1.
Я снова умирал во сне. Как и прошлой и позапрошлой ночью. Как и многими ночами ранее. И каждый раз, я видел один и тот же сон. Я в полутёмном помещении, с единственным узким окном под самым потолком. Один на один с непонятного вида устройством. Бегущие к абсолютному нулю цифры на дисплее, кусачки в дрожащей руке и три разноцветных провода, уходящие в нутро адской машины – красный, зелёный и синий.  Откуда-то снаружи доносятся голоса, я чувствую, как потолок над моей головой содрогается от проезжающего где-то неподалёку транспорта. Совсем рядом кипит жизнь. Прохожие спешат по делам, смеются, разговаривают. Им дела нет ни до меня, ни до моего выбора. А мне до них. Я на мгновение закрываю глаза (странно, закрывать глаза во сне) и перебираю в уме варианты.
Решаю, что это будет зелёный. Осторожно, чтобы не зацепить ничего лишнего, дотягиваюсь кончиками кусачек до провода. В это мгновение из кармана куртки раздаётся короткий зуммер мобильника. Свободной рукой достаю телефон и открываю папку сообщений. На светящемся дисплее всего одно слово – «синий». Безоговорочно верю тому, что написано на дисплее. Прячу телефон в карман и тянусь кусачками к синему проводу. Без усилия сжимаю рукоятку. Стальные лезвия взрезают оболочку, и я слышу щелчок. Провод, разделённый надвое, безжизненно падает куда-то вниз, смешиваясь с ворохом других проводов, шин, конденсаторов или как их там...
Я ошибся. Жизнь внутри машинки не останавливается. Наоборот, теперь время на дисплее отсчитывает секунды с куда большей скоростью, чем до моего вмешательства. Семь. Шесть. Пять. Кусачки выпадают из моей ладони. Я приподнимаюсь, чувствуя, как затекли ноги. Три. Два. Я встаю в полный рост и инстинктивно загораживаю лицо локтем. Один. Ноль.
На какую-то долю секунды всё замирает. Не слышно ни звуков, ни голосов снаружи. Воздух уплотняется. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. И даже с закрытыми глазами вижу яркую вспышку. А затем меня обжигает горячим воздухом. Ударная волна настолько сильна, что я умру, ещё до того, как меня отшвырнёт к противоположной стене.
В следующую секунду я уже сижу на постели. Глаза закрыты, я всё так же загораживаю лицо от вспышки, но понимаю, что уже не сплю. Открываю глаза. На тумбочке рядом с кроватью, электронные часы. Красные цифры. Без четверти три. Рядом тихо посапывает Лена.

***
-- Тебе к невропатологу нужно – говорит Лена, – или к психиатру. Да, скорее всего к психиатру. У тебя уже того… - она крутит пальцем у виска.
Я молча ем приготовленный завтрак. Не хочу спорить, хотя и раздражаюсь. Последнее время раздражаюсь всё чаще и уже по любому поводу. Осознание того, что мы совершенно разные, что мы не подходим друг другу, зарождается где-то в области груди и давит, давит. Разные. И это после восьми лет совместной жизни. Как то незаметно всё поменялось. Я даже не могу сказать, когда именно. «Деликатная вещь – семейная жизнь. Всё равно, что семечки жарить, – думаю я, – кажется, ещё чуть-чуть и будут готовы. Ещё немного, и можно снимать с огня. Снимаешь, пробуешь. Сыроваты. Снова на огонь, какие-то несколько минут, секунд… и тут понимаешь, что уже поздно. Ничего уже нельзя сделать. Необратимый процесс уже набирает обороты. Не спасает уже ничего, остаётся только в мусорное ведро выкинуть. И забыть. Вот так же и тут... только, разве забудешь?» От моих мыслей меня отвлекает Лена.
-- Это у тебя от твоих голливудских фильмов. Что ни кино – три провода. Тоже мне, спаситель человечества. Орешек… орешек два, – смеётся.
-- Причём тут Голливуд?
-- Притом.
-- Твои сериалы, конечно лучше, – огрызаюсь я.
-- Лучше.
-- Чем?
