Я в жизни встречался с тремя политиками: первым президентом Бельциным, генеральным секретарем ЮНЕСКО господином А-М. М-Боу и несгибаемым революционером тов. Фиделем Кастро Рус.

Сейчас история встречи с М-Боу, генеральным секретарем. Поскольку я и все остальные участники встречи (включая, надеюсь, М-Боу) пока живы и приврать не удастся, то соответственно Мемуар… какой там? а, 211-ый. Типичная графомания и старческие воспоминания про царский режим. Разъяснять, что такое ВЛКСМ, райком, комсорг и прочее не буду, потому что пишу для ученых историков, а они должны знать.


******************************
Учился я в престижном ВУЗе на Ленинских Горах и жил в общаге - ГЗ, сектор Г. В наш престижный вуз частенько завозили высокопоставленных иностранных гостей продемонстрировать, как хорошо и беззаботно живут советские студенты. По правде сказать, жили студенты неплохо, по двое в сдвоенных пеналовидных комнатках. Но в одной комнате на этаже (из-за того, что она рядом с лифтом? Или архитекторы глубже смотрели?) межкомнатной перегородки не было и она приятно удивляла размахом, двумя окнами и прихожкой с дверьми: в туалет и душ. В ней также присутствовало три шкафа-секретера, два встроенных шкафа, три дивана, стол, я и Александр Сергеич, как Пушкин. Я был тогда на 5-ом, а Александр Сергеич на 4-ом курсе – но постарше меня года на 2, как отслуживший в рядах и уже успевший женится на дочке завкафедрой и даже развестись. Вообще-то там теоретически еще Геша жил, но он тогда на москвичке женился и к ней съехал. А мы за него 2 р 50 коп за койкоместо платили, что он как бы проживает. Когда высокопоставленные иностранные или отечественные гости посещали наш престижный вуз, им ненавязчиво предлагалось: А не хотите ли взглянуть, как здоровско живут простые советские студенты? Да? Вот тогда давайте посмотрим, хоть в эту, например, комнату зайдем, ближайшую к лифту. И к нам, как бы случайно, заходят (тут и комендантша рядом, тоже как бы случайно, с ключом). Не подозревая, что она же нас вчера предупредила об ожидаемом визите - чтобы мы чистоту навели и что эта комната единственная в своем роде на этаже. О-о-о! приятно удивляются иностранные гости. Корошо советски стьюдентус живьють!

Теперь, что бы было понятно дальнейшее, поясню, что комендантша предупреждала нас достаточно регулярно – однако мы, как правило, этих посетителей и не видели, ибо шастали они днем, пока мы были на занятиях. Но мы к предупреждениям убраться в комнате всегда относились понимающе – взамен комендантша украшала нашу комнату чистыми шторами и присылала уборщиц паркет натереть. В то же время, как большая и пригодная для выпить-поплясать наша комната регулярно использовалась, ибо до горбачевской борьбы с пьянством было нескоро и наркомания в те времена не процветала. Тем более, что помимо большой площади, гости-москвичи имели бонус: если перепьют – переночевать на третьем диванчике или демократично на полу.

Комната имела три украшения, которые к приходу иноземных гостей убирались под диван: во первых, большой картонный лист, на который мы систематически наклеивали этикетки от выпитого экзотического алкоголя. Поскольку мы были «понаехали тут» и до столицы особым многообразием видов алкоголя жизнь не баловала («Солнцедар» да «777»), то, конечно, экспериментировали. За годы студенческой жизни лист залепился сантиметровым слоем живописных наклеек и превратился в мечту коллекционера. Второе украшение было интеллектуальное и представляло плакат красотки в стиле НЮ, который мы каллиграфически исписывали изречениями, своими и услышанными, подходящими к теме НЮ, типа: «Где твоя девичья честь? Выкладывай на стол!». Третье украшение несло утилитарные и летописные функции: клеенка, которой застилали стол на гулянках и на которой записывалась дата, повод и все участники расписывались, зачастую присовокупляя свои глубокие мысли по поводу праздника и вообще. Наиболее ранние записи уже затерлись и проглядывали бледными загадочными письменами.

