Дима Лоськов проснулся от того, что в кармане его помятого пиджака верещал мобильный. Головы не было - была сплошная дергающая боль. Руки не слушались… Насчет ног Дима пока ничего определенного сказать не мог. Кое-как вынув телефон и с трудом нажав на кнопку, Дима услышал истеричный голос жены и изо всех сил швырнул телефон в стену. В комнате в разных местах и самых разнообразных позах лежали люди, которые, как, присмотревшись, выяснил Дима, были его товарищами. Прямо около кровати, весь в блевотине, разметался Вадик Евсеев, возле окна таинственно мерцала в предрассветных сумерках лысина Пашинина, подле тумбочки, обнявшись, лежали неразлучные Нижегородов и Игнашевичем, рядом же с Димой, на огромной кровати валялись какие-то полуголые бабы. Пахло удушьем, перегаром и похотью.
Кряхтя, Дима поднялся и прошел на кухню. Под столом, словно в рамке, сидел и спал Босс. Не решаясь случайно его разбудить, Дима решил напиться воды в ванной. Заглянув туда, Дима обнаружил, что непосредственно в ванне сопит, свернувшись, неизвестно как оказавшийся здесь Нигматуллин. В руках Руслан сжимал бамбуковое удилище и изредка им подергивал. Немного ошарашенный, Дима направился в коридор. По дороге в коридоре он наткнулся на бесчувственное тело Володи Маминова, а непосредственно в прихожей жопами к верху лежали Обиора и Лекхето, причем у Обиоры из отверстия торчал измученный банан.
За дверью, на лестничной площадке, послышался до боли знакомый кашель. Выглянув, Дима обнаружил сидящего на корточках и дымящего Примой Палыча. Медленно повернув к Диме опухшее лицо и подняв мутные глаза, Палыч натужно прохрипел: "Дима…. Мы чемпионы".

Закаляйтесь
Облом off