Очередной пятничный рабочий день подходил к концу, одновременно сопровождаясь повышением моего настроения и лёгким притоком адреналина, связанного с предвкушением чего-то интересного, приятного и пока неизвестного. Этот рефлекс вырабатывался и закреплялся многие годы – организм готовился сбросить оковы ответственности, концентрации и напряжения, окунувшись в мир удовлетворения своих истинных желаний. Так было и в этот день, но ко всему прочему меня занимал вопрос – действительно ли нужно мне то, что я собираюсь сделать? С одной стороны – это в очередной раз прервёт череду рациональных, практичных,  характерных для меня поступков, при этом забирая так много умственных, эмоциональных и материальных ресурсов, что вызовет взрыв справедливой самокритики. С другой – нельзя избавиться от навязчивого, странного иррационального намерения достичь любой ценой заведомо нестоящей того цели. Но какие бы веские аргументы не приводил ум, всё остальное моё существо шаг за шагом продвигалось к получению желаемого, придумывая уверенные оправдания и совершая никому не нужные подвиги.

Как и всегда в таких случаях, сообщив жене об очередной задержке на работе, я стал планировать сегодняшний вечер. Теперь, когда первый шаг уже сделан, поставленный в новую колею мышления ум начинает тщательно прорабатывать все возможности, находить оптимальные ходы и отсеивать лишнее.
А целью сегодня является невинная с первого взгляда затея – встреча с девушкой, с которой у нас  были отношения на месте моей теперь уже бывшей работе. Характер отношений был довольно обширен, поэтому трудноопределим однозначно. С одной стороны это была игра в молодых влюблённых, с уклоном в романтику, надуманным стеснением, недомолвками, даже ссорами, после которых следовали бурные примирения. С другой – дружеская поддержка, участие в семейных вопросах друг друга, забота и взаимопомощь во всех областях, где мы пересекались. И, наконец, более привычное для меня общение мужчины и женщины, которому отлично способствовали с моей стороны – пренебрежение условностями, твёрдость характера и несгибаемое желание владения своей избранницей. С её стороны тоже достойный набор – признание моей силы при неудовлетворённом  ранее желании быть слабой, женская мудрость вперемешку с детской любознательностью, смелость и страсть, в свою очередь терпящие серьёзное давление со стороны жестких принципов и моральных устоев. Омрачало идиллию количество времени, проводимого наедине и вдали ото всех, по различным причинам имевшего в жизни не так много места, как хотелось бы нам обоим. Началось вся эта эпопея так же, как любая другая служебная интрижка, но почему-то, даже с моим увольнением и значительным географическим отдалением, заканчиваться не собиралось. Думаю, что основной причиной было богатое содержание этой связи, которое никак не могло себя исчерпать.
Я закончил все дела, быстро собрался и тронулся в путь. Через пятнадцать минут выехал из города и помчался по такой знакомой и уже порядком надоевшей трассе. Самое время для звонка. Лена ответила с привычной шуточно-наигранной интонацией.
- Альё… А кто это такой мне позвонил? – Она любила имитировать интонации глупой маленькой девочки, что создавало веселый настрой у окружающих, а у некоторых – ощущение личных заигрываний, требующих с их стороны ответных шагов.
-  А угадай с одного раза. Думаю, это тот, кто во что бы то ни стало собирается тебя посетить.
- Ну наконец-то, ко мне мой Саша едет! – Она выразила неподдельную радость, что всегда вызывало у меня ответный подъем настроения. – Ты уже в дороге? Сколько ещё будешь добираться?
- Около часа. Успеешь собраться? И повод для мужа придумать не помешает.
- Да ты знаешь… мы с друзьями и родителями мужа на дачу к нам собрались, уже почти выехали. Так что приезжай сразу туда. Позвони, как подъедешь, я приду к тебе.
- Твои нормально отреагируют?
- Да постараюсь что-нибудь придумать.