Конечно, пьянство в стенах престижного вуза категорически не приветствовалось. Вылавливанием гулянок занимался комсомольский оперотряд и в случае попадания как минимум из общаги выселяли, а как максимум – перли с престижного вуза. Однако комиссар оперотряда одновременно был комсоргом нашей группы и пил в нашей компании и посему об оперотрядских облавах мы знали заблаговременно…

Засим об окружающей среде закончим и ближе к делу: апрель. Последние зачеты, диплом, весна. И вот как-то в очередной раз комендантша нас строго-настрого предупредила: «К завтрему обязательно убратья!» Ну убрались – посуду (собственно той посуды – стаканы/стопки и тройка тарелок под закусь) помыли, книжки и пластинки в аккуратные стопки сложили и даже пыль на полочке протерли. Убрались и я на последний зачет ушел, а Александр Сергеич на занятия.

Вечером возвращаюсь в комнату: тишина, чистота, натертый пол сияет. Очевидно, гости престижного вуза ушли довольные от лицезрения счастливые жизни советских студентов. Но и у нас – последний зачет, грех не отметить, тем более была у нас в группе такая традиция. Ну, вечером народ собрался, все хорошо. Тут описывать или много или ничего, все на студенческих гулянках были.

Единственно одна девушка из группы (Света, сейчас в Воронеже живет, двое детей) перебрала и ее уложили на свободный диванчик. А мы продолжили пить-танцевать под новомодную тогда группу Бони-М, ныне дающей ностальгические турне по периферии РФ. И тут наш комсорг, который одновременно, напомню, был комиссаром комсомольского оперотряда, а сейчас зам по науке в одном институте РАН, внезапно вспомнил, что ему надо печати проставить в наших комсомольских билетах. Засвербило комсомольскому организатору. Сейчас, дескать, или никогда! Ну, нашли ему билеты, он печати пошлепал. Нынешнее поколение не знает, наверное, что это такое. Разъясняю: маленький прямоугольный штампик «Уплачено ВЛКСМ», который ставился напротив отметки об уплате ежемесячных комсомольских взносов (40 коп) в комсомольском же билете.

Естественно, фантазия разыгралась, взяли у него печать и нашлепали этих «Уплачено ВЛКСМ» печатей где подвернулось, включая девушку НЮ, клеенку – и был грех, на заголившихся почти до немогу ногах Светы. Разошедшийся комсорг, он же комиссар комсомольского оперативного, украдкой подзадрал Светину юбку и радостно нашлепал печатей на ее жопе, обтянутой узкими розовыми трусиками. Присутствующие сокурсницы возмутились таким бесстыдством, Свету одеяльцем прикрыли, печать отобрали и пригрозили комсоргу печать на лоб поставить. Часам к 5 утра все угомонились и расползлись. А Александр Сергеич еще раньше отключился.

Оглядел я срач в комнате, (… тут про нас со Светой пропущу ...), вздохнул и тоже спать упал, завтра уберемся…



Просыпаюсь от громкого стука в дверь и машинально ору «Да-да!» - думаю, кто-то за стаканами пришел. Еле разлепляю глаза и успеваю заметить, что кто-то в дверях упирается – но сзади поднажали, он влетает в комнату и вдруг она разом наполняется галдящей толпой. До сих пор не знаю, то ли комендантша день перепутала, то ли сроки посещения поменялись. Далее подробно, ибо врезалось мне в память навсегда:

..из затихнувшей толпы в косой луч солнца из окна, пылинки вспыхивают, вперед выступает невысокий плотненького такого телосложения негр, пижачок-галстук и говорит: «Я Амаду Мухтар М-Боу, генеральный секретарь ЮНЕСКО. Вы знаете, чем занимается ЮНЕСКО?» Сказать, что я охуел – ничего не сказать. Хорошо, продолжалось анестезирующее действие принятого накануне, смягчило удар. С трудом взгляд сфокусировал, головой активно закивал, чувствуя волнообразную боль, чего-то промычал пересохшим ртом. Само-собой, единственно, что мне в данный синдромный момент интересно – чем занимается ЮНЕСКО. А негритос продолжает: «Сейчас ЮНЕСКО празднует годовщину принятия чего-то там о международном культурном наследии». И выжидательно смотрит. Я выпрастанной из-под одеяло рукой бессильно-неопределенно обвел окружающий срач и хрипло пробормотал, что мы, типа уже отметили сей знаменательный праздник. Ему переводчик сзади нашепчивает. Амаду-Мухтар одобрительно покивал и непонятной, но энергичной тирадой кратенько разрядился - очевидно, в тему как он счастлив, что советские студенты активно следят за событиями в ЮНЕСКО. Но спич Амаду-Мухтара прервала Света – она во сне что-то промычала и повернулась, а одеяльце-то и сползло. Амаду-Мухтар глянул на лиловые штампики, созвездием усеивающим жопу, разулыбался, на каблуках развернулся – сзади расступилась живым коридором - и быстренько свалил. Толпа за ним ломанулась…

