Утилитаризм - неизбывная скрепа русской государственности

Говорят, в России был тоталитаризм. Как в Германии, типа. И теперь мы, рискуя порвать пупок, мощным историческим рывком преодолеваем его наследие. Не очень получается пока, но на все нужно время. Это ложное представление.

И тогда, и до того, и после того в России реализовалась совсем другая политическая система — утилитаризм, и никаких признаков схода с традиционной, скрепоносящей колеи утилитаризма страна пока не проявляет. Вы не понимаете, о чем я говорю, да? Так и должно быть, в нормальной ситуации. Дальше расскажу, но вы можете остановиться прямо здесь, чтобы не расстраиваться.

Хорошо художнику: он может наслаждаться окружающей его средой непосредственно либо под травку и/или водочку и отображать ее в немудреных полотнах. К примеру, посмотрел вокруг пристально — немедленно нарисовал черный квадрат. И никаких вопросов, тем более, что все так и получилось.

Судьба ученого более сурова. Народ ведь подозревает, что все не просто так. И в самом деле, если, скажем, тот же черный квадрат возникает в жизни этого народа регулярно на протяжении всей его известной истории, надо развить в себе исключительную тупость, чтобы всерьез считать, будто это каждый раз получается случайно. А от кого требуют объяснения? Ясное дело, от ученого. Между тем, от неученого ученый отличается только владением научным методом, а не тем, что (как некоторые до сих пор думают) он сильно умнее. Потом, стремно: действительность крайне настороженно относится к попыткам подойти к ней с научным методом. Вот юный Питирим Сорокин за что конкретно попал на “философский пароход” (хорошо, что не на подвал — слава Троцкому!)? Всего–навсего триппер изучал, но конкретно в Красной Армии.

Наличие встроенного жесткого каркаса, скрытого за пестрыми тряпками имитационного модерна, чувствовали, пусть в разной степени, все сколько–нибудь серьезные исследователи Российского государства. Если бы только Хедрик Смит. Идем вверх вдоль реки времени — и там нас ждет в 19 веке де Кюстин, а еще дальше — и с большим нетерпением — в 16 веке Поссевино, который практически все огласил еще во времена Ивана IV Васильевича (но не все объяснил, конечно). Что характерно, скрепы эти выглядели архаично уже во времена Поссевино, однако тогда не вызывали ассоциаций, которыми мы вскоре поделимся.



Государство — это форма oрганизации жизни народа в целом. Народы разные, с разной историей, поэтому и государства их отличаются друг от друга. Государство может стать результатом естественного развития, а может быть и установлено чужими людьми (колонизация, оккупация). Оно может быть даже добровольно заимствовано одним народом у другого (я бывал в краях, где именно это сработало для всех очень хорошо). Поскольку в мире все давно перемешалось, чаще всего встречаются государства смешанного типа, причем в крайних не лучших случаях — двойного назначения. Я имею в виду хорошо известный (особенно часто упоминаемый в связи с арабскими странами) феномен двуслойности — сосуществования театрализованного, формального внешнего и актуального внутреннего государств. (Напомню, термин “внутреннее государство” не мной придуман.)

В обществе, живущем по таким понятиям, скрепоносным и неполживым является внутреннее государство, а не его формальная надстройка. Не зря ответом на призыв героического диссидента “Соблюдайте вашу конституцию!” всегда была реплика народа: “Дядя, ты дурак?” Внутреннeе государство базируется скорее на системе сбывающихся ожиданий, чем на своде писаных правил, но вовсе не является оттого трудноуловимой, подвижной структурой. Кто пробовал пойти напeрекор, тот знает — сразу упрешься в каркас.

Так вот, в современных терминах, традиционное российское внутреннее государство и сейчас, и до того, насколько мы можем проследить в истории, функционирует по типу бандитской шайки. Все это богатство базируется на традиционных, унифицированных, скрепоносных принципах утилитаризма — системы, в которой народ играет роль исключительно прикладную, как средство достижения целей лица или, чаще, группы лиц, оприходовавших внутреннее государство — и какой–либо самостоятельной ценности, вне поставленных утилитарных задач, не имеет.

Вы читаете (умеренно)научно–популярный очерк для неспециалистов, так что не буду я в него закатывать полный перечень с детальными определениями. Однако дам характерные примеры руководящих принципов.

