Вместо эпиграфа:
Однажды в УЗ 62/5 (режимная (не путать с «красной») зона, Нижний Новгород) я стал очевидцем такого – пара козлов и один из их шнырей глумились над петухами, некоторые из которых стирали козлячье бельишко. Среди петухов был и тот, кого один из присутствующих козлов любил трахать. Я не стал скандалить по-мелочи – и просто ушел. А чуть позже, когда глумеж уже был позади, я собрал нескольких петухов (в том числе и тех, кого глумили) – и привел их к проходняку (проход между шконками) смотрящего за положением на отряде. Увидев у себя перед проходняком петухов – смотрящий охренел. А потом я просто заставил петухов рассказать о случившемся, и добавил от себя, что педерастия козлов налицо, поскольку только конченое чмо станет издеваться над тем, кого ебет. После случившегося над петухами долго не издевались.
Эта история наглядно показывает разницу между гомосеком и пидорасом.

Форумные ленты Рунета, посвященные моему процессу, навели меня на мысль кое-что расшифровать.

1.
Многие сограждане считают меня мудаком из-за того, что я качаю права, послав на хуй мента. Эту информацию пресловутые сограждане получили из моего же «письма ксоотечественникам». При этом как-то совсем ушло из виду, что нигде в тексте слово «хуй» не написано. Какой-то очередной праздношатающийся дебилоид решил, руководствуясь собственным интеллектом, что формулировка «я послал в грубейшей форме этого хама в сером и незаметном совсем лоховском прикиде, чтоб легче было смешаться с толпой, как я потом уяснил для себя этот конкретный случай» и «пошел на хуй» - одно и то же.
На хуй я никого не посылал, уважаемые придурки. Был диалог с реальным серым ублюдком, который наотрез отказался показывать удостоверение и представляться по форме. Он выделывался передо мной – я выделывался перед ним. Он искренне считал меня потенциальным (ПОТЕНЦИАЛЬНЫМ!) правонарушителем, а я искренне видел перед собой банального мошенника, решившего обуть меня и моих товарищей, настроившись на милицейскую волну. Таких случаев немало. Человек притворяется ментом, собирает с нас документы – и линяет за угол. Ночь, безлюдье. Мы ломимся за уродом, и за углом получаем по нашим тупым головам. И поделом получаем, кстати говоря. Нормальный, вменяемый человек никогда не отдаст свой паспорт в руки первого встречного. Да еще если этот встречный по каким-то причинам не хочет ознакомить со своей ксивой, но лишь засвечивает ее. Схема-то более, чем распространенная. По телеку о подобных мошенниках рассказывают, в газетах о них пишут. Зачем? Не для того ли, чтоб граждане стали более подкованными и не позволяли себя обувать?
Далее…
Мы с вышеозначенным серым придурком ругаемся и кроем матом. В какой-то момент мой так называемый собеседник включает заднюю передачу. Он представляется работником милиции и дает возможность разглядеть содержимое удостоверения. После всего случившегося уверенности в том, что «корка» истинная, нет, но, тем не менее, мы отдаем ему свои паспорта на проверку. Он смотрит их и – ВНИМАНИЕ! – возвращает нам. ТО ЕСТЬ – СТАТУС КВО ВОССТАНОВЛЕН. ГОПНИК УДОСТОВЕРЯЕТ НАС В ТОМ, ЧТО ОН НЕ ГОПНИК А ЗАМАСКИРОВАННЫЙ ПОД ГОПНИКА ОПЕР, А МЫ БЕСПРИКОСЛОВНО ИДЕМ ЕМУ НАВСТРЕЧУ И ОТДАЕМ НА ПРОСМОТР ДОКУМЕНТЫ. ЕСЛИ БЫ ПРОВЕРЯЮЩЕГО НАШИ КСИВЫ ЧТО-ТО НЕ УСТРАИВАЛО – ОН БЫ ИХ НАМ ВЕРНУЛ? При этом присутствовало пять человек – я, замаскированный под гопника мент, еще один опер, стоящий в полушаге и два моих товарища. Ни другой мент, ни мои товарищи в скандале участия не принимали, из чег можно сделать вывод, что скандал этот был незначительным. Иначе отдали бы нам документы? А раз отдали, то кто был прав изначально? Кто нарушил правила первым? Вопрос из учебника для первоклашек.
И еще один вопрос – совсем для дошкольников уже. Как вы думаете, дети, кинулся бы я в 2004 году на амбразуру, не надев бронежилет? Если образами мыслить сложно, то расшифрую. Подал бы я в суд на садистов, если бы не был уверен в своей стопроцентной правоте? И как объяснить то, что против меня не было возбуждено до сих пор дело «за оскорбление при исполнении»?