-- Там как в жизни.
-- Угу.
-- Что угу! По крайней мере, они о любви. И о ненависти. Простые человеческие чувства. А не какие-то вымышленные сказки про героев, и их сексуальных подружек. Тебе просто нравятся их плохо сделанные сиськи четвёртого размера, признайся.
-- Мне нравится, что их женщины занимаются любовью, а наших – просто ебут.
Я оставляю недопитый кофе и ухожу с кухни. Мне уже давно пора быть на работе.
-- Любовь, требует затрат. Как моральных, так и материальных, – раздаётся мне в спину. – Ты сам виноват, что у нас всё через задницу, Саша.
Отвечать я не собираюсь. Одно дело – избавляться от чувства вины, и совсем другое – перекладывать её на чужие плечи. А мне действительно нужен психиатр. Сравнивать семейную жизнь с жаркой семечек, это патология, наверное. Идиотизм.

2.
Стаса я знаю ещё со школы. Учились в параллельных классах. Всегда между нами было соперничество, и всегда победителем выходил Стас. Он нравился девчонкам, я – нет. Он играл в нападении за сборную школы, а меня держали в запасе. После армии мы вместе поступали на юрфак в МГУ. Он прошёл – я провалился. Сегодня он успешный юрист, я – частный предприниматель с большими долгами и с такими же большими проблемами. Единственное, в чём я одержал победу в своё время – Ленка. Уж и не знаю, на что она купилась тогда, восемь лет назад.
В обеденный перерыв звоню Стасу и иду с ним в ближайшее кафе, хотя до дома – рукой подать. И Лена наверняка что-то приготовила. Не хочу. Как будто отталкивает меня от дома сила какая-то.
-- Слушай, у тебя рожа… как будто ты бухал вчера, или не спал.
Я ответил, что не выспался. Проблемы сплошные. Как на работе, так и… про дом решил не говорить. Говорю о работе.
-- Прикинь, заруливает на четыреста семидесятом Лексусе. Двери в кабинет чуть ли не ногой открывает, сука. Проверка, говорит. Вшивый инспекторишка, а тачка у него… мне такую за всю жизнь не купить, сколько бы я ни корячился. Маникюр у него… костюм.
-- Да ты успокойся, Саня. Человеку свойственно желание жить хорошо.
-- Я не против. Но, почему за мой счёт? Вот ты юрист, Стас. Скажи мне – это что? Вот эта вся хуйня… это законно? – оглядываюсь вокруг и развожу руки в стороны, как бы показывая на безграничность хуйни.
Стас тоже разводит руками и улыбается. Дипломатично улыбается. Советует успокоиться. Я и успокаиваюсь. Я, вообще, очень спокойный товарищ. Просто, чинуш на дух не переношу. Настроение у меня ни к чёрту, и мы меняем тему на нейтральную.
Во время обеда разговор заходит о кино. Я перебиваю Стаса и рассказываю ему о своём сне.
-- Что, каждую ночь? – спрашивает он.
-- Каждую. Уже засыпать боюсь. Когда просыпаюсь, ощущение такое, как будто сердце остановилось. Дышать не могу, представляешь? Бью себя кулаком в грудину, и только после этого дышать начинаю. Пиздец какой-то.
-- Фрейда почитай.
-- Пока читать буду, сдохну десять раз.
-- Почитай, почитай. Может у тебя неудовлетворённые фантазии?
-- Да нет, вроде с этим нормально – говорю я. – Трахаюсь регулярно.
Стас отводит взгляд в сторону. Неужели Ленку ревнует до сих пор.
-- Тогда к врачу иди.
Отвечаю, что жена тоже советовала к психиатру сходить. Думаю, что пойду. Тайком от неё. На хрена ей знать. Засмеёт потом. Стас даёт мне номер телефона знакомого психоаналитика. Говорит, что хороший специалист. Не думаю, что Стас пользовался его услугами. Вполне себе респектабельный чувак, этот Стас. Рассказываю ему про семечки. Смеётся.
-- Почему семечки, Саня?
-- Не знаю. Просто, пришла мысль в голову. Я готовить, сам знаешь… яичницу только.