Ничего не жалко. И никого.

Концепция утилитаризма проистекает из крестьянской морали и не подразумевает разницы между человеком и скотиной. Традиционному крестьянину было все равно, хряка ли зарезать или соседа. Жестокость гражданской войны в России и войн раздела Югославии отличалась от, скажем, государственной жестокости нацизма — тем, что она проявлялась постоянно на микроуровне, меж какими–нибудь соседями, внутри какой–нибудь деревни. Массовые доносы с целью получить дополнительную комнату в коммуналке имеют ту же природу. Эта крестьянская жестокость вполне гармонирует с целецентризмом банд и получает интеллектуальное оформление в аксиоматической идеологии бандогосударства. Утилитаризм учитывает в бизнес–схеме затраты/прибыль только собственные затраты. Остальное неважно. Застрелить Гумилева, чтоб все другие все поняли? Да как два пальца… Ах, он великий поэт? И кого это, мягко говоря, волнует? Приятель обиделся, что его не выбрали в Академию Наук? Да разогнать эту академию к е.м., даром что ее еще Петр Первый организовал — вот пусть Петру и жалуются. Здание в центре приглянулось, а там какой–то Университет зачем–то сидит. Выкинуть в Мартышкино, нах. Или в Гатчину, чтоб вообще глаза не мозолил. Вот, примерно, так.

Все в деле и кровью замазаны.

Это очень важное средство контроля. Главные бандюганы имеют всегда самый жирный кусок, но все остальные, чтобы получить хоть какой–то кусок и просто остаться живыми, должны совершать подлости. “Чистеньким” не должен себя чувствовать никто. Все, включая нещадно доимых, чувствуют себя частью системы и этой системе даже благодарны (ну, живы пока, да), думают, что разделяют с шайкой какие–то общие (типа национальные) идеи. В наше время такое поведение получило название стокгольмского синдрома. Он не случайно возникает, коллективную ответственность сознательно воспитывают. СССР помните? Партия, идеи марксизма–ленинизма, доносы на друзей под пытками, большая часть населения проходит через лагеря и армию, и все такие прелести. Перепрыгивая в более позднее время — из Афгана кто вернулся? Будущий костяк ОПГ, плавно выросший в нынешнюю администрацию. Массовые убийства, по преимуществу русских русскими, на Украине зачем нужны? Нет, не только для того, чтобы Украину не приняли в НАТО. Это выращивается для России очередной слой опричников, по древней схеме, которой Поссевино нисколько бы не удивился.

Сопротивление незлу насилием.

Казалось бы, зачем? А вот. Чтоб знали, кто хозяин. Добро должно быть наказуемо, и достаточно сурово, чтобы у фраеров и лохов не возникали ложные идеи. Добро — это то, что хозяин приказал, а не сраный абстрактный гуманизм. Писатель–декадент Горький в свое время изложил все вот это нехитрое в изящной форме.

Клоуны у вертухаев.

Это роль искусств и интеллигенции. Точка. Ничего больше не требуется. (Мы подразумеваем, что читатель знаком с концепцией нерушимого вертухайско–бандитского блока, изложенной многократно и подробно, в том числе автором этих заметок.) “Тискать романы” — это была роль интеллигенции на зоне, в лучшем случае. Тюремный сентиментализм — целое направление в русской культуре; сволочи нередко помешаны на самоуважении, тут им психологическую поддержку и оказывает блатняк под гитару. Смешно и больно наблюдать попытки специалистов дать советы палачам, все эти “письма к президенту” и подобную активность. Бандюкам не нужны непрошеные советы. Тpампа видели? Сейчас вот этого советского говна покушают и американцы, до импичмента. Впрочем, они как раз заслужили, у них выбор был. Заметим, кстати (я все же узкий специалист по этим вещам, так что странно было бы не отметить), что с т.н. людьми из вертухайско–бандитских структур в России специалисту техничеcки невозможно разговаривать, у них только формально один язык. По существу, бандиты пользуются своим сленгом, служащим маркером принадлежности к клану, и обычный разговор они не воспринимают, слышат, но не вдумываются, поскольку это все неважно — важно ведь только то, что свой сказал. Больно умные только приобретают от такого общения репутацию больно умных, что в большинстве случаев означaет: будут бить. Вот конкретно Кара–Мурза чем не угодил? Подумайте над этим вопросом и примерьте на себя.