Я положил трубку. Ситуация была по меньшей мере комичной. Лена, искренне убеждённая в своей любви к мужу и при этом считая себя невинным ангелом, намеренно или нет, игнорировала факт измены ему, как будто это происходило в параллельной реальности. Но самым любопытным моментом было то, что ей удалось убедить в этой невинности не только себя, но и всех окружающих, неравнодушных к этому вопросу и знавших о нашей связи людей. Даже когда я начинал называть вещи своими именами, Лена списывала свои грехи на исключительность этого прецедента, на невозможность сопротивляться моему влиянию, что усыпляло изредка просыпавшуюся праведность нескончаемым потоком лести. После довольно продолжительного общения с ней я понял, что способностью к умелым манёврам она владела в совершенстве .
Я продолжил свой путь по серой и туманной дороге, чувствуя постепенное нарастание напряжения, как будто это было наше первое свидание. Время на дорогу туда и обратно было примерно равно двум часам, что оставляло на саму встречу столько же. И это в том случае, если всё пройдёт безупречно. Это больше всего и раздражало – ощущение зависимости и слепая надежда на благоприятное сложение обстоятельств, при отсутствии вразумительных мотивов для своих действий. Случись даже небольшая заминка, и меня ждали бы большие перемены в жизни, которых сейчас не особо хотелось. Но, как заговорённый, я продолжал вопреки здравому смыслу устраивать эти встречи, идя на бессмысленный риск вместо того, чтобы перевернуть эту страницу и жить настоящим.
Подъехав к дачному посёлку и припарковавшись в ста метрах от дома Лены, я перезвонил. Буквально через несколько минут показалась и она сама, неся при этом что-то в руках. Эти тридцать секунд созерцания за ней вызвали целый ряд воспоминаний.

Когда Лена пришла в нашу контору, ей удалось затмить всех. Высокая и очень симпатичная, с отличной фигурой и копной огненно-красных волос, хитрыми игривыми глазами и тонким чувством юмора. На фоне томных, не особо интересных в общении, но обещающих всё красавиц она выгодно отличалась и притягивала внимание. Благодаря открытому характеру и неподдельному дружелюбному отношению к окружающим Лене удалось за короткое время стать душой компании, подругой для женской половины и магнитом для мужской. Обратила она и моё внимание, которое долгое время было распределено между напряженным рабочим графиком и отбором девушек из числа коллег женского пола для дальнейшей организации собственного досуга с ними. Последний процесс был обычным явлением в нашей конторе, уже практически неотделимым от процесса рабочего, и игнорировать его, при таком количестве страждущих женских особей, было бы просто преступлением. Лена была независима от этой тенденции. Она обладала уникальной способностью, сохранившуюся видимо с детства, - без явного воздействия заставлять людей бескорыстно и с удовольствием выполнять её пожелания, отказаться от собственных устремлений и позволять Лене всё, чего она бы ни захотела, лояльно относясь к любым капризам. Весь мир крутился вокруг неё, такой жизнерадостной и самодостаточной.
Но появился я и этой закономерности пришёл конец. Прервав шаблон поведения типичного представителя её окружения, я сразу перешагнул все заслоны и встретился лицом к лицу с её правдивой личностью. Лена называла это любовью, а я предпочёл откинуть все ярлыки и наслаждаться тем, что у нас было. Но со временем эта связь приобрела замысловатую форму, которая одновременно и раздражала, и удерживала.  Моё увольнение и прекращение поездок в другой город, а как следствие -  стремительное сокращение количества встреч, почему-то только подстегнули непреодолимую тягу, а вслед за этим решимость в действиях и готовность к рисковым поступкам. Вот и теперь – я опять здесь, ожидающий её прихода и пытающийся ухватиться за каждое мгновение этой встречи.
- Привет, посмотри-ка, что я тебе принесла.
- И что же это?
- А мы с подружкой кушать наготовили, они там садятся ужинать, а нам я сюда собрала. Ты, наверно, ещё не ел сегодня, буду тебя кормить. Как добрался? Я уже начала волноваться. – Лена отставила накрытое блюдо и прильнула ко мне. Последовал жаркий поцелуй, и наши руки по привычке поползли на излюбленные места: моя – под кофточку Лены, а её – на ширинку моих джинсов. Обнаружив отсутствие на её далеко немаленькой груди лифчика, я ощутил привычно сильный вброс эндорфинов, а также довольно быстрое наступление эрекции. Рука Лены сразу ответила легким сжатием.  – Мммм… вижу, что хорошо. И о чём ты интересно думал в дороге? Саша, ну давай хотя бы отъедем. – И она убрала руку, взяв тарелку, из которой уже что-то вываливалось.
