Жаба хитра,
но маленький хрущ с винтом
много хитрей её

Барон Хираока

- Привет, привет. У меня? Все хорошо, спасибо, а у тебя как? Ну и отлично, рада за тебя. Да нет, я не мерзну. Пивка? Да нет, не хочу, спасибо. Нет, я не скучаю. Я – мужа встречаю.
Вот так!
Мужа, значит, встречаешь… Замечательного мужа, наличие которого ничуть не обязывает тебя меньше крутить жопой и строить глазки, чем это было раньше. Разница лишь в том, что теперь бронебойный заряд твоего очарования отнюдь не подразумевает ответного выстрела, и даже наоборот – подчеркивает невозможность реванша. Этот-то нюанс и доставляет тебе особый, сугубо женский кайф: видишь, какая я классная? Хочешь меня? Хо-очешь, еще как хочешь, а вот не получишь! Я – мужа встречаю…
С-сучка. Потому что я – действительно хочу тебя. Ничуть не меньше, чем тогда. Гораздо больше.
Замужество – будем объективны – тебе к лицу. Ты расцвела, ты стала ярко одеваться (блестящее, алое, белое), у тебя броская косметика и смелые духи, аромат которых способен мгновенно вскружить обе головы мужчины. А главное – исчезла эта тонкая неуверенность, внутренняя неопределенность, которая дает шанс уболтать даже самую красивую незамужнюю девку на постель. Ты стала совершенным запретным плодом: бесконечно манящим, бесконечно желанным – и столь же недоступным…
Впрочем, сие бабка надвое сказала.
Ведь не прошло еще и двух лет, как все было иначе. И я всеми органами чувств (и не только чувств) помню те два месяца, когда я невозбранно смаковал тебя, а ты меня – до тех самых пор, пока не стал очевидным мой единственный недостаток: я не гожусь в цепные пёсики. Извини…
Но раз ты не против поболтать со мной, и даже хочешь познакомить меня с мужем (помучить, утереть нос? Ерунда, натренированный слух вычленяет две истинно-важных смысловых позиции – «хочешь» и «меня», остальное – мякина,  не проведешь: тебе далеко не настолько все равно, насколько ты стараешься держаться) – что ж, я готов познакомиться! Помучаемся. Утремся… Пустая трата времени?
А у меня его, времени, все равно навалом. Я не делаю ремонтов и не строю дач, не выплачиваю кредитов за авто и манто, у меня нет далеко идущих совместных планов, как у вас. Я – странствующий кобель; есть логово, но нет и не может быть хозяйки. У меня есть одна-единственная цель – покрыть как можно больше сучек, хороших и разных. Всех, которых я хочу покрыть.
А шанс – поймаем. Зацепочка найдется.

                                                        * * *

Я довольно частый (в рамках приличий, разумеется) гость в вашем доме.
Твой муж Сергей интуитивно недолюбливает меня. Он деятель искусств, он весьма наблюдателен и внимателен к мелочам, он на слух ловит редкие «словечки для двоих», дающие повод думать, что мы с тобой в недалеком прошлом – нечто большее, чем просто знакомые. Но он никогда, ни за что, даже взглядом не даст мне знать о своих подозрениях. Наоборот, демонстративно и нарочито привечает меня по сравнению с другими.
Он считает себя неизмеримо выше меня – и разве позволительно ему снизойти до ревности? Он «простил тебе твое прошлое» (ахуеть можно!), он очень уверен в тебе, но еще больше – в себе. Весь такой гладковыбрито-успешный, круглопузо-великосветский, аккуратно-подстриженно-породистый… Бэдлингтон-терьер. Что против него я – блохастая кургузая дворняжка со слюнявой не по адресу пастью?
Подожди, дай срок…
Он очень любит говорить о тебе – ещё бы! Молодая красавица жена – самая яркая жемчужина его благополучно-заслуженной короны. Ты буквально не сходишь у него с языка (говорю я ему). Именно так – она не сходит у меня с языка! (говорит он мне). И – извиняется за двусмысленный (!!!) каламбур. И аж подмигивает, весь извиваясь, как шлюха, и сияя, как сраный самовар. И плотоядно, сладострастно, похотливо облизывается, и косит глазом на тебя...
(Можно без подробностей, Сергей. Я и без твоих паршивых каламбуров знаю – она это любит. Как сейчас помню и вижу: ее половые губки – само совершенство – и крохотных «лишний» розовый лепесток, придающий совершенству неотразимость… как она любит, чтобы этот лепесток нежно пощипывали губами и говорили, что он лишний, и тогда она смеется и говорит «ничего не лишний!», и снова смеется… Я в курсе, Сергей. Не надо лишних слов, подбери поганые слюни, знай своё – выпивай и закусывай, уймись…)
Но торжествующий собственник-победитель не желает уняться. Он продолжает распрягаться (мне!), как она чудесно научилась готовить в последнее время (легкая рука – за что не возьмется, все удается), и как она трогательно заботится о своей кошке и своих цветах, и как она трогательно засыпает: долго не может «уложить» свои руки, пока, наконец, не засунет пальчик с бабушкиным фамильным кольцом между стеной и спинкой кровати, не заклинит его там, и так, с подвешенной рукой, засыпает, а потом, уже спящая, выдергивает руку, и теперь все обои за кроватью – в маленьких косых царапинках от кольца…
(Вот оно. ВОТ ОНО!)
…но! – не каждую ночь она так засыпает, а только в их «особенные» ночи…
(Заткнись, Сергей. Ты и так уже сказал более чем достаточно, остальное – горделивый словесный понос – никому не нужно. Вот – оно!)
- Слушайте, семья? А чего это все я к вам в гости, а вы ко мне – никак? Давайте на следующей недельке, хорошая компания подберется, буду рад…

