Глава-24

Природа не терпит пустоты. Банальность скажете вы? Может и так, однако Васька в справедливости высказывания убедился на практике.
Вернувшись, домой с работы, он застал мать бледной и с прокушенной губой. Мать всегда была красавицей. Одни называли цыганкой, другие еврейкой. Впрочем, было в ней что-то и от той и от другой кровей.

Нынче же сорока двух летняя мать вдруг разом как-то осунулась, состарилась что ли? Похороны сына на неё повлияли или еще, какая беда, - неизвестно. Губы вокруг рта обметало сыпью, её постоянно тошнило. Васька, накануне бывший в гостях в онкоцентре, начинал думать о плохом. Его поражала выдержка отца. Вот хоть бы что! Никаких тебе эмоций, жалости…. Железный он что ли?

Наконец как-то вечером, когда все трое находились дома и смотрели по телику «Знатоков» с Томиным, Знаменским и Кибрит-Леждей, - Васька решил спросить: - мама, - он постарался, чтобы его голос был как можно мягче, - а может тебе сходить к врачу? Что ты всё маешься?

Мать с отцом переглянулись. Отец ухмыльнулся, а мама, глядя на супруга, сказала: - Наверное, уже пора Володя?
- Да что у вас тут происходит? – Васька психанул, - молчите себе как рыбы, а я, между прочим, тоже здесь живу, и мне не безразлично здоровье моей матери!
Отец слегка помялся, ушёл на кухню, закурил, и уже выглядывая в приоткрытую дверь, сказал: - тут сынок такое дело, ты только не падай. Скоро у тебя будет сестрёнка, а может и братик…

Васька хмыкнул и задал очень тупой вопрос: - Из детдома, что ли хотите взять?
И тут до него дошёл смысл сказанного. Кубики сложились в картинку. Рвота, плохое настроение, пигментация вокруг рта…. Шок!

***

Васька лежал на полу и, схватившись руками за голову, пытался умереть от боли. Серёгина вертушка прилетела точно в старый шрам, оставленный чехом, вернее чешским кирпичом на той злосчастной танцульке.


До дембеля оставалось дней двадцать, казалось бы, что человеку нужно от жизни? Балдей себе, да поджидай самолёт. Но фортуна распорядилась иначе. У нее, видите ли, свои планы.
Васька сидел в Ленинской комнате, слушал в пол-уха развлекаловку чешского канала и при помощи иголки выводил царапины на бляхе. Мысли были там, на Урале. Пиво, девчонки, мать с отцом…. Поздний вечер с субботы на воскресенье, отцы-командиры свинтили по лебедям, дежурный по части пьян в осипа и спит в каптёрке так, что даже второе пришествие Владимира Ильича его вряд ли разбудит.

Неожиданный шум снизу, заполошный крик дневального, - всё это вывело Ваську из блаженной нирваны. Бросив иглу и тюбик с осидолом на подоконник, дежурный накинул ремень, и привычным движением загнав складки за спину, поспешил вниз.
Открывшаяся его взору картина, ни коим образом не соответствовала его представлению о порядке и покое на вверенной территории.

На мраморном полу, прямо возле тумбочки дневального, сидели двое. Его годки, дембеля Мишка и Стас. Мишкино лицо, если тот растоптанный блин можно назвать лицом, представляло кровавое месиво. Стас же двумя руками держался за голову, из его коротких волос сквозь пальцы сползали струйки крови. Стас время от времени пытался рухнуть на пол, а дневальный молдаван Андрюха Господарь, ловил его и пытался привести в чувства.

- Что здесь происходит, - рявкнул Васька, пустил петуха, откашлялся и, воззрившись на молдавана, спросил уже тише: - Что?!
- В самоход бегали, к чехам пиво пить, - доложил дневальный, - походу возле клуба пиздянок отхватили, сами знаете товарищ старшина, чехи щас дюже лютые. Оккупантами обзываются, чуть, что в драку лезут суки!