Мы отъехали на приличное расстояние, остановившись неподалёку от озера.
- Ну как, нормально ушла? Протесты были? – Лена меж тем открыла блюдо, там оказались жареные рёбрышки. Почувствовав, помимо сексуального, ещё и обычный голод, я приступил к трапезе, не без интереса выслушивая её рассказ.
- Да ещё сколько! Короче, с нами друзья напросились – Вадик с Викой, семейная пара, у них тоже девочка-дочка – хоть есть, с кем нашей играть. Решили ехать с ночёвкой, мальчики наши затарились поэтому по полной. Они как раз начали пить, когда ты позвонил. Мой-то муж нормально отреагировал, а Вадик запротестовал. Они с моей свекровью давай всё выспрашивать – кто, да зачем ко мне приедет, да почему сюда не зайдёт, если просто друг. Да как мой муж такое допускает, ну и ещё много чего в том же духе. Вадик вообще агрессивный, когда выпьет… хотел, когда ты приедешь, разборку с тобой учинить. – И Лена сделала виноватые глаза, как будто чувствовала вину передо мной за своих родных и друзей. Она была так увлечена описанием деталей  случившегося, что совершенно забыла о реальном положении дел. Мне стало весело от этого жизнерадостного, завуалированного наивным дружелюбием цинизма.
- А муж что? – Я уже приканчивал вкуснейшее блюдо, в очередной раз убеждаясь в кулинарном таланте Лены. Тема для разговора была уже достаточно избитая. Лена зарекомендовала себя девушкой крайне общительной, но при этом не дающей повода считать себя доступной дальше определённой черты. Именно поэтому её муж нейтрально, и зачастую и положительно, относился к её знакомству и общению с мужчинами. Их нереализованные желания получить от Лены больше, чем просто общение, каждый новый раз вызывали у мужа ощущение маленькой победы в этой схватке за труднодоступную женщину. Вдобавок к тому, и для меня это было ясно как божий день,- её женская натура неосознанно начинала отвечать на притязания, тем самым постоянно находясь в сексуальном тонусе. И всё, что зарождалось и стимулировалось в обществе новых знакомых, находило полноценный выход дома, на супружеском ложе. Не сразу я понял, что и меня могла ожидать участь «разогревочного материала». Но всё сложилось иначе.
- Да он-то нормально. Уверен во мне, знает, что я его не предам.  Правда, уже, по-моему, ревновать к тебе начинает. Хоть и говорю ему постоянно, что больше, чем дружбы, у нас ничего нет. Слишком часто и подолгу мы с тобой видимся и разговариваем по телефону, и это не считая тех встреч, о которых он не знает. Представляешь, он уже и сам говорит, чтобы я прекращала наше с тобой общение – видит моё грустное настроение, когда ты долго не появляешься. – Я прервал Лену поцелуем, предварительно вытерев губы после трапезы. Странным образом у меня самого стало возникать злорадное чувство победы. В первую очередь над заведённым в их семье порядком. Она продолжала. – Представляешь, вчера он спросил, не целовались ли мы уже. Я, конечно же, сказала, что нет, хотя мне кажется, что он не особо поверил. А сейчас сидит там, зубами скрежещет – сам ведь когда-то разрешил, но всех успокаивает. Ещё дочка заплакала, капризничать начала. Я сказала, что максимум на час отлучусь.
- Надеюсь, они искать нас не поедут. А то как-то неудобно получится – жену увёз, да ещё и с мужем подрался, ха-ха…
- Ну что ты, не надо так говорить… Да он и не поедет. А в тот раз, когда я к тебе приезжала, представляешь, он в точности рассказал, что и во сколько мы делали. Ну, кроме самого главного, конечно. И про жену твою, которая якобы с нами гуляла, не поверил. – Я заметил в глазах Лены нарождающийся дьявольский огонёк, а это было именно тем, чего я ожидал. – Тебе понравилось тогда?
- О да, в кои-то веки всё прошло как надо. Знаешь, я бы хотел, чтобы тогда это не прекращалось. – Лена уже прижалась ко мне и целовала в шею. – Теперь у нас не так много времени и возможностей, поэтому начинаешь ценить каждый миг. – Она запустила руку ко мне под рубашку, не сильно царапая грудь и живот. – Что там на работе?
