Первым шагом Иннокентия  для воплощения своих замыслов стала следующая леденящая душу история. А этих шагов будет немеряно, уж будьте уверены на все триста.

Давным-давно, на заре зарождения капитализма – или его реставрации, сам чёрт ногу сломает, разбираясь в исторических казусах Руси – Кеша решил по лёгкому срубить капусты (набить мошну; сгрести лопатой баблоса; etc).

Почесав репу, он двинул стопы к Мишке – тот серьёзно поднялся на обычной жвачке вкупе с сигаретами: эти ходовые товары он завозил по десятку фур в неделю, не платя при этом ни копья налогов – по бумажкам все это добро с ужасным хрустом и клубами дыма до небес потребляли слепоглухонемые воспитанники Загорского детского дома.

Пробираясь по загаженным улочкам, приткнутым к Открытому шоссе, Кеша поражался скупости товарища – с его активами он мог сидеть в Грановитой палате. Правда, в памяти тут же всплыла такая картина:

он сидит у Мишки на его съёмной однокомнатной хате, кругом срач, хоть святых выноси – два могучих ротвейлера Прошка и Гринго свое дело знают. Заядлым собачником Михаил стал после первого миллиона зелёных. Они мирно попивают пивко (жигулёвское, холера его задери – угощает хозяин!), ведут неторопливую беседу. И тут Миша невзначай показывает Полароид:

- Почём возьмёшь? – хитро ощерился он.
Кеша покрутил аппарат, поскрёб свой римский носик, предложил цену:

- Баксов тридцать дам.

А здесь надо просветить молодое поколенье, что в начале лихих 90-х годов была гиперинфляция, и посему расчёты в рублях имели условный характер. И главной твёрдой валютой был доллар – твёрже алмаза, краше бриллианта.

- Меньше чем за полтинник даже не мечтай – заныл свою песню Мишка.

За семь! часов с хорошим гаком они сторговались на сорока трёх баксах. На Кешино предложение обмыть покупку более серьёзным напитком и пригласить пару блядей для расслабухи, Михаил замахал руками:

- Что ты?! Что ты дружище, я столько не зарабатываю. 

Вот к такому щедрому парню шёл наш герой.

Офис Мишки располагался на первом этаже облупленной жёлтой пятиэтажки – олигарх выкупил две двухкомнатные квартирки и переделал их. Под склад арендовал весь подвал.

Рабочая обстановка внутри сразила Кешу наповал – кругом крики, переговоры, рой курьеров шмыгает с коробками и пакетами. На возвышенье за стеклянной перегородкой торчала голова Мишки – он умудрялся полностью контролировать ситуацию в конторе.

Кеши пришлось подождать минут сорок, пока товарищ объяснял заезжему купцу с Воронежа, почему тот никак не может получить свой товар:

- Таможня арестовала все контейнеры. Надо ждать, ждать и ждать упорно – устало, но твёрдо и заученно повторял Михаил: то, что купец был для него бесплатным бессрочным кредитом, последнему знать не полагалось. И таких бедолаг было выше крыши и ещё маненько.

Наконец Кеша пробился к телу, в двух словах обрисовал ситуацию: есть проект, нужна фирма и чуть-чуть для старта – всего три тысячи бакинских.

Михаил удручённо посмотрел на него своими совиными глазищами:

- Брат, у меня доллар приносит триста процентов прибыли в месяц. Ты готов отдать десятку грина ровно через тридцать дней?

Ничего не ответил Иннокентий, лишь на прощанье устало пожал руку Мишки.

Выйдя на свежий воздух и вздохнув полной грудью, Кеша побрёл дальше в поисках стартового капитала…