В середине лете и в самый разгар ёбаного крызиса я оказался без работы и лишился средств к существованию. То есть, жрать вабще было нечего. Иду так раз по городу, думая только о том, где бы перекусить на халяву, и встречаю совершенно случайно Вову Маркова. Годами ведь его не вижу, а тут идёт навстречу и лыбится. Оказывается, он в газету «Шахновское кольцо» устроился и теперь ездит по заданиям. Рад пацан до усрачки. Я грешным делом думал, что во время крызиса все газеты нахуй закроют, оставят одну – «Шахновский Идиот». Ан нет, они наоборот плодиться стали, как тараканы. Это уж точняк перед самым концом. Володя доволен аж сияет. Он давно мечтал журналюгой заделаться, вот в такое трудное время вдруг и пофартило челу.  Ну, я ему о своей беде рассказал. И тут он прямо как чудо даёт мне номер телефона какого-то ЧП, где требуется охранник. Вова и сам туда хотел устроиться, да повезло ему с газетой.
В тот же день звоню в ЧП и меня приглашают зайти. Оказывается оно находится на Рачевке. А конкретно на Песочной улице, возле самого Днепра. Тут и ходу минут пятнадцать от меня с Ленина через крепость и вниз по Загорному переулку. Иду и думаю, что это ж мои родные места. Я на Рачевке в детстве жил. Наш барак стоял на том месте, где потом построили чулочно-трикотажную фабрику. «Чулочка» сразу засрала отходами весь Днепр, рыба провоняла вся бензином, а раньше тут чистая вода была.  Рачевка когда-то была утопающим в садах посадским и очень криминальный райончиком. Тут цвели не только яблони и вишни, но и воровские малины. Сюда вечерами не рекомендовалось показываться честным людям. Местные негодяи грабили, убивали, насиловали. Здесь жили знаменитые братья Писарята, которые наводили ужас на весь город. Ещё Рачевка считалась типа страной дураков. Всяких тупорылых в городе называли «петя рачевский». Это потому, что здесь до сих пор находится школа для дураков. Мы в своё время обзывали этих большеголовых дегенератов, похожих на головастиков, «келдышами». Теперь Рачевка уже далеко не та, что раньше. Садов совсем мало осталось, река течёт грязная, лихих бандитов что-то нигде не видать, народишко всё больше крайне задроченный, спившийся и отупевший от такой жизни. Еле-еле дыбает. Вернее, калдыряет. Здесь, кстати, обитает последнее время Миха Лажин, который устроил мне лет десять назад неслабую подлянку. Я сдал ему свою хату на Горке, пожалел подонка, которого родаки выгнали из дома, потому что он стал продавать и пропивать их вещи. Так вот Лажин хотел поселиться у меня вечно и нихуя не платить. И придумал такую херню. Когда я в очередной раз приехал хорошо датый требовать с него деньги и гнать его из хаты за неуплату, а заодно и отпиздил урода, он вызвал ментов и накатал на меня заяву. Меня пьяного забрали и отвезли в отдел. Срок грозил реально нахуй.  Хорошо там мой карифан по морфлоту дежурил, Воробей, в ту ночь. Он меня и отмазал. На следующий день я пинками выгнал Миху из своей хрущёбы. Потом он поселился на Рачевке в хибаре у какой-то бичёвки и сам опустился дальше некуда. Сидит весь зачуханный на автобусной остановке возле магазина, где в этом райончике центр светской жизни, с местными алкашами и клянчит у прохожих на бухло. Даже у меня раз попросил, не постеснялся, сучонок. Послал его конечно нахуй пидораса.

Ладно, прихожу я в это ЧП и меня легко берут  сторожем. Двести рублей за ночь и деньги каждый день. На жратву как раз хватает. Работа оказалась не бей лежачего. Приходишь к шести вечера и смотришь до утра телик в тесной будочке на верхотуре. Кстати, прямо напротив улица Полины Осипенко, где когда-то жил мой корешь Витька Зыка. Даже его дом из моей будки видать. У нас в девятом классе был тройственный союз второгодников – я, Витька и Станкевич. Два эти карифана уже давно на том свете. Витька вообще учудил. Вскоре после выпускного выпивал с ребятами на берегу Днепра, и один витькин друг пьяный бросился в реку. А там течение сильное и юры это все знают. Я сам раз тонул, еле выкарабкался на поверхность воды. Ну, чела и потащило. Витька бросился спасать  и сам утонул. Жалко пацана, он ведь неплохой музыкант был, подавал надежды. Играл в оркестре известного в Шахновске музыканта Гелика. Но вот сгинул как-то по-глупому.
