Понедельник
Жутко болела голова, тело ватное, терпеть не могу, когда вызывают принимать больного в приемный покой в пять утра, тело спит, мозг управляет организмом автоматически на автопилоте. Вперед пропускаем больных и женщин - мозг индексирует надежное правило для санитара в психушке. Зрение проецируется на худющие ноги, стоптанные тапочки и смешно развивающиеся штанины. Старичок, старичок,  где ж твои дети/внуки, привезли тебя в маразме, сдали к нам, дни свои доживать. Воспаление легких ,в рот мне ноги, это ж пиздец для таких старичков. Залягут на койку, корми их потом с ложечки, а через недельку другую ночью помрут и лечи не лечи, все равно пиздец пиздецовый. Надо бы ему пару одеялок справить хотя воспаление старость и маразм все равно пиздец. Ладно справлю пару одеялок, а вдруг в этот раз не помрет и выпишем его молодцеватого и чудаковатого дедульку. Ептить когдаж получка то?, платят крохи еще и задерживают – заебли…

-Деда! а чего худой то какой? пензию чо на секс по телефону тратишь или в автоматы продуваешь?
-Тык, внучек один я живу, соседка сверстница померла неделю назад, ох…ох так она помогала иногда, бабка то моя уже годков пять в земле … ох..ох
-Дак ты чем питаесся то? пивом? кефиром?
- Дышираком, ну квас люблю Николу, а так чай там да хлебца, сушечек… ох…ох…

Не дай бог мои сынки меня так же бросят на старости лет удавлюсь нахрен. Каша рисовая с ужина осталась, надо накормить, может спать будет хорошо, шароебица по палате ограничительного  режима не будет. Дед Олег, НКВДшник ебучий, спит чутко, проснется, будет медсестер на шишечку звать присесть, заебал маньяк КГБшный.
Вот она палата ограничительного режима «трешка» потому что №3. Спит и Коляныч веселый шизик-балбес. От его приколов профессия санитар в психушке становится не такой уж ужасной. Увезут в интернат со скуки ебанешься. В интернате он быстро дойдет до ручки опустится до состояния бомжа и помрет хотя ему всего сорок. Пига – шизик талантливый бля слов нет, мамку его жалко бьется как рыба об лед, а толку ноль.
Между Пигой и Колянычем не буду деда устраивать,  покоя от них санитарам то нет, а дедка и подавно заебут.
- Ложись деда здесь, соседа зовут Олег Данилыч крыша у него улетела давно на чердаке пусто-пусто на 4 года постарше тебя, можа поболтаете о годах боевых ,удалых .
- Сынок, а другой кровати нет? Приходили к ему уже, в плащах, сказали в среду забирать будут… ох несладко ему придется… у него ответов нету на вопросы… ох...ох…
-Деда ты чего гонишь то? к нему никто с самого поступления не приходил, та и куда забирать, воспаление легких только-только победили весь в пролежнях марганцовкой обмазанный. Да у тебя крыша то тоже в пути, да и шифер сыпется
-Смертушкины слуги приходили, руку на лицо положили, кровь на нем мученья людские,
сыночек ты меня вот между ними положи, вот тот смотрю веселый, вона даж во сне улыбается.
- Странные ты деда сказочки рассказываешь, Олег Данилыч - НКВДшник бывший, наверно всю родню пересажал свою за Родину за Сталина. Ночью бредит « расстрелять! расстрелять!» наверно послужил исправно. Ну, смотри  сам напросился, шебутные они оба, шуму от них много. Этого улыбающегося Коляныч зовут говорит сипло, потому что
эссенции выпил. Рядом с его поселком  зеки с  вольного поселения жили так к его жонке
домогались может тогда умом и тронулся. Счас бредит по ней, а она к нему даже не ходит.
А этот белобрысенький Игорюшка – по кличке Пига парень добрый, романтичный как будто с 19 века - на гитаре играет закачаешся. Пойдем, поешь каши рисовой, у меня еще компоту с ужина пришхерено пару полуторалитровок, хлеб звиняй только черный, а каша холодная, Наталья Николавна, мамка наша, диет-сестра только к 7 придет.
- А еще сынок покурить бы,  а то на дворе шестой день дождь, хапцы на остановке  все промокшие, а закурить спрашивать, уж сил моих боле нет.
- Да деда хлебнул ты горюшка а где ж дети твои, внуки?
- Горя я в войну хлебнул, а счас так, трудности небольшие можно сказать, сын мой в  Петрозаводске с жонкой-хохлушкой на Газпром работает. Работа у него важная, в отпуске уж годков пять не был.
-Ладно деда ешь, да не торопись, потом покурим с тобой и спать заваливайся  я чего то за день заебалсо.