- Да всё нормально, без тебя только грустно. Да и девчонки ходят вокруг и плачутся: «как же плохо, что он ушёл». А я хоть успокоилась, такая дорога у тебя была долгая и трудная, я всё время за тебя переживала. И с работой теперь у тебя всё отлично. Даже не знаю, что и лучше, видимся всё реже и реже, а потом зима, пробки ещё сильнее станут, ты и не вырвешься ко мне… даже думать не хочется. – Она вытащила руку и положила голову мне на плечо. 
- Успокойся, расстояние для меня не помеха. Пока у меня есть желание и цель, никакие морозы и пробки не страшны. – Я обнял Лену.
- Честно-честно? Мммм… Саша, ты у меня самый лучший. – Грусть как рукой сняло, и она опять прильнула ко мне, предварительно сняв ветровку. В машине становилось жарко, чему также способствовали обоюдные прикосновения. – Представляешь, как только ты ушел, так сразу повадились ходить ко мне разные личности – то на кофе набиваются, то подвезти до дома предлагают.
- Посылай их куда подальше… набросилось шакальё, только и ждали моего ухода. Надо будет приехать, напомнить, где их место. – Подобный факт был закономерен. Лена сидела в директорской приёмной, и каждый проходящий мимо считал своим долгом поупражняться в искусстве обольщения, чем немало веселил её. При мне никто не решался делать это в открытую, так как многие знали о последствиях, да и наверняка чувствовали ту холодную ярость, в состояние которой я быстро приходил при любых посягательствах на мою собственность. Любопытно было также отметить факт игнорирования директором моих прилюдных вольностей с его секретаршей, что являлось любопытным свидетельством несоответствия природной градации и социальной. Только сейчас, издалека, управлять ситуацией будет сложнее. Тем более с моим максимализмом и принципом, по которому любые попытки приблизиться к моей женщине ближе, чем на метр, жестоко пресекались. Это было чревато как для претендента, так и для моего прежнего восприятия этой женщины, если я замечал её благосклонность. Теперь я сам стал заложником своих же принципов. Но не уйти вовремя из той конторы было бы ещё хуже. – Когда там у вас корпоратив очередной? Думаю, что небольшой воспитательный инцидент с моим участием не помешает. – Я начал заводиться в праведном гневе.
- Саша ревнует… Мне нравится. А я пошутила, хотела проверить твою реакцию. – Краем глаза я заметил, что все пуговицы на моей рубашке уже расстёгнуты, а Ленина рука не спеша расстёгивала мой ремень. Ещё я заметил, что от нашего часа осталось не так много.
- Ты же знаешь, что мне неприятно такое слышать, так что лучше поаккуратней с фантазиями. Не понимаю, как твой муж допускает такие вольности?
- Меня никто так ещё не ревновал и не говорил, что мне можно делать, а что нет. Поэтому я сразу в тебя и влюбилась, а ещё ты сделал то, что никто бы никогда себе не позволил – отказался встречаться, когда я плохо себя повела. – Она говорила это полушепотом, прикасаясь губами к моему уху, заставляя импульсы нервных окончаний перетянуть большую часть восприятия на себя.
- Ничего себе, «плохо повела». Приняла приглашение пойти в кино, пусть даже и от того, кого не воспринимаешь как мужчину – это плохо повела? Это был конкретный залёт. Уж кто-кто, а я знаю, к чему приводит подобное «общение». Всё зависит от классификации «общающегося», а не от твоей порядочности, ты хоть сама это понимаешь?
- Ты меня плохо знаешь – я не такая, а то, что позволяю с тобой – исключение. Да и вообще, ни с кем я не собиралась никуда идти. Просто хотела тебя подразнить. А кто это тут у нас? – В этот момент её рука уже расстегнула мою ширинку и ловко проникла внутрь. Понятно, что член уже находился в полной готовности. Она неспешно погладила его, нежно помяла яички и попыталась приспустить джинсы, чтобы обеспечить себе большую свободу действий. Я на миг отстранился от Лены и одним махом спустил их вместе с трусами до колен. Лена хитро улыбнулась. – Не торопись так, я ведь могу ещё и передумать.
- Не очень хорошая мысль, мне бы этого не хотелось.