2.
По прошествии двух месяцев стало ясно, что происходит. Окончательно картинка сложилась после посещения пары «Фондов», которые вышли на меня сами и предложили свои услуги по обезвреживанию зарвавшихся мусоров.
Логика большинства моих потенциальных «союзников»  проста. Этих гадов надо сажать. Надо, чтоб они получили максимальные срока заключения. Чтобы этого добиться, есть гигантские деньги. Мой процесс, оказывается, сам по себе показателен. В столице мусора (не менты – прошу отделять зерна от плевел, и понимать, что мусорами всю дорогу я называю именно мусоров) издеваются над попавшими к ним преступниками часто. Но так, чтоб ни за что ни про что и при свидетелях, и при выписке из травмпункта, и при вымазанных кровью стенах, и при известной с самого начала следствию фамилии главного садиста – эпизод уникальный. А если к этому прибавить машину без номеров, отказ в телефонном звонке, врезавшиеся в запястья наручники с подвешенным на них рюкзаком и прочие подробности, то выходит и вообще прецедент, достойный учебников. В такой прецедент и бабла вкачать можно, чтоб показательно покарать виновных и набрать очков – в том числе и политических.
Вот тут и надо искать корень зла. Я хочу цепочку зла порвать, а многие «потенциальные союзники» желают эту цепочку упрочить. Фактически, меня вынуждают мстить. Око за око. Мне же надо совсем другого. Я не хочу уже со второй недели процесса «сажать» мерзавцев. Что даст мне или обществу их приговор? Предположим, гады получат лет по восемь. Пройдет неделя – и об этом все забудут. Пройдет еще год – и потихонечку виновных выпустят обратно к людям. Только выйдут на волю они еще более озленными на жизнь. Получится, что вместо того, чтоб монстров ликвидировать, мой процесс послужит увеличению их численной популяции.
Вот какой сценарий я придумал в альтернативу навязываемому извне. Никого сажать не надо вообще. Зачем? Места лишения свободы никого не исправляли никогда. На мой взгляд, сделать то, что было сделано, могли только очень больные люди. Вот пусть их и признают невменяемыми. Руководивший процессом пыток Цуканов воевал в Чечне, как он сам мне сказал. Очень может быть, что это не прошло бесследно для его психики. То, что случилось со мной и моими товарищами на языке военного времени называется мародерством. Я убежден в том, что ветерана чеченской компании Цуканова надо лечить. Жертва пыток в контексте моего процесса вовсе не я, а он и те, кто над нами глумился. Пусть Цуканова и его подельников реабилитируют и восстановят в правах. Пусть поправившихся вояк вернут на работу и посадят за столы. Оружие, конечно, давать им больше нельзя. Но и устраивать из них крайних – и спускать всех собак именно на них незачем тоже.
В чем вина Цуканова и его подельников? Не а том ли, что они оказались при исполнении тех обязанностей, с которыми не смогли справиться? Не легкомысленная ли система сама породила их, позволив нестабильным неврастеникам носиться по городу с оружием в руках? А теперь обратная сторона этой же системы – всего лишь очередное проявление так называемой Матрицы – хочет их покарать не за их, по сути, косяк, а за свой собственный системный сбой, просчет. Мне было бы наплевать, возможно, но таким образом система деформирует меня самого, поскольку в данном конкретном случае я не могу дистанцироваться окончательно и, как не крути, являюсь одной из точек сборки ситуации. Если приговор Цуканову энд компании будет вынесен в виде максимальных сроков заключения – я буду считать себя проигравшим, как если б их вообще не признали виновными.
Для создания прецедента необходимо сломать формат, нарушить логику. Я не буду мстить мусорам, провоцируя их на дальнейшее насилие. Мне надо совершенно противоположного – насилие это прекратить. В более глупом возрасте мне доводилось мстить пару раз людям. Это не принесло никакого удовлетворения.
Написав в данном тексте столько раз слово МЕСТЬ, я хотел, в первую очередь показать, в каком поле нахожусь, как только погружаюсь в дебри «процесса Алексея Рафиева». Очень не хочу собственной деформацию. По сему работаю в данном контексте только с теми людьми, которые способны понять, о чем я говорю.

