Просыпаешься в отпуске поздно, почти в полдень, когда солнце уже высоко и почти приблизилось к середине своего дневного пути. Температура даже ночью держалась выше 30 градусов, а в это время она уже приближается к 40. Выходишь со двора, вдыхая ртом теплый вязкий воздух, ощущаешь запах земли, пылью поднимающейся с вытопченной дорожной колеи. Проходя мимо заборов двух соседних дворов, тракт прямой линией уходит к горизонту, словно разделяя бескрайние земли на две равные части. Колышущееся марево смазывает место встречи бирюзовой кромки неба и степи сочного зеленого цвета. Над головой ни облачка, солнце уже в  зените, безжалостно вонзая и в без того раскаленную равнину новые порции своих лучей.



Вместо прохладного ветерка вдоль земли стелется поток горячего воздуха, высушивающего все на своем пути, единственная польза от которого, в том, что он превращает цветущий ковыль в играющий волнами океан сверкающего серебра.



Идешь на кухню, наливаешь в чашку квас из графина. Эх, хороший квасок получился.
Три дня назад я сделал закваску. Для нее понадобились дрожжи (настоящие, живые), пару ложек сахара, немного муки, несколько кусков ржаного хлеба.



Все заливается теплой водой, оставляется до утра. На следующий день, я положил закваску в графин, залил его полностью водой, добавил еще ржаного хлеба и сахара, накрыл графин полотенцем и оставил еще на пару суток. И вот  сегодня квас уже готов. Он получился лаконичным и прямолинейным по вкусу, с запахом ржаного хлеба и освежающей ярко выраженной кислинкой, как раз то, что нужно.



Располагая отваренным куском телятины,



начинаю делать Акрошку, понимая, что без нее мне сегодня придется туго.
Бульон, косточка и часть мяса пойдут после на борщ, но это потом, ближе к вечеру, а сейчас Акрошечка.
Отвариваем картошку в мундире, чистим. Она попалась удачная: хорошо держит форму, не распадается и вместе с тем не водянистая, со множеством мельчайших крахмальных гранул.



Далее нам понадобятся зеленый лук, укроп,



вареные яйца.



Огурцы добавляем обязательно наши, с пупырышками, заморские аля старпон сразу идут нахуй.



Все ингредиенты мелко режим, перемешиваем.



Гуща кладется в тарелку, заливается квасом, добавляется сметана, соль. А сметана у меня настоящая, сепараторная, получающаяся путем выделения молочных жиров, а не "магазинный" продукт брожения. Как говорится "ложка стоит". Такая сметана самая лучшая. Солится Акрошка обязательно крупной солью.



Конечно, одной порции бодрящего блюда всегда мало.



Вот и сейчас я съедаю по-очереди три порции, наложенные в глубокую тарелку. Акрошка моментально успокаивает мой изнывающий организм. Для закрепления эффекта иду на речку купаться, зову соседа Сашка составить мне компанию. По извилистой тропинке, очень давно выложенной нашими предками камнем, петляющей по крутому спуску среди деревьев, раскинувших свои густые кроны в древнем русле, под разноголосье поющих птиц, мы спускаемся к излучине реки. Взойдя на выступающий над водой мысок, с растущей ветвистой плачущей ивой, роняющей свои слезы на зеркальную гладь воды, я направился к тарзанке, свисающей с верхушки наклоняющегося к реке ствола.
- Слышь, как птичка трещит, как будто какое-то слово говорит? – обратился ко мне Сашок.
- Какое слово, нахуй? – не понял я.
- Верещит – чииипотли, чииипотли.
- В пезду это чииипотли. – заключил я. Оттолкнувшись от обжигающей земли, взмыл по траектории маятника высоко вверх, разжал пальцы и, сделав кувырок в воздухе, окунулся в прохладные воды Донца.