- Ха-ха… правда, я вредная? – Она чувствовала власть, которой сейчас обладала и получала от этого моральное удовольствие. Но самым главным для меня было то, что Лена всё-таки не останавливалась, хоть и продолжала испытывать терпение. Мы сидели рядом , она обнимала одной рукой меня, а другой своевольно хозяйничала над раздетым и уже подмахивающим телом. Мои попытки снять с неё кофточку Лена почему-то игнорировала. Наконец, устав от её непонимания, я решил озвучить свою мысль вслух.
- Пересядь пока назад, я разложу салон. И сними вот это… да и джинсы сразу можно. – Странно, но я почувствовал, что это не моё настоящее желание, а выполнение требований текущего момента.
- Не надо, ты же знаешь, что мне уже скоро идти, да и обстановка не располагает. – После этой фразы я успокоился. Тот секс, который у нас изредка случался, почему-то не особо впечатлял, находясь по субъективной шкале даже ниже ежедневного исполнения супружеского долга. В очередной раз подтверждалось моё предположение о том, что яркие, уверенные в себе и находящиеся в центре внимания длинноногие красавицы с большой вероятностью могли оказаться посредственными любовницами. Дело было во многих вещах – и скованность Лены, и её неспособность чувствовать то, что мне надо, да и во многом чём ещё. Я всегда ценил способность девушек удовлетворить мои желания без просьб и подсказок, а этого качества у неё, к сожалению, не было. Зато были волшебные руки, которые держали меня сильнее наручников.
- Но я хочу, чтобы и ты получила удовольствие.
- Ты же знаешь, у меня на ладошках эрогенная зона. Я через них всё получаю. Они вообще как будто своей жизнью живут. Кстати, ты не забыл? Я тебя просила сделать прическу… там. – Лена шептала в ухо и я чувствовал, что её дыхание стало неровным. «Причёска» подразумевала под собой полное и безоговорочное сбривание волосяной растительности в паховой области.
-  Пока не решился, но сделаю… потом когда-нибудь. – Мои мысли уже были сосредоточены на движениях её руки. Лена умело управлялась с моими гениталиями, чередуя поглаживания внутренней поверхности бёдер массажем мошонки, вытягиванием и сжиманием самого члена, меняя интенсивность фрикционных движений от жестких и грубых до плавных и нежных. Она нашла особо чувствительные точки в основании члена и под яичками, дополнительной стимуляцией которых довольно быстро добилась начала предоргазменных спазмов. Но вместо доведения дела до логического конца, Лена слегка укусила меня за сосок, перебив резкой болью нарастающее удовольствие, после чего приложила ухо к моему сердцу.
- Как интересно – Сашино сердечко сильно-сильно забилось. Ты, наверно, очень-очень чего-то хочешь?
- Издеваешься? Конечно! – Я чуть ли не хрипел.
- А что будет, если я остановлюсь, я ведь могу, хе-хе…
- Что бы ни было, явно оно будет хуже, чем если ты продолжишь. – На меня накатывало уныние. Я почувствовал свою зависимость от её капризов, хоть и готов был собрать остатки воли в кулак, не опустившись до просьб и уговоров.
- О, сердечко успокоилось. Саша злится, да? Смотри-ка, и он успокаивается. Давай-ка я его убаюкаю. Вот так, нежно и ласково. – Она возилась с моим членом так, как будто пыталась усыпить хомячка. Он предательски отвечал ей взаимностью.
- Я всё думаю, что нас ждёт дальше. – Лена опять начала уводить разговор не туда, куда надо. – Иногда  на работе сижу, как накатит-накатит, а тебя рядом нет. Сразу такая депрессия. И впереди никакого просвета. Всё время думаю – с кем ты там, когда мы увидимся, и самое главное - смогут ли от разлуки сохраниться чувства. Знаешь, после тебя, наверное, я уже ни с кем не смогу так общаться. Превращусь в скучную, никому не нужную домохозяйку… муж ведь поэтому и поощряет общение и флирт с другими. Но с тобой получилось не так – я вся открылась и всё тебе позволила.  – Это изо дня в день повторяющееся признание, как и прежде – вызвало  у меня лишь ухмылку. Коробило лишь выражение «после тебя», которое указывало на существование черты, пусть пока и слишком размытой. Я отвлёкся от своих мыслей и посмотрел на Лену. Она чуть ли не плакала. Надо было что-то предпринимать. К счастью, моё чувство раздражения от того, что всё идёт не так, как я хочу, успокаивалось. Не последнюю роль сыграло наличие в дальних уголках сознания  понимания того, что это всего лишь запланированная сцена сегодняшнего сюжета.
