- Помоги мне - процедил Петрович Серёге и неожиданно закашлялся, - держи, ёпта!
Голова гастрбайтера по плечи была опущена в бочку с краской-серебрянкой. На поверхности лопались тягучие пузыри. Петрович одной рукой  с трудом удерживал извивающиеся тело, а другой - держал голову. Серёга на непослушных ногах подошел к бочке и слабеющими руками ухватился за дергающиеся ноги.
- Здесь, главное, минуту его удержать. Потом они успокаиваются, - пояснил Петрович. Он был прорабом на этой стройке, и к его мнению прислушивалось даже начальство.
Действительно, через сорок секунд ноги рабочего обмякли, и Петрович аккуратно задвинул тело в бочку, не забыв снять кирзачи. Серебрянка сомкнулась над пятками. Большой пузырь всплыл на поверхность и никак не хотел лопаться.
- А… бочку потом… куда? – с трудом соображал Серёга.
- Куда-куда? Корове под муда! – Петрович вытер о поверхность бочки пальцы и достал пачку сигарет. – К утру всё растворится, даже намеков не останется. Можно красить.
- Красить?!
- А как я тебе краску списывать буду? Он у меня что, один? – Петрович в сердцах сплюнул под ноги. – А краска даже прочнее становится. Кальций, ёпта, кхе-кхе.
Петрович хрипло закашлялся и закурил. Серёга в оцепенении смотрел на пузырь в бочке.
- Ниче, привыкнешь. У тебя до какого практика? Кхе-кхе… Молчишь? – Петрович глубоко затянулся. - А ты как думал-то? Кризис, ёпта. Наряды мне как закрывать? Москвичи в рабочие не идут, только вот одна надежда – таджики. А хозяин и им платить не хочет - кредиты, хуё-моё, квартиры ж никто не берет, типа, разбирайся сам. Как там, он сказал? Если у тебя нет мильярда – иди в жопу?.. Вот она, жопа! Теперь я им платить должен, из своего кармана?

Петрович, похоже, немного расстроился. Обычно практиканты из строительных институтов понимали его с полуслова, а здесь ему приходится еще, как бы и оправдываться.
- Ну, три месяца я их помурыжу, а дальше? Ментов не вызовешь, платить надо. В Чуркестан отправлять – дорого. Много ты слышал, чтоб депортировали? А сколько всего их было? А? Да на всех стройках Москвы! И куда они все, хе-хе, подевались?
Тут Петрович задумался. Честно говоря, эта мысль ему в голову пришла впервые, но ее масштабы неожиданно поразили его. Встрепенувшись, Петрович со ожесточением стряхнул с себя эту мысль и затушил сигарету:
-  А у меня у самого дети. Короче, возьми себя в руки, поначалу всем трудно. – Петрович придавил окурок ботинком и пошел к выходу, - Кирзачи на склад занеси - не растворяются они, ёпта.