-- Мужик, который не умеет и не любит готовить, никогда не сможет по-настоящему понять и полюбить женщину.
Это что-то новенькое. Стас, вообще, очень изменился за последние пару тройку лет. Стал ещё более интересен в общении. Сыпал афоризмами и метафорами направо и налево. А может я просто забыл? Ведь он всегда был таким. Скорее всего, так и есть. Да и видеться мы стали реже. И всё больше по моей инициативе. У него постоянно не хватало времени. Удачливый человек – удачен во всём, или как там… талантливый. Один хрен, где талант, там и удача.
-- Не гони – недоверчиво говорю я, но видно, что он меня заинтриговал.
-- Я серьёзно. Попробуй что нибудь приготовить, сам увидишь. Возьми из инета рецепт и вперёд. Можешь начать с чего-то не очень сложного.
-- Я не понимаю, причем тут любовь?
-- Отношения правильно выстроить, это так же сложно, как и блюдо приготовить. Ты же сам только что про семечки говорил. Но семечки, это уж слишком банально, понимаешь? Возьми блюдо посложнее. Тут важны и ингредиенты, и время, и температура. Что-то нужно плиссировать, что-то хорошо прожарить, а что-то должно быть практически сырым. Где нужно, перемешать, а что-то готовить отдельно, не смешивая вкуса. Заметь, кто ест кашу из репы, у того ни чувств, ни любви. Одна ебля. 
Я молчал и слушал. Представлял нашу с Ленкой жизнь и во рту у меня появился стойкий вкус репы.

3.
Я не стал откладывать и в тот же день позвонил по номеру, который мне дал Стас. Психоаналитик поломался для приличия, но согласился принять меня после шести вечера.
Лежу на кушетке, как полноценный идиот из американского фильма. Смотрю в потолок. Отвечаю на вопросы. Вижу, что особого интереса ко мне нет. Обычный шизик, каких сотни.
-- Как давно?
-- Не помню уже. Два, три месяца.
-- Всегда одно и то же? Я имею в виду помещение, само устройство, цвет проводов, время суток.
-- Да. Всё одно и то же. Время суток… не знаю, не уверен. День, скорее всего. Голоса слышно с улицы. Да, наверное, день.
Мой аналитик что-то записывает. Долго, слишком долго, если принять во внимание количество полученной  информации. Могу его понять – почасовая оплата. Считаю в уме, сколько он зарабатывает в день.
-- Провод тоже всегда один?
-- Что? – стряхиваю мысли о чужих деньгах.
-- Провод, – смотрит на меня поверх очков, – режете всегда определённого цвета?
-- Не знаю. Получаю смс и режу тот, который указан на дисплее.
-- То есть, всё время разные?
-- Не могу сказать.
-- Какой резали сегодня?
Напрягаю память, но не могу вспомнить. Всё остальное помню вполне отчётливо – от начала до конца, в малейших деталях. Всё, кроме одного – цвета провода. Видя, что я растерян, психоаналитик, немного подумав, говорит.
-- Попробуем от обратного. Какой цвет вам указали по телефону?
Я мотаю головой, пожимаю плечами. Не могу вспомнить, хоть убей. Я не знал этого даже ночью, когда проснулся. Уже сидя на постели, рядом с Ленкой. Синий? Или зелёный? А может быть красный? Странно, но этого я не помнил.
-- А вчера?
Снова пожимаю плечами.
-- Позавчера? Неделю назад?
Ловлю себя на мысли, что никогда не знал, вернее, не помнил этого. Вместо ответа, задаю наиболее волнующий меня вопрос. Собственно, ради ответа на который я и пришёл сюда. Хотя и не по адресу, как я уже начинаю понимать.
-- Скажите… вероятность того, что я умру… - голос сорвался, и я отпил воды из стоящего на столике стакана.
-- Я вас понял. Вероятность того, что вы умрёте во сне, скажем так – по сюжету вашего сна, маловероятна… и вообще, могу вас успокоить. Вы уже третий месяц режете этот злосчастный провод, и до сих пор живы. Это обнадёживает.