- Я понимаю, самому не по себе. Но знаешь, говорил тебе уже об этом раньше – когда рассматриваешь человека, как цель, а не как средство, то пропадает чувство утраты. Ты знаешь, что он где-то есть, пусть физически далеко, но при этом он всегда находится рядом, даже ближе чем кажется. Достаточно заглянуть в самого себя и все станет понятно. При этом окончательно постичь, а значит, и насытиться этой целью невозможно. В чём и состоит прелесть данного подхода – он обеспечивает непрерывный путь, полный приятных открытий. О дааа… - Лена сначала целовала шею, а потом достаточно быстро перебралась к  животу и дотронулась губами до головки члена. Он как будто только этого и ждал. Превозмогая себя, я продолжил. – Это категорический императив, я уже говорил. Когда относишься к людям как к набору средств для получения удовольствий, рано или поздно ты обречён терпеть страдание от ран, которые появляются от оторванных источников этих самых удовольствий. О чёрт, не останавливайся. – Лена очень аккуратно и нежно посасывала член, отчего тот вновь превратился в камень. Я откинулся на спинку сидения и погрузился в поток тех самых удовольствий, о которых только что говорил.  Не хотелось ни о чём думать. Лена тут же отреагировала на моё молчание снижением темпа. Я понял, что её активность прямо пропорциональна интенсивности моих усилий, потраченных на этот бессмысленный монолог.
- Говори, я тебя слушаю. – И она прильнула ухом к грудной клетке, а рукой начала методично работать с твёрдым, как гранит, членом. Движения были уверенными, одинаковыми и чётко поставленными. – Как опять забилось… Говори же.
В этот момент я уже сам чувствовал пульс в каждом капилляре тела, и это состояние было скорым предвестником того, ради чего, как бы мне не хотелось этого отрицать, я и приехал. Я вспомнил похожую ситуацию в «Чапаеве и Пустоте», только сейчас реальность сцены не вызывала сомнений и просыпаться мне было некуда. Подобные монологи были не впервой, и как нельзя кстати пригодилась моя способность генерировать любые объемы текста, говоря как по написанному.
- Но здесь возникает дилемма – говоря о том, что я наделяю тебя правом быть целью, сохранять свою самобытность и готов сам идти к тебе по этому пути,  я не совсем честен. Ведь каким бы замечательным человеком ты не была, в первую очередь ты привлекаешь меня именно как женщина. Когда я рядом с тобой, то чувствую, как обостряются животные инстинкты. И пусть их цель – подавление твоей воли, власть над всеми аспектами твоей жизни, над телом в частности, это меня не останавливает. Я понимаю, что конечная цель – это стремление сделать тебя продолжательницей меня в детях. От этого во время разлук с тобой и чувствую внутреннюю борьбу и требования неудовлетворённых желаний. Да… Уже скоро… – Лена меж тем, к несказанному удовольствию, продолжала меня ублажать, чётко держа темп. Через равные промежутки времени она промакивала член влажными губами, заставляя меня изо всех сил цепляться за стремительно ускользающий смысл произносимого. – Вот так, хорошо… Я  долго думал, как совместить эти два диаметрально противоположных подхода, но потом понял, что противоречие лишь кажущееся. Человек не может зафиксировать своё внутреннее состояние, да и мир в целом, и в реальности оказывается, что совершённый шаг в одном направлении является трамплином для шага в другом. Эти два пути – потребительский и бескорыстный дополняют друг друга, являясь усилителями и гарантами взаимной незавершимости, понимаешь? Чёрт, я больше не могу… Аааа...Дааа… – Под создавшимся, необычайно высоким давлением семенная жидкость начала своё путешествие по микроскопическим каналам, попутно задевая нервные окончания. Кто-то очень добрый, получив отмашку, нажал на потайную пружинку в мозге, замкнув цепь. Мощные волны удовольствия хлынули по всем каналам восприятия, затмив всё серое и ненужное, четко отделив главную жизненную ценность. А она в данный момент была одна – благодарность тела за следование главному инстинкту. То, что технически это следование являлось фикцией, уже было не так важно. Остатками внимания я заметил факт внимательного наблюдения Леной за периодически вылетающими из меня порциями спермы, что непонятным образом подстегнуло возбуждение и усилило отдачу. Её трепетное отношение к процессу эякуляции задевало какие-то глубинные струны, создавая эффект цепной реакции. Я отдался во власть этого щекотящего пронизывающего потока, упиваясь каждым мигом и с началом его угасания предприняв попытку зацепиться, задержать это состояние. Но в очередной раз физиология подвела черту под моим замыслом. Такой же тщетной оказалась попытка вспомнить изящную и законченную мысль, сверкнувшую перед моим внутренним взором за миг до экстаза.
