«Джорджияфильм» present

Тут недавно уловил ушным локатором любопытную мысль: телевидение – это не средство массовой информации, а среда обитания. Вернее, ТВ – это и СМИ (одно из самых мощных по воздействию на массовое сознание), и нечто большее: коммуникативный фон жизни, буквально «окно в мир».
Какие картинки это окно показывает, и кто именно осуществляет их селекцию и трансляцию, вопрос другой. Важно то, что даже неразумные ублюдки, еще и не научившись ползать под стол, реагируют на сплошное мелькание цветных кадров и саундтрек, звучащий из динамиков, и часто первый вербальный высер, которое производит ребенок, это вовсе не «мама», а обрывок навязчивого рекламного слогана.
Представим, что это волшебное телеокно замуровали. Современный чел, привыкший к его, электронного глаза, фатальному присутствию повсюду, сразу же начинает нервничать, стрематься, чуть ли не паниковать, или хотя бы чувствовать, что оказался в какой-то иной ситуации. Очко играет, жидкое говно подтекает.
Чел может оценивать эту фатальную ситуацию как ущерб: «О! Бля, окна, запасного выхода, люка лишили!», то есть ограничили реальность повседневным бытом.
Либо - как вожделенную свободу: наконец-то убежал от навязанных кем-то представлений. От всевидящего «Ока».
«Окно» и «око» - слова этимологически связанные, и любопытно, как эта связь преломляется в нашем восприятии действительности.

На первый взгляд телевизор - это вроде как именно окно, то есть то, во что мы смотрим. Однако смотрим мы вовсе не своими глазами, а чужими. За каждой, даже самой короткой передачей, скрывается целая корпорация монстров. Иначе говоря, кинескоп – это чей-то глаз, который как бы вставили в наше физическое глазное яблоко. Телеприемников много, в потенциале их число равняется числу телезрителей, а вот количество электронных сигналов, позволяющих нам видеть «сны наяву», ограничено и строго контролируется.
Ибо телевидение – это еще и инструмент войны. Так что все мы немножко киборги.

Достаточно переключиться на Си-Эн-Эн, чтобы убедиться, насколько кардинально меняется картина мира. Оценки происходящего сдвигаются на противоположные, и ты сразу же оказываешься, - хотя бы ментально, - по другую сторону линии фронта, видишь совсем иные фантомы. Наподобие того, как это происходило в триллере «Глаз» с Джессикой Альба, где весь саспенс и построен на том, что девушке пересадили глаза донора, и после имплантации с ней стали происходить странные и страшные вещи. Она вдруг узрела призраков чужой прошлой жизни.
Войну можно сравнить с травмой, несовместимой с жизненной функцией органов, когда после хирургического вмешательства коллективное восприятие вновь получает зрение. Только надо учитывать, что это зрение с дефектом. И дефект этот – полное отсутствие цветовой гаммы. Телевизор, может быть, и называется «телевизионным приемником цветного изображения», но по факту он превращается в черно-белый аппарат по промыванию дебилизированного мозга.
(Впрочем, понятно, что метафизически телевизионные настройки никогда и не соответствуют хотя бы приблизительному небесному спектру, в этом смысле телевидение – это не просто пародия на Бога, а прямо извращение Его Божественной природы, сиречь, насмешка и подлог, - правда, это совсем другая и отдельная тема).
В нынешнем августе, фигурально выражаясь, всем нам дали по очкам. Телевизионным. И почти все мы, то есть популяция 1/8 части суши, стали видеть по-другому. Такое случалось уже не раз. В августе 1991-го и октябре 1993-го, например, или после прихода к власти Владимира Путина. То есть коррекция зрения происходит медленно и постоянно. Но бывает, что зрение как бы «взрывается» изнутри за час-полтора.
Нынешний взрыв связан с военным конфликтом на Кавказе. Вот уже месяц как телеэфир трещит от помех, его плющит и колбасит, а Грузия, в ее нынешних, пока еще вроде бы постсоветских границах, накрывает население  все новыми и новыми информационными поводами и оккупирует отупевший массовый мозг нынешнего россиянина.
Никуда от внешнеполитических казусов не денешься, все равно они тебя достанут.

В массовом представлении рожденных в СССР, благодаря, понятное дело, еще советскому агитпропу, сформировался свой, особый, имидж Грузии, как чуть ли не филиала Рая. Закупоренная железным занавесом, словно гигантская консервная банка, империя делегировала Грузии все атрибуты сказочной южной страны: море и горы, субтропические пальмы, мандарины, элитные вина, специфическая атмосфера многонационального Кавказа с его умопомрачительными застольями и многоголосием.
В общем, все то, что показывала нам киностудия «Грузия-фильм».
Несколько упрощая, грузины – это такие забавные человечки, разговаривающие по-русски с прикольным акцентом, жутко гостеприимные и самобытные до самозабвения.
К тому же очень богатые и щедрые, поскольку делать деньги на фруктах в голодные советские времена было проще простого.
К этому «народному» образу примешивался интеллигентский довесок, в формах все того же кино. Фильмы Данелия с актером Кикабидзе, всяческие фокусы Габриадзе, и дальше вглубь, в века, – к Пирасманишвили и Руставели.
В очень значительном отношении «Грузия» - это и часть русской культуры, пусть небольшая, но весьма оригинальная.

