Винограда в тетушкином  саду в этом году уродилось много, были приглашены все родственники, по принципу – кому надо, приезжайте, собирайте, увозите. Я приехала с детьми и подругой, дети бесились, мы с Натальей собирали виноград. Рядом паслась жена дальнего родственника Анька, она постоянно заглядывала нам в подмышки, морщила лоб и не решалась о чем-то спросить.

-Чё бля она смотрит? – шипела я на ухо Наташке.

- Да у нее сисек нет, она нам, наверное, завидует, - ухмылялась Наташка.

- Девчонки, вы что болеете? – наконец-то решилась спросить Анька.

- Схуяли? – хором спросили мы в ответ.

- А почему у вас волосы под мышками не растут? – Анька в очередной раз заглянула нам в подмышки и покосилась на свой свалявшийся мох наглым рыжим мочалом торчащий из рукава джинсового платья.

- У нас растут, но мы их бреем, - спокойно сказала я.

- Причем везде, - гордо добавила Наташка.

Анька выглядела огорошенной дурой и почти плакала, мы с Наташкой потихоньку ржали и исподтишка наблюдали за мечущейся по даче Анькой.

- Ща она найдет мачете и обкромсает себе лобок до колен,- предположила я.

- Да и топором пока будет брить подмышки, руки себе покалечит, - важно добавила Наташка.

Откуда-то полетели рыжие лохмоты, это Анька нашла дедовскую бритву с лезвием «рапира» и делала себе эпиляцию в сельских условиях и на сухую.

- Ебанутым нет покоя, - сказала Наташка.

- Да ладно, почувствуй себя Петром Первым, - посоветовала ей я,  – он тоже велел всяким средневековым засранцам бороды брить.

Спустя пару дней, я вспоминала Аньку и отчего-то ей завидовала. Собираясь на романтическое свидание, я наконец-то решила воспользоваться давненько прикупленными восковыми полосками, про которые продавщица сказала – эффект потрясающий, кожа гладкая как у ребенка и растительности в течение двух недель не будет.

Внимательно прочитав инструкцию, я обклеила свой лобок этими самыми восковыми полосками, засекла три минуты и приготовилась отдирать полосы с растительностью и адской болью.

- Ихраааазззззз, - полоска оторвалась безболезненно и без растительности.

«Дубль два» - подумала я и прилепила полоску еще раз.

«Хрен тебе на» - подумала в ответ восковая полоска и снова отодралась без боли и без растительности.

«Придется брить» - подумала я и снова вспомнила Петра Первого.

«Придется дома сидеть» - хрюкнула в ответ бритва и заскользила по воску.

Гели, пенки, мыло, масло, крема для эпиляции – воск был стойким и несмываемым, лезвие тупо скользило по поверхности и просто забивалось воском. Лобок был похож на ирокез, впрочем, стойкости укладки мог позавидовать любой панк, но мне было от этого не легче. Свидание накрывалось пиздой, в буквальном смысле этого слова.

Я внимательно читала упаковку с восковыми полосками и раздумывала над тем стоит ли затеваться с судебным процессом и предъявлять доказательства и фото- видео- материалы или пощадить несчастных судей и зрителей.

«Будешь ежиком», - подумала я про лобок и собралась заплакать. Но вспомнила про виденный на балконе монтажный скотч и понеслась в пене, мыле и воске его искать. Нашла.

Теперь я сидела и методично обклеивала лобок залитый воском ровными полосами монтажного скотча. «Ебаная мумия» - я ржала в голос, представляя, как выгляжу со стороны и понимала, что если сейчас это не отдерется и не смоется, то быть мне мумией неебаной, злой и заплаканной.

- Лапа, ты готова, я выезжаю? - пророкотала телефонная трубка.

- Подожди-подожди, не выезжай пока, у меня тут еж бешенный объявился, щас отловим и позвоню - неловко врала я.

- Какой еще еж? – трубка напряглась и недоумевала.

- Какой-какой обычный. Только бешенный. Сбежал от соседей, прибежал ко мне, спрятался под ванну, ловим теперь. Ты бешеных ежей что ли не видел?

- Да как-то вот не довелось общаться мне с бешеными ежами – трубка охуевающе кашляла и мычала – ну ладно, ты как там ежа отловишь, звони, заеду за тобой.

С монтажным скотчем дело пошло веселее, я заправским Джамшудом криво клеила полосы и сдирала, клеила и сдирала, и получила в итоге обкромсанный и опухший от терзаний лобок с несмываемыми остатками воска и хорошо зафиксированными остатками растительности.

Я решила погадать на фикусе, и пошла считать листы – остаться дома или сдаться, остаться дома или сдаться, это вообще был самообман, так как я четко знаю, что листов на фикусе ровно десять и можно только сдаться.

Я добавила в голос побольше трагичности и всхлипнула в трубку:

- Понимаешь у меня ЧП, если мы сегодня встретимся, мне придется знакомить тебя со взбесившимся ежом.

- Ты его поймала что ли уже?

- Да, но дома я его оставить не могу, мне его некуда деть, только взять с собой.

- Ну бери уже своего ежа, только упакуй его куда-нибудь в коробку, чтобы не мешал.

****
- Привет!

- Привет!

- Где еж?

- Там, - я неопределенно ткнула в район сумки лежащей на моих бедрах.

- Ну ладно поехали, мешать не будет?

- Да не должен.

Последующие три часа пока мы ужинали и общались, с меня требовали знакомства с бешеным ежом, я потихонечку косела от вина, мне становилось все более пофиг и я хихикая говорила:

- Потом-потом.

- Ты меня надурила, опять висела в интернете до последнего? Ежа еще какого-то придумала, - мне обиженно бурчали в ухо, ласково при этом обнимая.

- Ежа я конечно придумала, но не совсем. Есть еж, потом покажу.

****
Знакомство с ежом состоялось в тот момент, когда с меня стащили трусы:

- Что это бля? – на моего воскового ежа показывали пальцем и ржали.

- Йожбля, взбесившийся, тот самый, - гордо и пьяно я презентовала бренд сегодняшнего вечера.

Ежа ощупали, позвонили горничной и потребовали водки. Бутылку. Я горько заплакала:

- Я теперь женщина из породы «я столько не выпью».

- Нет, ты теперь женщина из породы – пиздострадалица, а ежа мы отмоем. Водкой.

****

- Ты переводишь продукты, - подвывала я в процессе оттирания воспаленного ежа водкой.

- Еще слово и понесешь ежа своего соседям обратно сдавать, где взяла, - в голосе не было жалости. -  Да и вообще, из меня вполне себе гринписовец получится, они тоже спасают  от души, ебанутых особей из дикой природы.