Лена кончиками пальцев выдавливала последние капли мне на живот, при этом делая членом, словно автомобильным дворником, разводы по размазанной сперме. Он всё ещё уверенно стоял. Не без удовольствия я отметил про себя, что брызги спермы попали ей на одежду. Ради шутки Лена сильно потёрла головку пальцами, заставив меня задёргаться, выказывая неприятие данной процедуры. Она засмеялась.
- Щекотно? Саша… Я тебя обожаю. – По её дыханию и интонации было очевидно, что насчёт эрогенной зоны на своих ладонях она не соврала. – Как её много… Тебе понравилось?
- Ещё спрашиваешь… разве было незаметно? – Приятная тяжесть разливалась во всём теле. Не хотелось больше ничего говорить. Я вспомнил себя, похожего пару минут назад на человека, превращающегося в агента матрицы, и засмеялся.
- Почему ты смеёшься?
- Эндорфинов много в кровь пошло. Не понимаю, что ты такого делаешь, но башню сносит капитально.
- Да? Я рада. Ээх, мне бы так.
- Ничего, ещё будет, хе-хе… 
- А сколько сейчас времени? Блин, надо ехать. – Она открыла свой телефон и изменилась в лице. – Муж звонил несколько раз, а я звук выключила. Поехали! Что теперь я им всем скажу? – И она начала быстро вытирать мой живот и свои руки салфеткой. Потом внимательно осмотрела в зеркало своё лицо.
- Скажи, что выслушивала страдальческие мольбы помочь советом с бросившей меня девушкой. Или что обсуждали текст, который я решил написать. Или – консультировался по поводу некоторых моментов на моей новой работе. В общем, разберёшься – не маленькая, хе-хе…
- Да ладно, придумаю что-нибудь. – Лена стала серьёзной и собранной. Чего не скажешь обо мне. Через несколько минут мы были там, где я её встретил.
- Ну всё, пока, до встречи! И тарелку забери. – Я крепко обнял, поцеловал ее, и мы просидели так ещё пару минут. Расставаться не хотелось как можно дольше, но было ясно, что это неизбежно, и по-другому не будет никогда.
- Ты только сегодня вечером не звони, муж уже злится, а сегодня так и вообще наверно будет молнии метать… Напиши смс-очку, как приедешь, чтобы я не волновалась. – Второй раз за сегодняшний вечер я заметил в её глазах чувство вины.
- Да ладно, чего уж там. Счастливо тебе. Пока!
- Ага, давай, Сашечка, удачи!
Лена вышла из машины и закрыла дверь. Я решил полюбоваться на неё напоследок, открыв, чтобы не мешала тонировка, окно пассажирской двери. Лена обернулась и помахала рукой. Лицо было счастливым, а её пышные, до плеч, огненно-рыжие волосы очень гармонично сочетались с красными и оранжевыми листьями деревьев, уже встретивших время золотой осени. В этот момент мне почему-то подумалось, что рыжие люди помощники не только Солнца, но и осени – они призваны  дарить, наряду со светом и весельем, чувство потери и угасания.  С каждым разом всё труднее игнорировать трещину в отношениях, а тем более латать её. Мы это оба понимали, но ещё притворялись, что всё хорошо.
Я помахал в ответ рукой и сорвался с места. Очередная сизифова попытка удовлетворить свои желания осуществлена, временное благополучие достигнуто, и теперь можно возвращаться домой.