Психоаналитик сверкнул зубами, радуясь собственной шутке. Мне не смешно.
-- Я имею в виду, непосредственно после того, как я просыпаюсь. Ощущение такое, что сердце останавливается.
-- Я не кардиолог.
-- Скажите хотя бы, что всё это значит? Я здоров? У меня с головой всё нормально?
-- После получасовой беседы я вам ничего конкретного сказать не могу. Давайте встретимся завтра, – он полистал ежедневник, – скажем, в пять. Вас устроит?
Завтра он будет спрашивать, не было ли у меня желания переспать с малолеткой, нюхаю ли я собственные испражнения, и не мучил ли я животных в детстве, а я не хочу отвечать на подобные вопросы.
Я кивнул, решив для себя, что это мой последний визит в этот кабинет.

4.
Когда традиционная медицина бессильна, когда нет уже никакой надежды, на первый план выходят знахари и костоправы. Этакая подпольная наполеоновская гвардия. Я часто слышал, что именно они могут победить болезнь, когда скальпель уже затуплен, а на теле нет живого места от шрамов. Слышал, но всегда относился с недоверием к подобным слухам. И никогда не обращался к «теневикам от медицины». 
А вот моя благоверная верила. Её интернетные закладки пестрили шиацу, аюрведа, магнито и прочими терапиями, а в последнее время – магическими и колдовскими форумами. 
Но обратиться напрямую за помощью к Ленке, значило проявить слабость. Я не мог показать ей свою несостоятельность и страх. Мы уже давно находились в состоянии некоей «холодной войны». Хотя, последнее время я был не против заключить мировую. Лена похудела, похорошела, стала какой-то загадочной и сексуально привлекательной. Такой, какой она была тогда – восемь лет назад.

***
Ночью, благополучно сбежав от очередного микро-инсульта, я поднялся с постели и подошёл к компьютеру. Погуглил сначала «сон», затем «сны и сновидения». На меня обрушилась лавина информации. Я порыскал по форумам, почитал, записал несколько контактных телефонов, зарегистрировался на некоторых сайтах и лёг спать.
Утром я встал раньше обычного, выпил кофе и уехал на работу. Отложил все текущие дела на завтра и засел за компьютер. Мой сегодняшний распорядок дня был посвящён выяснению, кто из многочисленной армии знатоков сна может мне помочь. Из-за обилия информации выбрать было адски сложно. Я сузил круг поиска. Мне нужен был тот, кто сможет встретиться и выслушать меня именно сегодня. А если получится, то и оказать помощь. Я созвонился с двумя оставшимися претендентами, и сделал выбор по половому признаку. «Мужик станет пудрить мне мозги и уходить от деталей, которые мне как раз и важны сейчас. И вообще, кто лучше всех разбирается в снах?» – подумал я и выбрал женщину. На встречу я отправился пешком, так как вертеп чародейки находился в двух кварталах от моего офиса.
Зинаида Павловна (так звали мою будущую спасительницу) проводила свои шабаши в огромной квартире с высоченными потолками и кучей комнат. Пока я шёл за ней по полутёмному коридору, насчитал не меньше пяти дверей. Сама хозяйка была полноватого телосложения, невысокого роста и довольно привлекательна для своих лет. К удовольствию своему я не обнаружил на её голове высокого чопорного парика или причёски. Не было и очков. Парик и очки. Мне почему-то казалось, что именно так должна выглядеть представительница по разгадыванию потусторонних явлений. Несмотря на летнее время года, она куталась в огромный шерстяной платок.
Мы выпили травяного чаю, и я вкратце рассказал Зинаиде Павловне суть проблемы. Во время моего рассказа она не проронила ни слова. Когда я закончил говорить, она молча встала из-за стола и вышла в смежную комнату. У меня появилась возможность более внимательно изучить интерьер. Никаких фетишей, стеклянных шаров и прочей дребедени в комнате не было, и моя симпатия к хозяйке квартиры удвоилась. Её не было минут двадцать. Я уже было решил, что про меня забыли, когда дверь открылась и вошла Зинаида Павловна.
Она села на прежнее место, прямо напротив меня.