Мишка, как наименее пострадавший, поднялся на ноги, пошатнулся и схватился за тумбочку с телефоном: - Слышь Васо, мы мимо шли, никого не трогали. Чехи сами забуровили. Меня цепью отстегали, а Стасу кирпичом по голове досталось, я его половину дороги на себе волок. Блюёт и в обморок падает…

Васька думал не долго. Накопившаяся за последний месяц злоба, рвалась наружу. Если не разрядиться, порвёт изнутри. И чехам спускать нельзя. Почуют вольницу, и завтра на улицах тупо резать будут, как баранов бля…
Васька схватил трубку телефона, нажал кнопку вызова и, дождавшись ответа телефониста, бросил: - Парк дай, срочно! Парк? Гриня, ты? Срочно бэтэр на выезд! Жду!

Затем Васька повернулся к дневальному и рыкнул: - Отделение разведчиков, подъём, общий сбор по тревоге! Бегом сука, - задушу!!!
Через три минуты, когда рассказ Мишки смёл с заспанных разведчиков сонную одурь, под окном послышался рокот.
На броню грузились быстро, сноровисто. Миг, и боевая машина пёрнув выхлопом устремилась в сторону местного клуба.

В двухэтажном здании чешского клуба вовсю гремела музыка. Тут и там видны были смеющиеся и обжимающиеся парочки. БТР ворвался на площадку перед заведением, как демон смерти. Разведчики сноровисто попадали с брони на асфальт. А Васька уже подгонял. Бегом, за считанные секунды миновали холл, форсировали лестницу, ведущую на второй этаж в танцевальный зал.

В зале было довольно людно, человек сто парней и девчонок вальсировали по кругу. Звучал вальс вальсов «В парке Чаир». Вот же суки! – возмутился Васька, нашу музыку эксплуатируют. Щас я вам…

Заранее припасённый булыжник с разгону врезался в стоящий в кругу колонок на отдельном столике магнитофон. Музыка хрюкнула и прекратилась. Васька вышел вперёд, настал момент истины.
- Отделение, в одну шеренгу становись! Интервал три метра! Поясные ремни снять, к бою!

Мгновение и в зале воцарился сущий ад. Озверевшие разведчики, особым приёмом захлестнув ремни на запястья, пустили их в ход. Наступали дугой, потом дуга изломалась в клин. Теперь шли уже тевтонской свиньёй. Васька шёл впереди. Глаза заволокла кровавая пена, ремень не знал отдыха. Плечи, руки, ноги, головы. Головы, коротко стриженные и с распущенными длинными волосами. Удар, кровь, стон, падение…
Чехи, те, кто расторопнее, выпрыгивали в окна. Пару раз в Ваську врезались какие-то твёрдые предметы. Пусть! Не дам!

Потом, на следующий день и все последующие дни, в части работала военная прокуратура. Допросы, протоколы, угрозы…
- Кто вёл БТР?
- Какой БТР? Не было никакого БТРа товарищ капитан.
- Не ври мне сука, сгною…
- Честное комсомольское товарищ капитан, шли мимо, а тут нападение, сами знаете, они сейчас озверели, всех собак на нас вешают…
- Распустил вас Бахтей зверьё…

Чем бы всё закончилось, одному богу известно, не вмешайся тогда начальник разведки ЦГВ. Мытьём ли, катаньем ли, однако история вдруг сошла на нет, а Васька, уже и не чаявший увидеть Отечество, сел в самолёт и умчался домой, к маме.


Васька лежал на полу и, схватившись руками за голову, пытался умереть от боли. Серёгина вертушка прилетела точно в старый шрам, оставленный чехом, вернее чешским кирпичом на той злосчастной танцульке. Над ним суетился Серёга: - Слышь Васо, может водички принести, ты вставай, а то я твоей матери скажу…
- Не психуй, чего раскукарекался? – Васька приподнялся на локтях. В голове гудело, явь и былое сплетались в забавный хоровод.
- Жив я, чё ты суетишься, руку дай…


ЗЫ: Прошу прощения уважаемых читателей, заёпся постить. Здесь всё что сделано на сегодняшний день. Успехов!  http://proza.ru/2009/11/08/926