3.
Очень характерно, что многие высказываются в форумах – вы были одеты, как пидоры, а значит – сами напросились.
Знаете что… я могу быть одетым, как угодно. Я могу вообще ходить голым или дрочить в автобусе. При этом любой, кроме мента, запросто ёбнет мне столько раз, сколько захочет – и будет прав со своей колокольни. Но мент ОБЯЗАН меня нейтрализовать, как нарушителя. Нейтрализовать, изолировать, уберечь от меня общество, но только не сорвать на мне бытовое зло. Когда пять здоровых мужиков неожиданно нападают на троих, двое из которых навеселе – то пидоры как раз они - напавшие. Полноценные мужчины более слабых не трогают. Это я знаю, как полноценный. Пидор всегда тот, кто самоутверждается за чужой счет. Пидорасов намного больше, чем гомосеков. Больше скажу – не всякий гомосек пидорас, и не всякий пидорас гомосек. Один, бьющий другого за то, что тот гомик, сам является стопроцентным гомосеком. Это – аксиома. Больше всего меня смешат те недочеловечки, которые в зонах трахают петухов, а потом, освободясь из-за колючки, здесь их бьют без видимых причин. Не свою ли собственную пидорскую сущность вы так ненавидите, уважаемые гомофобы? Мне вот Моисеев неприятен эстетически – я как-то никаких чувств к нему и не испытываю.
Так что ответственно заявляю – те, кто везде видит гомосеков – сами гомосеки.

4.
Хотел было еще кое-что написать, но тут зашли друзья. Один из них совсем еще мал и для него актуальна тема армии. Он учится на первом курсе института, но его постоянно преследуют какие-то геморрои – сбор непонятных и нелепых справок для военкомата, какие-то диспансеризации, еще много необходимой для государства чуши. Он, разумеется, кипятком писает на все это.
- А почему, Вов, ты так не хочешь в армию? Ты ведь ее активно не любишь даже, - поинтересовался я.
- Так ведь все просто, - ответил он. – Там сейчас очередная вспышка насилия. Армия и так-то постоянная вспышка насилия. А сейчас я неизбежно в контексте нахожусь, и мне волей-неволей приходится много про армию слышать. И слышу в основном одни кошмары.
К счастью, я бывал только в местах не столь отдаленных. Про армию слышал тоже немало. Отделение милиции в ночное время суток – сугубо мужской коллектив. Ну, проститутка попадется иной раз. Так ведь проститутки ментов ненавидят, и, следовательно, ненависть, свойственная любой закрытой мужской субкультуре, только усиливается и умножается друг на друга. Именно в таких условиях делается наблюдателем основополагающий для понимания нашей цивилизации вывод – почти все быдло мужеского пола является латентными гомосексуалистами, гомосексуализм которых отталкивается от нежелания принять это, как данность, и научиться с этим жить. Чем примитивнее человеческие разум и психика – тем сложнее человеку понять свое устройство. В самых запредельных случаях латентный гомосексуализм принимает свирепые формы, пожирающие своего носителя – и становится тем, что я называю педерастией.
Такая это школа жизни – запечатанные группы самцов. Лучший из попавшихся на эту тему текстов называется «Школа му…», автор Наум Ним, опубликован в журнале «Индекс/досье на цензуру», в Сети есть сайт журнала, где можно прочитать этот очерк что ли (даже не знаю, как жанрово определить). Очень рекомендую.