Посадить на иглу.

Стригомые должны быть полностью зависимы. Все отдают себе отчет в роли водки при сталинском режиме? Чудесные экономические решения насчет как отобрать у народа ничем не обеспеченные типаденьги? Вот уж была скрепа. Организация поставок героина из Афгана средствами советской армии и превращение питерского порта в перевалочную базу колумбийского кокаина для всей Европы — это все стало логичным развитием традиции; не зря в стране сейчас даже типапрезидент из этого славного прошлого выползень.

Большая зона.

Понятия большой и малой зон заслуженно хорошо освещены в русской литературе. Обратим внимание тех, кто редко оглядывается по сторонам, что это не худвымысел, а пейзажная зарисовка. В условиях утилитаризма выход из зоны на т.н. свободу слегка меняет условия содержания, но не общие принципы жизни. Прав все равно нет, и твоя жизнь все равно принадлежит бандитам — захотят, хавчика подкинут, захотят — в карты проиграют. Писаные правила не имеют никакого отношения к реальности, действует исключительно “закон внутри нас”, что синоним вечной духовной скрепоты — жизни по понятиям.

Архаизация.

Это красивое иностранное слово в последнее время стали часто употреблять продвинутые русскоязычные публицисты, не имеющие понятия о том, что это не столько политический тренд, сколько диагностический симптом. Архаика — свойство внутреннего государства; все исследователи самого угoловного мира отмечают огромную степень его архаизации. Это определенно дохристианские, если не вообще доцивилизационные скрепы, на которые у человечества так и нe нашлось скрепоснимателя — можно только поставить ограду; когда ограда прохудилась, архаика прет в современную жизнь. Татуировки, суеверия, приметы, а главное — структура отношений, аналоги которой легко отыскать в животном мире — т.е. это дочеловеческая традиция. Забавно для исследователя (но не для обитателей такого социума) как языческая архаика не просто прикидывается христианством, а еще и претендует на звание самого христианского христианства из имеющихся в наличии. Пояс Богородицы помните? Приписывaние магического значения каким–нибудь танцам в храме или какому–нибудь кино? Велес–Велес, где твоя улыбка… (ТМ)



Родоплеменнная структура.

Почему Индия такое говно? Ах, вы не знаете, что она говно? Поверьте на слово или проверьте сами. Страна, где можно просидеть по семь лет до суда по доносу (так, к примеру), где вас убьют, если кто–то крикнет — “я знаю, он ел говядину!” Там до сих пор клановая структура. Один умный местный публицист описывал это так: у нас никто не человек сам по себе, всех разложили по каким–то ящичкам. Предел устремлениям положен до рождения, расой, кастой, доходом родителей. Это дорога никуда, такие страны не развиваются. Там, где подобные скрепы остаются без изменений, происходит тысячелетнее гниение. Кто скажет, что это все далеко, пусть объяснит разницу между кастой далитов и петухами на зоне. Больше всего в традиционных русских ритуалах опускания мне нравится вот эта разница в восприятии активного и пассивного пидаразма. Система тейпов в Чечне относится к той же категории — все это Азия в ее худших проявлениях.

Ничего нет.

Фактов нет. Философская система бандитов — субъективный идеализм, плавно перетекающий в солипсизм. Было то, что мне нужно, чтобы оно было. А кто вякнет, над тем поставим очередного Мединского (нет, я тут не разжигаю ненависть к социальной группе мединских, хотя и мог бы; напротив, я в эстетическом восхищении клоунадой). Кстати, разумеется, не существует никаких благих намерений, общих и объективных ценностей. Есть свои и чужие. Идеологией бандитов является цинизм, и сомнений в ней никогда не бывает, поскольку весь круг их общения подл и продажен. Все ибуццо. Кто девушку ужинает, для того она и пишет статьи. Невозможно представить что–то другое — это будет или целенаправленное вранье, или фантазии; во всяком случае, личный опыт для всего этого социального слоя наличие другого не подтверждает. Социальный вакуум, никакой опоры ни на что. Почитайте газеты времен СССР — сразу поймете, что я имею в виду. Замечательно, что все зараженные вирусом бандитизма искренне полагают, что дела обстоят точно также и у всех других народов; там только тряпки на каркасе поярче. Отсюда этот вечный вопль, стоящий над бескрайними просторами: “А нас–то за что?”

