Его фирменные "гарики" (которые он, кстати, до сих пор пишет) - четверостишия философские - практически настольная книга. После окончания института Игоря Мироновича посадили на 2 года, де-юре - за фарцовку антиквариатом, де-факто - за дружбу с тогдашими диссидентами. В тюрьме и в лагере он выжил, оставшись при этом Человеком. Сейчас ему далеко за 60, живёт в Израиле и здравствует, несмотря на два года тюрьмы, потом лагеря и ссылки. Ревностным иудеем не является, вроде бы вообще атеист. Предлагаю Вашему вниманию несколько наиболее любимых мною его "гариков".



Благодарю Тебя, Создатель,
что сшит не юбочно, а брючно,
что многих дам я был приятель,
но уходил благополучно.

Благодарю Тебя, Творец,
за то, что думать стал я рано,
за то, что к водке огурец
Ты посылал мне постоянно.

Благодарю Тебя, Всевышний,
за всё, к чему я привязался,
за то, что я ни разу лишний
в кругу друзей не оказался.

И за тюрьму благодарю,
она во благо мне явилась,
она разбила жизнь мою
на разных две, что тоже милость.

И одному Тебе спасибо,
что держишь меру тьмы и света,
что в мире дьявольски красиво,
и мне доступно видеть это.


ИЗ ТЮРЕМНЫХ ГАРИКОВ

И я сказал себе: держись,
Господь суров, но прав,
Нельзя прожить в России жизнь,
тюрьмы не повидав.

Свою тюрьму я заслужил.
Года любви, тепла и света
я наслаждался, а не жил,
и заплатить готов за это.

Империи летят, хрустят короны,
история вершит свой самосуд,
а нам сегодня дали макароны,
а завтра - передачу принесут.

Не знаю вида я красивей,
чем в час, когда взошла луна
в тюремной камере в России
зимой на волю из окна.

Какое это счастье: НА СВОБОДЕ
со злобой и обидой через грязь
брести домой по мерзкой непогоде
и чувствовать, что жизнь не удалась.

Лежу на нарах без движения,
на стены сумрачно гляжу;
жизнь - это самовыражение,
за это здесь я и сижу.

1979-1980 гг.

ИЗ СИБИРСКОГО ДНЕВНИКА

Всё это кончилось, ушло,
исчезло, кануло и сплыло,
а было так нехорошо,
что хорошо, что это было.

1981-1984

ИЗ МОСКОВСКОГО ДНЕВНИКА

Не стОит наОтмашь и с ходу
Россию судить и ругать:
Бог дал человеку свободу
и право её отвергать.

В пучине наших бедствий
спят корни всей кручины:
мы лечимся от следствий,
а нас ебут причины.

Враньё - что покинув тюрьму,
вкусить мы блаженство должны;
мы здесь не нужны никому,
а там никому не нужны.

1984-1988 гг.


Всем асилевшим - как обычно респект. Простите за длинные цитаты. Напоследок - немного позитива - краткий отрывок из автобиографической повести Игоря Мироновича "Прогулки вокруг барака":"Мой приятель, шофёр Петя, после работы бутылью портвейна освежившись, вышел посидеть на лавочке возле своих ворот, около него остановились две старушки... Я за хлебом шёл и к ним приближался. Говорили они явно обо мне и жене, приехавшей ко мне... А когда я поравнялся и прошёл, поздоровавшись, одна старушка сказала:
-  Ведь они какие люди хорошие.
На что Петя-шофёр ответил авторитетно:
- Хуёвых не содют.


Красноярский край, 1980 год.


Искренне желаю всем Вам, камрады и пелотки,и себе, разумеется, тоже, не узнать, что такое "сума и тюрьма", как, впрочем, и желаю "не сойти с ума" (с).