-- Это похоже на гипноз, Александр. Вернее, на гипнотизацию.
-- Не понял.
-- Ваши сновидения вызваны гипнотическим состоянием.
Я рассмеялся.
-- Ну, и кто же меня гипнотизирует? Жена? Или ЦРУ обрабатывает дистанционно? У-у-у… – я поднёс ладони к вискам и закрутил головой, наподобие локатора.
-- Зачем такие сложности. Во время сна могут воздействовать на ваш слуховой анализатор, например. Это могут быть звуки капающей из крана воды, или зуммер телефона. Вы же во сне слышите именно этот звук?
Внутри у меня похолодело. В один момент появилось чересчур уж много вопросов, на которые нужно найти ответы. И главный вопрос (если всё, что говорит Зинаида Павловна правда) – кому и зачем это нужно. Именно этот вопрос я и озвучил.
-- Это уж вы сами думайте, кому и зачем. Присмотритесь к вашим близким. Это самый верный путь. Между вами должна быть связь, причём, достаточно сильная. Любовница есть у вас?
-- Сексуальная связь? – отвечаю вопросом на вопрос.
-- Это вероятнее всего. Либо, деньги. По силе эти две энергии практически равны.
-- Но почему именно близкие? Я не могу… у меня в голове не укладывается.
-- Это всего лишь одна из версий. Мы же ещё никого не уличили, правда? Просто, всё это происходит у вас дома, в вашей постели.
-- Я могу умереть? – как бы, между прочим, спрашиваю я.
-- Я думаю, именно эта цель и преследуется – спокойно ответила Зинаида Павловна.
Услышав такое, я вскочил со стула и заметался по комнате. Я вспотел, у меня перехватило дыхание. Я снова сел на стул и обхватил голову руками. Поднял глаза и встретился со спокойным взглядом прорицательницы.
-- Что мне делать? – единственное, что я мог произнести.
-- Успокоиться и научиться анализировать. Одно могу сказать совершенно точно – хорошо, что вы пришли именно сегодня.
-- Почему?
-- Потому что завтра могло быть уже поздно. Завтра вообще могло не быть. Для вас.
-- Всё так серьёзно?
Зинаида Павловна не удосужила меня ответом и снова вышла из комнаты. Вернулась она гораздо раньше, чем в предыдущий раз с блокнотом и ручкой. Протянула мне.
-- Как можно подробнее напишите всё от начала и до конца. Постарайтесь вспомнить, когда именно в первый раз вы стали просыпаться ночью. Это важно. Ещё одна важная деталь, если вы за этот период не ночевали дома, опишите ваши ощущения. Были у вас сновидения, или нет. Пробовали ли вы не спать ночью. И ещё… покажите мне ваш мобильный телефон.
Я взял из её рук блокнот и передал ей мобилку.
-- Вы сообщения просматриваете? – спросила Зинаида Павловна.
-- Конечно.
-- Ещё вопрос – телефон, который вы видите во сне, этот? Ваш телефон?
-- Нет, во сне раскладушка была. А я никогда не пользуюсь раскладушками.
Я написал всё как можно более подробно. Стараясь вспомнить самые незначительные детали. Зинаида Павловна внимательно изучила мою рукопись и попросила меня не ложиться спать сегодня ночью. Вернее, не засыпать ни под каким видом.

5.
Вечером я заявился домой с бутылкой Bordeaux и упаковкой стеариновых свечей. Желая наладить, так сказать. Ленка покрутила в руке свечку.
-- Вообще-то, дома полно свечей.
-- Я не знал.
-- Конечно, зачем тебе знать, если я есть. Ты даже не знаешь, или не помнишь, что я не люблю вино. У меня от него голова болит. Впрочем, чему удивляться. Ты вообще никогда не обращал внимания на такие мелочи.
Что тут скажешь? Я действительно рассеян, Ленка права. Никогда не знаю, что и где лежит в доме. В этом году я напрочь забыл о годовщине нашей свадьбы, на моём рабочем столе сам чёрт ногу сломит. Я постоянно теряю какие-то квитанции, «нужные» номера телефонов, записанные на бумажке, и прочая и прочая… Оправдания? Конечно, они у меня есть. Я практически в одиночку управляю бизнесом, выматываюсь за день как собака. Имею я право не помнить о том, где лежат ножницы, или нет?