Среда
Неприятно получать пиздюлей от Завотделения, что деда накормил, а у него видите ли с голодухи толи понос толи расстройство какое то желудочное. Вот так всегда, доброта моя меня погубит. Палату принудительного лечения надо обшмонать,  сцуки кипятильник где-то надыбали, чай пьют по ночам. Как бы палева не вышло, или пожара, засношают потом.
Мозг индуцирует поговорку из комсомольского прошлого – если безобразие не искоренить его надо организовать и возглавить. Хуйня, счас организую принудчиков на ночное чаепитие за хранение их кипятильника в моем шкафчике и все буит заебца.
Сегодня я на ограничительном режиме, сижу в дверях 3 палаты в старом кресле и ногами перегораживаю выход из нее. Приветствую Треху своим «Кхаре Кришна», дожидаюсь в ответ от Коляныча сиплое «Хайль Гитлер», плюхаюсь в кресло. Жизнь прекрасна и удивительна. Новый дедок уже в новых пижамных штанцах, видимо покормил я его качественно, аж обдристалсо. Увидел знакомое лицо улыбнулся подсел рядом.

- Как делюги, Деда? Живот прошел? Не думал я что у тебя так кишечник на кашку нашу отреагирует.
-Да все нормально, покурить сходим? а то после завтрака санитар Артем с нами курить
не ходил, а мне вообще говорит дристун сиди и молчи.

День на «трехе» пролетает быстро Коляныч хохмил, Пига читал стихи Бродского  и даже мотивчик какой-то насвистел говорит утром сочинил, красавчег - тока ебанутый на всю голову, а так красавчег. Принудчики подогнали чайку, чифирнули, кайф был обломан
кряхтеньем Олега Данилыча. Спустя час начал бредить. Еще часа через полтора Коляныч сиплым голосом сообщил что ему стало известно о скорой кончине НКВДшника.
К беседе с Колянычем подтянулся и новый дедуля.

-Строил я Беломорканал понимаешь, так столько смертей насмотрелся, и к исходу второго года, от голода в обморок как то был упавши, кормили нас плохо народ мер и от работы и от болезней и от травм там всяких. Тока вот заметил я, что после обморока вижу я, то что другие не видят. Умирал один еврей полукровка так к нему черный худой человек подошел за руку его взял потянул к себе и оба исчезли. После спрашивал видел ли кто того черного, все у виска крутют, говорят  - ебанулся ты. После видел,  хохол один умирал, так его трое таких черных забирали и зачем то в грудь ладонями били, а тот выгибался как пескарь и кричал ругательства  разные помирал долго и мучился, так что даже сапоги с него потом никто не взял все были в поту предсмертном.
- А Данилыча счас тоже эти  черные тиранят?
- Не, не тиранят стоят над ним, двое в изголовье, двое в ногах, а он что то им говорит что не разберу бубнит что-то я думаю на вопросы отвечает, а ответить нечего стыдно ему за жисть прожитую, кается наверно слышать мне не дано, видеть дано.
Я тебе скажу когда нас, тех кто не спит в туалет отвести покурить ты с нами иди не бойся,
в палате ничего не случится, а Данилыча заберут. Умрет он короче, я тебе еще в понедельник говорил печать у него на лице от первого прихода слуг смерти. Как след от руки только темный.
В 5.15 Дедок попросил сводить их в туалет и всех кто не спит. К этому времени Данилыч содрал все повязки со своих смердящих синегноем пролежней и просил, что бы распнули его как Христа. Я стоял в коридоре и издали сек ситуацию  перед ограничилкой и через стекло на двери в туалете. В 5.23 Дедок сказал что пора, захапчил сигаретку и по заправски пошел до палаты. Действительно, пульса я не нащупал по приходу, разбудил медсестру и та вызвала врача который констатировал смерть.
А дедок этот умер через два дня, не в мою смену наверно пришел к нему худой черный
за руку потянул к себе и они оба исчезли…сразу