5.
Самое глупое – пытаться причесать мир своей гребенкой. Сижу я такой весь из себя умный и продвинутый в кресле сейчас, пишу, на мой опять же взгляд, любопытные текстики, а вокруг множество тупиц, не желающих понять, что к чему. Это – если свысока смотреть. А если по-человечески, как я и пытаюсь почти всегда (иначе – точно хотел бы посадить мусоров, а не освидетельствовать), надо бы объяснить тем, кто не рубит фишки, что я делаю.
Есть такое понятие – мастер-план, горизонт, охват. Это когда ты оцениваешь то, что происходит или то, что делаешь сам, не в контексте дня, месяца или года, а в контексте жизни, двух жизней, трех жизней, двух веков, трех веков. Тогда все становится совсем иным. Многое делается абсолютно бессмысленным, но многое неприметное зато наполняется невероятными смыслами. Каждый из написанных и размещенных на странице моего процесса текстов стоит рассматривать, как еще одну страничку одноименной книги. А сама книга – всего лишь страничка в книге под названием «Udaff.com». А сама эта книга – страничка или даже абзац в книге под названием «Современная русская культура», которая есть ни что иное, как строчка из книги «Знания накопленные человечеством». А человечество – это население одной из планет, которых так много, что никто из людей не смог сказать, сколько. Может быть, что больше, чем всех людей вместе за все время существования планеты. Но убери из этой последней книги строчку, находящуюся в любом месте – и книга станет совсем другой. Так уж странно она пишется.
Насколько я понимаю – мой процесс – первый процесс на русском языке, который ведут в он-лайн режиме частные люди против работников милиции. Мой адвокат Боря Севастьянов взялся за дело, получив от меня 100 рублей, необходимые для подписания обязательного договора. Ставший в том числе и моим, правозащитник Лев Левинсон делает то, что он делает, исключительно из человеческих соображений. Консультирующие меня и постоянно помогающие мне разобраться в происходящем в том числе и внутри собственной башки люди движимы опять же исключительно частными инициативами и светлыми мотивациями. Те, кто воспринимает каждый следующий документ, появляющийся на странице моего процесса, как нечто конечно – очень ограниченно смотрят на жизнь. Это всего лишь страничка в книге, которая будет, в лучшем случае, буквой слова, которого еще нет и в помине. Понимаете?
Вот кто-то находит мою старую порнопародию про гомосексуалистов и обвиняет меня в гомосексуализме. Само по себе это, конечно, очень смешно. Но тут же находятся те, кто его поддерживает. И в комментариях под одним из текстов появляется мощнейший вектор гомофобии. «Наше время выглядит в том числе и так – и мой порнорассказ, и оголтелая гомофобия, и скотство латентных анонимов», - думаю я.
В чьем-то ЖЖ прочитал тред о том, что я мудак по определению. Дескать, человек вменяемый никогда не станет хотеть свобод для всех. Для ВСЕХ! Быдло, дескать, надо держать в ежовых рукавицах. А поскольку в детской футболке и бейсболке в зеленый горох я был похож на «возомнившего мудака», то и обошлись со мной правильно. Откуда ж менты знали, что я писатель и все такое, если всем своим видом я притягивал неприятности? Отвечу тоже в этом тексте. Я сужусь с мусорами именно потому, что считаю мир жестко иерархичным. Свобода ходить в апельсиновой футболке в сравнение не идет со свободой эту футболку разорвать. На мой взгляд, мент обязан охранять писателя. А когда он смотрит писательский билет и после этого говорит: «А вот теперь я подброшу тебе наркотиков», - надо пистолет отнять и свободы поубавить. А чтоб неповадно было – публично.
Вообще, анонимы, поливающие меня в форумах и за глаза дерьмом, отдельная страница книжки. Пожалуй, одна из важных ее частей. Я бы назвал это вектором рабства. Уверенность в том, что именно зоологическое какое-то рабство и зависть к самой попытке освобождения понуждают многих поливать меня помоями – крепнет. Еще бы – после того, как подобное делается прямо у них на глазах, они наверняка с ненавистью оборачиваются на свои такие же воспоминания и на свое малодушие, не позволившее им переступить хоть одну из тех границ, которые с легкостью отодвигаются каким-то «возомнившим мудаком». Понимаю это – и не осуждаю.

