Славик возвращался с работы позже обычного. Задержался из-за очередного совещания с преувеличенной значимостью. Хотя ему вообще до определенной степени было насрать на его работу. Да и вообще на многое. Но была в его жизни и страсть. Всепоглощающая, всеобъемлющая. Одна - как и положено. И было у нее имя – Ева. Пошловатое, по моему мнению, имя и ебанутое даже, претенциозное, но Ева. Вот и сегодня немного раздраженный задержкой на работе Славик спешил к Еве. Каждый день к ней. Внешне это не особенно было заметно, но внутри его трясло от предвкушения.
Выйдя на своей остановке, Славик направился в близлежащий магазин, где сегодня взял пару бутылок живого пива (жратва дома еще оставалась), и ритмично зашагал домой, по пути прихлебывая пивко. Он пытался немного снять напряжение, которое его одолевало перед встречей с ней. Вторую бутылку Вячеслав допил как раз у входа в подъезд, аккуратно направил пустую тару в мусорный бак и вошел. Открыв входную дверь квартиры, он остро почувствовал запах их совместной жизни, в горле от предвкушения пересохло и он сглотнул. «Я дома!» - уже закрыв дверь, негромко произнес Славик в направлении комнаты, где наверняка находилась его сожительница. Он разулся, верхнюю одежду повесил на крючке в прихожей и пошел в ванную. Там  тщательно вымыл руки и направился в спальню.

Она уже ждала его там. Она всегда ждала и всегда была готова. Ева. Так ОН звал ее. А точнее, его – силикатный кирпич, поставленный вертикально на краю стола.
Войдя в комнату, Славик сразу успокоился и немного погрустнел, как будто шел заниматься тем, чем ему совсем не хочется. Он снял штаны, повесил их на спинку стула, стал на положенном расстоянии от стола и Евы (3 метра от кончика его кончика четко по горизонтали) и принялся дрочить. По будням он дважды проделывал свой ритуал. Данное действо не было обставлено какой-либо атрибутикой, но носило чуть не священный характер. Вся жизнь этого человека была подстроена под него.
Так вот, первый заход («попытка намба ван» - как называл он его про себя) Славик не очень любил по причине того, что не верил в достижение поставленной цели (и вообще он вряд ли бы честно признался в том, что вообще верит в достижение цели – но это отступление). Вот потому сейчас он и исполнял свою первую попытку почти механически с лицом, на котором не было эмоций.

Второй же попытки он ждал с нетерпением. Именно она волновала его и снедала. Ева была его страстью именно из-за второй попытки в ритуале. А суть была простой: кончить на Еву с определенного им расстояния. То есть попасть на нее, «кончить ей в лицо». Между «попытками» обязательно были вытирание пола, поход в душ, ужин. Втыкание телека, чтение и прочее времяубийство не особо поощрялось. Иногда он торопился (по настроению) и перемещался в спальню сразу после ужина. Где и дрочил. Пардон, совершал «попытку намба ту» своего незамысловатого ритуала.
Вот и сейчас, держа в голове план второй попытки, а в руке – член, Славик приближался к эякуляции. В самый момент семяизвержения, когда судорога проходила по его телу, он даже зажмурил глаза, думая о чем угодно, но не о том, что он увидел, когда их открыл. По «челу» Еву уныло сползала капля размеров, достаточных для того, чтобы заметно сползать. Я не знаю, как описать разочарование, крушение всех надежд, решительное желание уйти из мира, с которым теперь совершенно ничего не связывает, которые отразились на лице Славика. Капля ползла так же неумолимо, как неумолимо было принятое решение.
Около 4-х лет он жил Евой и второй попыткой. Больше в жизни для Славика не было ничего святого, кроме нее. Вдруг она стала не нужна.

После отсутствия Вячеслава на работе в течение 3-х дней начальник отдела все-таки позвонил в милицию. Тело обнаружил участковый Миришкевич, которого родители в порыве религиозного вдохновения окрестили Адамом.