К тому же – Сталин. От этой титанической фигуры уж точно не отвертишься. Сталин – грузин, и, судя по социологическим опросам, самый уважаемый лидер Империи за последние лет триста (конкурируя только с Лениным и Петром Великим). Цемент, скрепляющий камни на его постаментах, связывает Россию и Грузию крепче, чем пуповина (которая, как известно, хотя и рвется, но на всю оставшуюся жизнь сохраняется у человека в виде пупка).
Сталин – и есть такой родовой пупок. А вовсе не Багратион, или компания разношерстных интеллигентов, когда-то присовокупившихся к русской культуре (вроде любимца московской элиты, главного столичного монументалиста Зураба Церетели, умудрившегося воткнуть творение своей мастерской даже в Пскове в виде монструозной статуи «грузиноподобной» княгини Ольги).
Однако после грузинского рейда в Цхинвал и пропорционального ответа России «по принуждению» все эти благостные картинки можно сдать в архив. До следующей геополитической катавасии, результатом которой станет очередное слияние и поглощение.
Потому как веселая мифология под паленые Хванчкару и Киндзмараули ничего общего с грузинскими умонастроениями не имеет. Грузины вертят русских на конце. Пресловутая «дружба народов» оказалась социалистическим мифом. И этот факт внятен не только политологам, но и самому обычному человеку, жрущему на ужин жареную картошку с малосольным огурцом. Не обремененному политологической казуистикой.

Если уж внутри одной нации иногда возникают противоречия, доводящие до гражданской бойни, то что уж здесь заикаться об отдельных этносах? История, культура, религия, можно сколь угодно шаманить над этими категориями, но если уж речь зашла о каспийской нефти, то весь этот милый культурно-развлекательный  ширпотреб летит в Тартарары. Когда начинается глобальное соперничество за ресурсы, не до лирических отступлений. И картина мира тут же становится плоской и контрастной, а весь грузинский народ редуцируется до «Миши Саакашвили».
США (и в целом – верноподданнический Запад) на словах как будто изощренно «дипломатит», поднаторев в правовых вопросах так называемого «урегулирования», но всю эту юриспруденцию на самом деле можно и нужно послать нах. Юриспруденцией пусть занимаются те, у кого в голове вместо истолкований, - талмудические матрицы. А это случай клинический, и лечению не подлежит, если только не обратиться к такому радикальному средству как лоботомия.
Если бы Советский Союз проиграл Великую Отечественную войну, то Гитлер был бы прав, ибо победителей не судят, и не один курчавый поц не сумел бы объяснить Адольфу Алоисовичу, что он как-то несправедливо поступил с Францией и Россией, заодно окончательно решив один из самых жгучих вопросов европейской истории. И, скорее всего, этот сумасшедший поц удобрил бы землю Германии кучкой своего теплого пепла.
Но истории было суждено распорядиться иначе, и все прогрессивное человечество взирало на Нюрнбергский процесс, где вожди Третьего Рейха отдувались за преступления, которые творились их именем. Ну, а братский по своей природе режим Сталина-Берии праздновал победу, и худо-бедно просуществовал еще четыре десятилетия.
Когда режим Сталина-Берии обветшал и развалился на воняющие кровью и гноем куски, началась геополитическая садо-мозо оргия, причем теперь уже США выступали в роли садиста с военно-стратегической плеткой, а Россия, корчилась от боли и наслаждения, как самая отрывная мазохистка, а после очередной порции ударов и унижений (Америка чуть ли не мочилась России в рот) еще и расцарапывала родные ссадины.
Ее почуявшие волю детишки сцепились в самой непотребной сваре, выдавливая друг другу глаза и откусывая пальцы, особенно отчаянно как раз на Северном Кавказе.

И вот теперь, когда державно-политическая ориентация Росси слегка изменилась – скажем так, молодая демократия, склонная к юношеским перверсиям, повзрослела и возжелала серьезных партнерских отношений, - США заштопорило в недоумении, аж конвульсии начались с пеной из ноздрей: «Как же так? Почему привычный партнер не хочет терпеть плетку? Не стонет от удовольствия? А норовит отпрыгнуть и пнуть в пах?».
«Грузия» же Саакашвили, как верная проститутка (есть ведь и такие, которые занимаются продажным сексом не только из-за денег, но и из искренней любви к процессу), кинулась под защиту сутенера.
Вот такое вот кино.
Иначе говоря, телезрителю предстоит еще долго следить за интригой мыльного сериала, выходящего под лейблом «Джорджияфильм», не доверяя глазам своим, тогда как его подлинные сценаристы, - государственно-олигархические структуры, продолжат циничные терки, выяснение насущного вопроса, чьи у кровати тапки?
Переводя с метафор на буквальный: «Чей Кавказ?».
В общем-то стихийно, без всех этих квазинаучных терминов, которыми нашпигованы выпускники МГИМО, вопрос этот внятен даже для персонажей, обитающих в «Доме-2»: продолжаем лизать америкосовские причиндалы или предпочитаем, чтобы отсасывали у нас?

Сущность жизни, - шире – бытия, - в этом грубом, примитивном, почти порнографическом взаимоотношении. Остальное, то есть показательно-ритуальная сторона существования, вечный карнавал с масками, переодеваниями и беспрерывной ложью во спасение. Тандем «Медведев-Путин» решили сменить позу, и во вселенском борделе начался шабаш и скандал, стенания и визг: «Чем Россия лучше, чем какой-нибудь гребаный Гонконг?». Европа тоже заелозила, утомившись стоять раком, захотелось разнообразия. Возбудилась Южная Америка. Кто следующий на очереди плевать в хозяина публичного дома под названием «ООН и мировая международная политика?». 

Суть же всегда остается прежней и до одури аутентичной: либо ты ебешь, либо тебя. Только для того, чтобы осознать эту сакраментальную дилемму, необходимо научиться смотреть сквозь электронные сполохи, наподобие того, как наши лживые лицемерные предки вычитывали между строк.

Tweet