6.
Udaff.com выбран не случайно. Сказалась и моя дружба с Удавом, конечно. Но главное, ресурс – чуть ли не единственное неподцензурное место в Рунете. Если речь идет о свободе, то пусть это понятие станет максимально отчетливым и глубоким.
Если чем-то я в последнее время по-настоящему и интересуюсь – то это метафизика. Перенесите страницу процесса на любой другой «подходящий» ресурс – и метафизика растворится в политических, экономических, идеологических и прочих подтекстов, которые очень свойственны сиюмитунтому нашему бытию, но которые не оставят очень скоро ни единого шанса на расширение пресловутого горизонта и на вмешательства в мегапроцессы. Объяснять не буду больше – кому надо, тот все поймет. А остальные пусть и дальше пидорасов друг в друге вычисляют. Надо же шестеркам, шнырям потенциальным быть выше хоть кого-то по своим понятиям.

Вместо послесловия:
Один мой очень древний друг (лет 25 мы с ним знакомы уже) узнав про то, что страница моего процесса находится на сайте Удава, сказал мне вдруг неожиданно – «неужели места поприличнее найти не мог? Заебал твой Удав всех уже давно!».
- Чем же он так тебя конкретно заебал? – спросил я, искренне заинтересовавшись, поскольку частенько доводилось слышать приблизительно такие высказывания в адрес питерского кореша.
Мой старый друг мялся, бубнил что-то невразумительное, про коммерцию какую-то гнал, о которой ничего, в отличие от меня, не знает, еще что-то проборматывал, но так ничего внятного сказать и не смог. После этого разговора до меня неожиданно дошло (как прострелило), что за редчайшим исключением (единицы какие-то, по пальцам чуть ли не одной руки) ругают Удава те, кто никогда не мог сделать чего-нибудь масштабного, соизмеримого. Ну, карьеры собственные в расчет не идут. Я опять же сейчас о горизонте, а не виде из окна своего офиса. Жаль мне друга своего стало, который Удава ругал, но не захотел из жалости объяснять ему ничего. Вырастет – поймет. Или состарится маленьким.

ЗЫ:
Перечитывать ничего не буду. Прямой эфир в неподцензурном пространстве для того и устраивается, чтоб все ошибки всплывали. Как-нить еще мыслями поделюсь – как пропрет. Может, выругаю кого-нить, может – в жилетку всхлипну. Все зависит от настроения на момент написания текста.

2 Ольга Тэ
Я если адрес пощу в форуме, то потом дикое количество спама долго получаю. У Удава есть мой адрес. Спасибо тебе за письмо. Я понимаю твою логику. Но мне совершенно не надо, чтоб именно этих Ментов покарали. Хочется, чтоб все подобные этим менты немного думать начали. Пиши – буду рад письмам от тебя. Все эти переписки во многом и наводят меня на разные мысли.

Всем за все спасибо.