Вино было выпито, ужин съеден, а свечи  сожжены. Я вышел из душа, обмотавшись полотенцем, и прошёл на кухню, где Лена загружала посудомоечную машину. Захотелось чего-то необычного, не так, как всегда. На кухонном столе, например. На стуле, на полу, в конце концов. Лена, ссылаясь на головную боль (от вина, наверное – как удачно) отстранилась, предлагая переместиться в спальню, а там видно будет.

***
Я целую её в висок, покусываю за мочку уха, провожу языком вдоль шеи, целую грудь, живот. Опускаюсь всё ниже и ниже.
-- Боже, с чего бы это столько нежности? – шепчет она, но послушно раздвигает ноги.
Я погружаю в неё два пальца, ощущая слизь секреции. Еле касаясь её губами, вытаскиваю пальцы и кладу их ей в рот. Она отстраняет мою руку.
-- Не нужно… мне не нравится мой вкус. Ты же знаешь.
Знаю. Наверное, поэтому и сделал именно так. Тебе не по нраву, а я всё равно сделаю. Нет, не из вредности, конечно. Просто, я так хочу, и всё. И вообще, как это может не нравиться свой собственный вкус, запах, цвет волос? Наверное, поэтому у них страсть к макияжу, ярким шмоткам, переодеваниям, покраскам и примеркам…
-- Давай сзади, – она переворачивается на живот и становится на колени.
Да, это моя любимая поза. Поза превосходства самца над жертвой. Я пытаюсь пошире раздвинуть её ноги и придавить голову вниз. Как можно ниже. Она не сопротивляется, ей тоже нужно показать свою слабость. «Это тебе не ножницы по квартире прятать. Получай и за свечи и за вино! И за голливудские стандарты!» Обильно и продолжительно кончаю. Она продолжительно и талантливо делает вид.
Лена засыпает, а я ухожу в гостиную и сажусь за компьютер. Последняя открытая страничка – сайт о магии. Раздражённо пробегаю глазами по символике интерфейса – луна, звёзды на тёмном небе и прочие составляющие магических ритуалов. Открываю журнал и среди прочих закладок нахожу пометку «Воздействие на сны». С минуту поколебавшись, кликаю на ссылку. Пробегаю глазами по страничке и читаю выдержку: "К способам воздействия… относятся все методы, при которых используются различные шумовые и звуковые раздражители. Хорошо известно успокаивающее… действие таких раздражителей, как шум колес поезда, ветра в трубе… Однообразное тиканье часов, шум падающей капли воды в сосуд, стук метронома, однообразное гудение индуктора - все это можно использовать для вызывания гипнотического состояния"…
Рыскаю по ссылкам и понимаю, что тема интересует не только меня, но и Ленку. Ближе к половине третьего ночи тихо пробираюсь в спальню и ложусь в постель. Смотрю на часы и, стараясь не уснуть, вслушиваюсь в тишину комнаты. Какое-то время я не слышу ничего, кроме биения собственного сердца. Когда часы показали без четверти три, я услышал короткий и приглушенный зуммер. Точь-в-точь такой же я слышу в своих снах. Сигнал был очень коротким, и я лишь приблизительно смог определить местоположение телефона. Где-то в бельевом шкафу или в трюмо, как мне показалось.

6.
Утром отгоняю машину в торец соседнего дома, выбираю место для лучшего обзора и жду, когда Лена уйдёт на работу. Когда её тойота выворачивает от дома и скрывается за поворотом, я выхожу из укрытия и направляюсь к подъезду.