….а один белобрысый хрюндель остался. И давай орать: что вы себе позволяете, да как вы смеете, и ноги нашей больше не будет в престижном вузе. Потом подскочил к Александру Сергеичу и давай его трясти в попытке разбудить. Но тот, будучи в недавнем прошлом командиром лучшего артиллерийского расчета Краснознаменного Среднеазиатского Военного Округа, не раскрывая глаз, нащупал и швырнул в него ботинок, лаконично послав нах. Хрюндель заверещал, содрал нашу любимую девушку НЮ и выскочил, хрястнув напоследок дверью и проорав, что гарантирует нам прощание с комсомолом, общежитием и престижным вузом.


Далее все скучно и предсказуемо: Где-то через неделю подходит ко мне наш комсорг-хранитель печати «Уплачено ВЛКСМ», виновник торжества и, отводя глаза сообщает, что должны мы явится на заседание комитета ВЛКСМ престижного вуза, приравненного по правам к райкому. Для рассмотрения наших персональных дел.

Ладно, приходим. Там уж давешний белобрысый распинается (оказалось, он каким-то боком в Международном Союзе Студентов от СССР). Потрясает нашей девушкой НЮ, цитирует написанные изречения, брызгами брызгает про Светину жопу, украшенную печатями, международный скандал и оскорбление комсомола…. Итог – исключение из ВЛКСМ, откуда автоматом следовало вон из студентов престижного вуза. А Александра Сергеевича не исключили, поскольку он младшекурсник и я на него якобы плохо влияю. Вы представляете, что на вчерашнего дембеля Краснознаменного Среднеазиатского Военного Округа можно «плохо повлиять»!?

Где-то через месяц вызвали меня в дисциплинарную комиссию горкома ВЛКСМ для утверждения исключения. К тому времени госы кончились и диплом защитил и распределение получил (и даже деньги на проезд до места работы пропил. Потом пришлось грузчиком СОПТП в аэропорту Толмачево на проезд зарабатывать) и вообще светит отправляться в ряды СА для выполнения почетного долга в составе ограниченного контингента. Изложил все это, умолчав про пропитые деньги и упирая на то, что товарищ Генеральный Секретарь ЮНЕСКО остался очень доволен активной гражданской позицией советского студенчества. Посмотрели на меня, пошушукались, бумагами пошуршали… но, поскольку про бледную Светину жопу в лиловых чернильных штампах «уплачено ВЛКСМ» уже не педалировалось, закончилось строгим выговором «за аморальное поведение» с занесением в учетную карточку члена ВЛКСМ. А чего там аморального? Трагическая случайность.


*****************************
Спрашивается, а где ж пострадал от коммунистов, ибо из вышеприведенной истории предельно ясно, что пострадала только Светина жопа от синюшных штампиков? Поясняю: спустя несколько лет отправляли меня работать на Кубу, как передовика производства и активного комсомольца-общественника. Все инстанции прошел, но на последнем утверждении в Краевом Комитете КПСС вздумалось секретарю по идеологии затребовать мою учетную карточку. А там на тебе! – строгий выговор за аморалку. Ни хрена себе, дорогие товарищи, какую коварную змею собрались отправлять за рубеж представлять наш великий и могучий! И отфутболили от тропическо-курортной Кубы на Охотско-Чукотский вулканогенный пояс.


Сколько лет прошло, а в памяти нет-нет, да и всплывет Амаду Мухтар М-Боу в косом луче утреннего солнца, глазами на загаженную комнату моргает и спрашивает: «Вы знаете, чем занимается ЮНЕСКО?»