раз.

25

- Ты не поверишь, я убила бобра, - из телефонной трубки доносился голос Наташи.

Мы с ней не виделись два года и лишь изредка созванивались.

- Бобер жирный или так себе?

Да, я ехидничала. Но кто его знает, голодным иногда видятся миражи в виде большого куска еды, хотя на самом деле там лишь плесневелый кусочек горбушки.

- Давай вечером поужинаем где-нибудь, сама все увидишь.

- Я буду с мужем.

Бобер не разочаровал и впрямь оказался бобром.
Жирным, надежным и влюбленным.
Еще бобер был решительным и, оставив троих бобрят на попечении своей бобрихи, безоглядно  ушел рыть новую норку.
Наташа была счастлива.
Она получила то, к чему всегда стремилась.

- Не пускай ее в дом, - размеренно говорила в трубку Маринка, - такие как она, скачут с члена на член всю жизнь.

- Я еду к тебе, - торопливо говорила Наташка в трубку, - бобер в командировку на три дня укатил.

- Я на работе, приезжай к семи.

- Договорились.

Договариваться с Наташей всегда было делом бесполезным.
Похоже, она приехала раньше.
Индикатор сработал в очередной раз.
А может быть я тихо зашла.
И, кстати, закрывайте двери вовремя.
Член моего мужа был надежно спрятан во рту Наташи.
А я даже не удивилась.
«Презерватив, наверное, надевает» - мысль была спокойной.
Зачем-то вспомнился баскетболист.
Бить никого не хотелось.
Выгонять тоже.
Это все действия с утраченным смыслом.

- Димон, приезжай, - я звонила другу мужа, пока эта парочка жалко пряталась в комнате, - у меня подружка в гостях. Да-да, красивая, очень. Ага, коньяка прихвати и фруктов.

В соседней комнате всю ночь скрипел диван.
Муж нервно не спал.
Я гадко ржала про себя.
Утром все спокойно разъехались.
Новости про Наташу я узнавала от своей мамы.
Маринка родила дочь.
Я тоже родила дочь.
У меня наступила гармония.
Муж оказался в ней лишним.

30

Мы случайно столкнулись у родительского подъезда, все трое.
Рассмотрели друг друга.
Маринка пригласила к себе на кофе.
Я не стала отказываться, Наташка тоже.

- А за рождение сына он мне подарил трешку в центре и Q7, – похвасталась Наташка. Дальше шел перечень всей оформленной на нее недвижимости.

- Ты конечно не перестаешь быть тупой пиздой, но ты молодец, раздоила бобра, - похвалила ее Маринка, и добавила, - мне мой только джипик не сильно свежий смог купить.

- А у меня от мужей только дети, - удовлетворила я любопытные взгляды девчонок.

Кофе был вкусным.
Сверху капнулся коньяк.
Разговор стал откровенней.

- Только не ебет он, - пожаловалась Наташка, - опять его на двадцатилетних потянуло.

- А мой ебет, - похвалилась Маринка, - только пресно это все, остроты в отношениях не хватает.

- Я конечно мужа в хозяйстве не держу, но пожаловаться на не ебут не могу, - я озвучила свой вполне себе результат.

- Секса хочется, - пожаловалась на нелегкую судьбу самки бобра Наташка.

- Через интернет знакомься, сделай себе анкету на мамбе и вперед, - посоветовали мы с Маринкой одновременно

Анкеты на Мамбе оказались у всех троих.
Капнув еще коньячку в кофе, мы зашли через Маринкину анкету и посмотрели ее переписку.
Некоторые лица оказались знакомыми.

- А мне вот этот тоже пишет.
- А у этого член на семерых рос, ему одному достался. Но стоит плохо.
- С этим кофе пила, нудный такой.
- А дай посмотрю, что тебе вот этот пишет. Ах, ты козел! Девчонки, мне он тоже самое говорит.

И вновь мы просто оказались рядом, но не вместе.
Это был не наш выбор.
Мы чужие люди.
Случайные.