На поиски ушло меньше четверти часа. Правда, пришлось перевернуть все Ленкины погремушки и половину бельевого шкафа. В дальнем углу, под кипой простыней я нашёл то, что искал. Раскладушка от Motorola. Странное ощущение – очень знакомый мне телефон, хотя я никогда им не пользовался. И в руках то держал всего пару раз, не больше, а он мне как родной. Во входящих сообщениях я вижу восемьдесят шесть уведомлений. Открываю папку и читаю последнее сообщение, состоящее из одного единственного слова – «зелёный». Меня прошибает холодный пот. Пальцы дрожат, но я листаю сообщения одно за другим - от 13.06 - «красный», от 12.06 - «синий», от 11.06 - «зелёный», от 10.06 - «красный» и так восемьдесят шесть раз. Восемьдесят шесть ночей и восемьдесят шесть заведомо ложных сообщений, заставляющих адскую машину всякий раз убивать меня во сне.
Открываю телефонную книгу – ничего. В набранных номерах – пусто. Номер, с которого приходят сообщения, мне неизвестен. Минуту я борюсь с желанием нажать на вызов, но в итоге справляюсь с эмоциями. Моя прорицательница просила ни в коем случае этого не делать. Возвращаю телефон на место и складываю вещи так, как они лежали до моих поисков.
В офисе я судорожно решаю накопившиеся рабочие вопросы, нервничаю и никак не могу дождаться вечера. После работы, сажусь в машину и еду к моей спасительнице. Рассказываю о своей находке.
-- Что дальше? Отключить его? Или позвонить на номер?
Она задумывается на минуту, а затем смотрит мне прямо в глаза. Ощущение такое, как будто в душу заглядывает.
-- Теперь ваше время решать, как поступить. Можете отключить, или позвонить на номер. Но вам это ничего не даст. Где гарантия того, что вам не подбросят новый аппарат с таким же зуммером? А ведь осталось совсем немного, достаточно одного сообщения, чтобы с вами покончить, Александр. Есть только один способ, как закончить эту историю.
Она говорила, а я внимательно слушал, и в душе моей происходила борьба, и рождался зверь. Выходит, закон волчий, хотя и живём мы среди людей. Или ты, или тебя.

***
Звоню Лене и говорю, что срочно уезжаю в Питер на пару дней.
-- Что за срочность такая?
-- Работа, Лен. Кредитор бухтит. Нужно моё личное присутствие, без меня никак. Собери мне вещи, а то я не успеваю, хорошо?
-- Соберу, конечно.
Еду домой совершенно разбитый. Пытаюсь в Ленкином поведении увидеть хоть что нибудь противоестественное, лживое. Но, как мне кажется, ничего не замечаю. Или не хочу замечать. Ленка целует меня в прихожей. Целует как-то по особенному, не так как всегда. «Как в последний раз» – приходит мне в голову, но я отгоняю эту мысль.
-- Я скучать буду.
-- Я тоже, Лен. Да это ненадолго. Я уже послезавтра дома буду. Ладно, я побежал, поезд скоро. Хочу успеть на двенадцатичасовой.
Я ещё раз обнимаю её и тянусь к дверной ручке.
-- Вещи то возьми.
В дверях останавливаюсь и спрашиваю через плечо.
-- Лен, а откуда у тебя Моторола?
Лена отводит взгляд. Вижу, что она растеряна. Но тут же нашлась.
-- Какая Моторола? А… та, что в шкафу?
-- Ну да, та самая. Я на прошлой неделе на неё наткнулся, всё хотел спросить, – отчаянно вру я.
-- Стас подарил в прошлом году. На день рождения.
-- А чего в шкафу?
-- Я думала, тебе может не понравиться. Ты что, ревнуешь, котик? Ну, ты даёшь! Он же твой друг.
-- Смотри у меня, – я сделал нарочито строгое лицо и погрозил пальцем. – Ладно, пока. Люблю тебя.
-- Я тоже.
Выхожу из подъезда и ныряю в метро. Прохожу через подземный переход на другую сторону и незаметно пробираюсь обратно к дому. Я всё ещё жду чуда. И боюсь заглянуть в собранную Леной сумку.
…
-- Я могу повлиять на ситуацию со своей стороны, Александр. Но решение должны принять именно вы. Таким образом, я снимаю с себя всякую ответственность. Если в этом замешана ваша супруга, то финал будет катастрофическим, как для неё, так и для того, кто эти сообщения отсылает. Вам решать.