                                                        * * *

Каким образом Сергей в конце концов оказался у меня в гостях, и даже – остался попить пивка, потолковать за жизнь, за творчество со мной тет-а-тет, когда другие гости уже разошлись? Не важно. Кто такой вообще этот Сергей, чтобы рассказывать, как вели его к жертвенному камню, на заклание? Но о самом заклании – так и быть, пару строк все же позволю себе.
- Братан, не поможешь мне кровать передвинуть? Я тут перестановочку кой-какую сделать надумал, может, даже переклеить обои…
(Сказано будто вскользь, но вспомним Штирлица: собеседник «залипает» на последнем прозвучавшем слове).
- Да конечно помогу, куда толкать?
- Да вон в тот угол… раз-два, взяли!
…Что такое? Что случилось – Епиходов кий сломал? Отчего тебя заклинило, дружище мой дорогой? Отчего твой румяный ебальник, вечно сияющий как масляный блин, сделался бел аки мел? Что заставило тебя стиснуть кулаки, а похотливые губищи – вытянуло в тонкую бесцветную ниточку? Какую деталь моего интерьера пронзает твой безумный сверкающий взор?
Уж не эти ли маленькие косые царапинки на обоях за спинкой кровати?!
О, да. Именно их. Ну и что, царапинки как царапинки… Какие-то предъявы?
(Понял, сука? Ты бля ВСЁ понял теперь?!)
Как минимум ты понял, что у меня они тоже есть – эти уникальные в своем роде царапинки. И на этом бы тебе остановиться… другой, более тертый жизнью чувак на этом бы остановился, принял бы как факт, горько сглотнул бы – ну, было дело… да и топал бы себе дальше… Но – не ты.
Ты же, кроме себя, никому в мире не веришь. Дело прошлое? Не-ет! Сейчас в твоем оглушенном мозгу бешено крутится единственная, неизбежная, хотя и ошибочная мысль-вывод: часть этих царапинок – вполне себе свеженькие… ты ведь не сидишь над женой, как цепной пес. Бывает, и в командировки ездишь… и вообще, все бабы – суки (какой свежий вывод, не правда ли?), а если сука (твоя любимая женщина, твоя жена) захочет – она время и место найдет, так ведь?
Ну что – зарядишь мне в рыло прямо сейчас, без базара?
Куда там нахуй… нет в тебе столько мужика. В тебе куда больше джентльмена, небожителя… сейчас ты даже виду не подашь, что прочухал фишку… в надежде, что я ее не прочухал, ага? Сохранишь свое драгоценное лицо. Быстренько распрощаешься и метнешься домой: наводить разборки, кидать предъявы и вытрясать факты из самого слабого звена – из нее. Так?
Пиздуй, пиздуй, задерживать не стану. Все уже сделано, и сделано как надо. Будем ждать развития сюжета.
Пока что я доволен. Все идет в точности по плану. Цель близка.

                                                        * * *

- Але? Ты… что случилось? Он… что? Ударил тебя? Господи, да за что же?! Скотина какая… Успокойся пожалуйста. Конечно приезжай. Конечно можно.

                                                        * * *

…Ты раздеваешься у меня в прихожей. Готовишься мстить.
А я поддакиваю. И тоже готовлюсь… не мстить, нет – не наше это собачье дело… и вообще, сегодняшнее блюдо я отведаю горячим! Хе-хе.
Схватка – будет, да. Вот только моё кунг-фу сильнее твоего.
Красивая, умная, но дура: нич-чего умнее не придумала, как развалить свою, действительно благополучную и многообещающую семью – в ответ за одну сгоряча прилетевшую пощечину. Сейчас ты выговоришься. А вскоре после – будешь прыгать на моем хую, мстительница… А потом останешься ночевать, и это тебе так просто с рук не сойдет. Но если тебе на это наплевать, то мне – и подавно. Тем более, такая – заплаканная, взвинченная, слегка выпившая, с алым пятном на щеке – ты по любому нравишься мне больше, чем в холодно-ироничном амплуа «я не такая, я жду трамвая».
Говори, говори. Главное, раздеваться не забывай. Заводи, заводи, распаляй себя сама. У меня сегодня будет хороший секс!
А какой секс будет у тебя – меня это, честно говоря, мало волнует.
Потому что завтра у меня уже будет другая, новая сучка.
Правда – такой, как ты, второй тебя у меня уже не будет. И это жаль. Потому что ты – бесспорно хороша, ты – из лучших.
Но, с другой-то стороны – не сам ли я, сознательно, выбрал для себя тропу странствующего кобеля? Качество – ничто, количество – все, а свобода – превыше всего! Шкура дубленая, не прошибешь.
И одна лишняя – нынешняя – маленькая косая царапинка – на шкуре или на стене – ничего не изменит. Ведь обои менять я тоже не собираюсь.
Сойдут и так.