А теперь — практические выводы. Если кому–то заблагорассудится опять заняться обустройством России, мы не рекомендуем этому оригиналу в очередной раз реорганизовывать Рабкрин (ТМ). Смена декораций, вывешивание новых тряпок на старом скелете не уведут страну из заколдованной дурной бесконечности, в которой она болтается едва ли не с момента зарождения на этих болотах государственности. Расколдовать ее можно только изменением основы, введением внутреннего государства в формальные рамки и постепенным его изменением. Hе надо ставить себе целью одномоментно сломать каркас и превратить борделию в институцию благородных девиц. Ничего не получится, помимо временной смены тряпок ценой вашей (и, скорее всего, не только вашей) жизни. Вспомните т.т. Ленина и Троцкого, которые, в принципе, хотели хорошего. Но не имели для достижения каких–либо разумных целей достаточных знаний, ума и морали.

Мы имеем дело с заколдованным царством. Природа колдовства, конечно, не биологически–генетическая, а историческая в своей природе. Все государства вышли из, в нашей современной терминологии, клановых бандитских шаек. Это было детство человечества, с присущими ему детско–бандитскими обычаями. Вероятнее всего, включение в принципиально, природно бандитскую Орду не дало России повзрослеть. Не избавиться потом было от устоявшихся понятий. Принципиальной в русской истории была история с Великим Новгородом (в качестве раннего документированного примера; такие истории регулярно повторялись, вспомним более близкое к нам Кронштадское восстание). Это была попытка взросления русского народа, самостоятельной организации управления самим собой на разумных принципах. Помните, чем дело кончилось? Победой понятий, с горой трупов в качестве обычного приложения. В конечном счете, все и зафиксировалось. Это же реально скрепа, в известном смысле естественное состояние человека. Помните, что легче всего сделать банду из детей, и “расколдовать” их потом бывает очень трудно (и в Советской России, и в нынешней Бразилии таких детей предпочитали отстреливать). Отмечавшийся всеми исследователями архаизм уголовных нравов оттуда же — это (а) природное и (б) сложившееся очень давно. Когда такая история, вот этот сколиоз бандитского скелета происходит с государством, то вы и видите повсюду его диагностические признаки. Примеры выше. И еще. Откуда все эти разговоры про скрепы, восхитительных тиранов, прелести ТМИ (татаро–монгольского ига)? Это в тех, кого бандюки допускают до публичного говорения, самостоятельно говорит их коллективное бессознательное — мышление всего этого социального слoя архаично.

Все, про что мы тут рассказали — надолго. И медицинские аналоги лечения привести было бы трудно. К счастью, социальные организмы все же отличаются от биологических. Изменение внутренней основы, сбрасывание исторически сложившихся, окостеневших, сдерживающих всякое развитие духовных скреп возможно. Примеров тому множество и разного рода — долгая “французская революция”, реформация, развитие американского государства, основанного с самого начала на принципе ликвидации внутреннего государства в том виде, как оно было вывезено из Европы. Да что там, в Азии, со всеми ее говноскрепами, удалось ликвидировать внутреннее государство и ослабить мертвую хватку скреп в столь разных местах, как Япония, Сингапур, Южная Корея. А вот Индию, Турцию и Китай в качестве положительного примера я не приведу: у них все тянется переходный период.

Идея, однако, понятна — так придушить эту птицу Веникс, чтоб из пепла предыдущей общественной формации она вновь не возродилась. Для этого требуется систематическая долгая работа по изменению национального характера, разбору архаических “скреп” — параллельно с самоочевидно необходимой формальной революцией — отстранением нынешних бандюков–компрадоров от власти. Вторая часть этой формулы необходима и очевидна, все ее и обсуждают. Надо отчетливо понимать, что она недостаточна.

Литература.



Moscovia par Antonio Possevino
https://books.google.com/books?id=z805AAAAcAAJ&dq=inauthor:possevino&hl=fr&pg=PA20–IA3#v=onepage&q&f=false

Tweet