Здесь тоже сверху виды отличные. Какие-то домики семнадцатого века или того раньше. Почти вросли в землю. В детстве помню их во время разлива Днепра заливало водой по самые крыши. Тогда жители выплывали из своих хибар на лодках. Прямо напротив стоит столик и две лавки. Тут вечерами сидят местные алкаши, давят свои пузыри и базарят о своём насущном.. Однажды два мужика привели под руки высокую такую бабу в куртке с капюшоном, так что лица не видно. Посадили, дали в руки стакан. Та выпила и сидела весь вечер молча, не открывая лица.
Ещё я с большим удовольствием зырил по телику сериалы типа «Ментовские войны», где не понятно, кто бандит, а кто просто гнилой мент. Потом мне передача про криминал понравилась. Особенно один прикольный сюжетик. Пацан хотел в столице сделать карьеру певца, но ему сразу дали понять, что ничего у него в шоубизнесе не проканает, если он не станет пидорасом. Он стал, но у него один хуй не проканало и пришлось работать шлюхой по вызову. И вот однажды случилось, что его вызвал к себе родной отец. Они поебались. А хуле делать, такая жизнь. Крызис.
Так незаметно текло время. Мужики там, в ЧП, тоже нормальные работали. Бухали по очереди: один поработает дня три и в запой, а  на его смену сразу три являются хуй знают откуда. Как в сказках, когда вместо убитого воина встают новые. Самое интересное, что сам шеф бухал по-чёрному. У него заходы были по две недели. Да его понять можно, он же весь на стрессах. То бандиты напрягают, то те же менты. И что молодец, он ничего не скрывал и всё мужикам рассказывал. Пробухивал Андрюха тысяч по шестьдесят, потом жалел, конечно, лучше б в Испанию съездил. И начинал на работягах навариваться. Срезал им итак их жалкие зарплаты. Кто протестовал, гнал сразу нахуй: желающих ведь навал по близости бродят. Ну, кто не дурак, воровали, конечно, что там в ЧП было плохо положено. Однажды пропал шеф аж на три недели. Работяги удивлялись некоторые: хватает же здоровья у чела, ведь не жрёт же ничего, когда пьёт. Приходит, наконец, из запоя весь опухший, поцарапанный. Поначалу пару дней тормозит, плохо соображает, норовит всех обсчитать и жалуется, что лучше б в Испанию съездил. А так проссал шестьдесят тыщ бездарно да ещё акамуляторов украли на тридцать штук. Хорошо что не в мою смену, а то хуй рассчитался бы с хозяином. Он злой на отходнике, всех грузчиков рублём за всякую хуйню наказывает.
И тут вдруг шефу приходит письмо из Малазии от работника банка о том, что у них крякнул русский бизнесмен, Андрюхин однофамилиц, оставив на счету тридцать два миллиона долларов и ни одного живого родственника. Служащий вместе ещё с тремя подельниками предлагает нашему шефу снять эти лимоны. Причём Андрей получает не много ни мало десять процентов.
Начальник это всё нам рассказывает, а сам видим ссыт и даже очень. Это ж всё-таки криминал. Банк взять практически. Да ещё в эту Малазию лететь. Туда билет в один конец двадцать пять тыщ стоит. Да ещё он пробил по интернету, что там законы очень суровые. За употребления алкоголя и наркотиков смертная казнь через отрубание головы.

Всё ж рискнул Андрей. Выпил и думает: а ебись оно всё нахуй, один раз живём. Нельзя такие бабки терять, которые тебе прям с неба падают.  Полетел чел в далёкую Малазию, где температура круглый год под тридцать градусов тепла.  Около месяца его не было. Возвращается – мы просто охуели. Весь побитый, опухший, на ногах еле стоит. Колотится. Просит похмелиться ради бога. Самый последний алкаш у нас Михалыч, который по пол года запивает, ему на свои родные-кровные купил четвертинку.  Андрюха в себя немного пришёл и рассказал, что всё прошло чётко, семь лимонов ему обломились, как с куста. Но он не удержался, завёлся там, наплевал на угрозу смертной казни и бухал до тех пор, пока не пропил все эти халявские лимоны до последнего. А хуле, если там спиртное очень дорого. Да и дело крайне стрёмное. ССут все по страшной силе. Бутылка может на пол лимона потянуть. И как не  купить, када помираешь с крутого бадуна. Да ещё жарища эта кажный день.  Еле-еле двадцать пять штук на обратный билет наскрёб. Вот это по нашему, по распиздяйски. Да если б он как по-другому с деньгами обошёлся, то его работяги здесь просто не поняли бы и уважать перестали.