…
Чуда не произошло. Примерно через четверть часа Лена вышла из дома и села в свою машину. Я подождал, пока она не скроется из виду, и направился на стоянку. Не предвещавшая сюрпризов погода, окончательно испортилась. Моросил дождь, и пока я добрёл до машины, успел насквозь промочить ноги. Спешить мне было особенно некуда. Впервые за несколько последних лет я чувствовал блаженное состояние отстранённости от происходящего. Даже, несмотря на то, что через несколько часов мне нужно будет принимать решение. Может быть, самое важное в моей жизни.
…
-- С одного раза ничего не получилось бы, Саша. Вас долго готовили и подводили к этому. Но подводя вас они, точно так же готовили и себя. С Леной у вас очень прочная, кармическая связь. Если ваши догадки подтвердятся, то и ваш друг находится в точно такой же связи с Леной. Ну, и с вами, раз уж вы столько лет оставались друзьями.
…
Я сел за руль и вытряхнул содержимое сумки на пассажирское сидение. Пошарил по разбросанным вещам, и ничего не нашёл. Заглянул в боковые отделения, во внутренний карман. Ничего. Немного отлегло от сердца. Выходит, Лена в этом не замешана. Оставалось выяснить, куда она поехала на ночь глядя. Завожу мотор и выезжаю со стоянки.
…
-- Подготовка? Заведомо ошибочные смс и есть та самая подготовка, о которой я вам говорила. Вы уже живёте в другой реальности, в подсознании. Умирая там, вы возвращаетесь к жизни здесь, вот и всё. А получив смс с правильным кодом, вы останетесь жить в той реальности. А эта будет вам уже недоступна. К счастью или к сожалению, я могу только догадываться.
…
Я несколько часов петлял по ночному городу и подъехал к дому Стаса около двух часов ночи. Остановился напротив и, вглядываясь сквозь завесу дождя, увидел рядом с его подъездом Ленкину машину. У меня снова защемило внутри. Как будто чья-то невидимая рука сдавила сердце и выкручивает, выворачивает его наизнанку. Я снова переворошил вещи на сидении, осмотрел сумку, но так ничего и не нашёл. Может, всё это бред? Какое к чертям собачьим подсознание, когда всё так просто? Там наверху моя женщина и мой лучший друг. Подняться  и выяснить отношения, чего проще? Морду набить, в конце концов. Сейчас, сосчитаю до десяти – решаю я, – поднимаюсь к Стасу в квартиру и...
Считаю и интуитивно смотрю на часы в салоне машины. Без четверти три.
…
-- А кто знает, что такое реальность? Даже я не могу сказать с уверенностью, что более реально, Сон или Сознание. Вы никогда не видели Юпитер своими глазами, но верите в его существование. И теперь, после того как вы умирали столько раз подряд, вы не верите в Подсознание и утверждаете, что этого не может быть.
…
Я услышал знакомый зуммер. Как ни странно, звук исходил из сумки, которую я забросил на заднее сидение. Я снова взял её в руки, прощупал каждый сантиметр. Моторола лежала на дне, под подкладкой. Я достал телефон, всё ещё с трудом веря в происходящее. Откинул крышку и прочёл сообщениё – «зелёный».  Сверившись по своим записям, я увидел, что на сегодня – зелёный, как раз тот провод, который должен быть перерезан, чтобы остановить адскую машину и навсегда оставить меня по тут сторону Сознания. Значит, именно сегодня они решили закончить игру. Я не имел ничего против, за исключением одного – финал игры будет проходить уже по моим правилам.
…
-- Всё что нужно сделать, это дождаться когда абонент уснёт и переслать ему сообщение с правильным кодом.
…
Я спрятал телефон в карман, открыл дверцу машины и вышел под дождь. Свет в квартире Стаса давно уже погас. Я подождал ещё час или около того. Сел в машину и достал Моторолу. Открыл последнее сообщение – функции – переслать – вставил номер отправителя.
«Что там говорят по этому поводу в голливудских фильмах, Лена? hasta la vista, bebe.»
Я помедлил секунду и нажал клавишу «отправить».

vpr декабрь 2010