«Готовила фрау по-немецки аккуратно
и по-сибирски основательно»
Евгений Городецкий «Академия Князева»

Бабка Авгу̀ста по-русски не говорила совершенно. Из всей толпы мелких пацанов и девчонок, захаживавших в гости к правнуку Я̀неку, понимал её только немец Валерка, да и то с пятого на десятое.
Высокая, крепкая старуха с суровым, костистым лицом и большими, натруженными руками. В свои восемьдесят с лишним лет, бабка Августа уверенно тянула хозяйство, немаленький огород и многочисленную родню.
Мелкая детвора боялась её до усрачки. Родилась бабка Августа в 1890-каком-то году и, как шёпотом пугали друг-друга пацаны и девчонки: «царя видела».
Родители Яна/Янека, тётя Марта и дядя Христиан, не в пример бабке Августе, людьми были необычайно душевными и добрыми. Дядя Христиан очень любил птиц. Для души, десятками, делал кормушки, которые потом вместе с детворой развешивал в парке, а для прибытку, по субботам, иногда  продавал скворечники на Слободском рынке.
Янек впервые прогремел в нашей школе ещё не начав учиться. Когда тетя Марта привела его записывать в первый класс – завуч схватилась за голову: прабабка по национальности финка, тётя Марта записана немкой, дядя Христиан эстонец. Не то, что это особо удивительно, учитывая, что только в моём классе учились: русские, украинцы, белорусы, два немца, прекрасная полячка Злата, кореец и два цыгана, но финны в родне ранее у учеников не встречались.
Учительница истории, перешедшая к нам из школы рабочей молодёжи и знавшая предмет строго в рамках, рекомендованных Министерством образования СССР, вопрос особо не прояснила.
Янека записали немцем, с перспективой зачисления, после начальных классов, в поток, изучающий немецкий язык.
Позже, ближе к старшим классам, занимаясь на кафедре биологии омского пединститута, в Научном обществе учащихся «Поиск», я впервые увидел научные работы по теме: «откуда в Омске взялось столько финнов».
Первыми из скандинавов заехали шведы. Петр I, душевный человек, отправил изрядное количество пленных за Урал, насладиться видами и помочь в освоении территорий. В Омске шведы работали на строительстве крепости. Были среди них финны, или нет (Финляндия входила в состав Швеции до 1809 года), доподлинно неизвестно.
Тем не менее к 1792 году, трудами командующего войсками Сибирских линий, генерала Густава Густавовича фон Штрандмана, на территории Омской крепости была построена лютеранская кирха. Кирха, как и будущая первая омская Соборная мечеть, была построена, в том числе, на пожертвования военнослужащих различных вероисповеданий.
История финских поселений в Сибири начинается в 1804 г., когда в 220 км к северо-западу от Омска была основана деревня Чухонская, позже получившая название колонии Рыжковой. Основателями ее были крепостные крестьяне, высланные из Итовской волости Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии за неповиновение помещику, барону Унгерн-Штернбергу. (Что в принципе ожидаемо – Унгерны, по мужской линии, были отпиленные на всю башку. Барон Отто Рейнгольд, как раз, тогда подозревался в пиратстве и, в 1804, уехал в Сибирь, по обвинению в убийстве; а внучек его, Роман Фёдорович, даже на фоне своей отбитой семьи выделялся, прям, очень ярко: Забайкалью и Монголии, поди, до сих пор икается). В послании  императора Александра I Петербургскому гражданскому губернатору С. Кушникову от 3 октября 1803 г.: «Министр внутренних дел представил мне ваше последнее донесение о неповиновении крестьян Ямбургского уезда, принадлежащих барону Унгерн-Штернбергу. В страх другим и наказание ослушников повелеваю вам, избрав из деревень сих несколько семейств, коих наиболее оказали неповиновение или были тому начальным поводом, сослать в Сибирь на поселение».
Нет чётких данных, кем по национальности были сосланные крестьяне. Ряд источников указывает на эстонцев. Значительная часть исследователей указывает, что ссыльные ямбуржцы были не эстонцами, а корлаками-ижорцами и ингерманландскими финнами, которые близки по языку к ижорцам, но отличаются от них лютеранским вероисповеданием
Идейным же вдохновителем появления финнов в Сибири, пожалуй, стоит считать финляндского генерал-губернатора, генерала, Фаддея Федоровича Штейнгеля (в миру остзейский дворянин, граф Фабиан Готхард фон Штейнгель). С его подачи финский Сенат 20 июня 1818 года подал прошение на высочайшее имя, касаемо замены смертной казни мужчинам за тяжкие преступления ссылкой в Сибирь.
В начале 1820-х гг. группа протестантских пасторов (Иоганн Густав Лютер, Росини, Пундани и др.) обратились к царю Александру I с просьбой собрать
всех ссыльных лютеран – шведов, финнов, эстонцев, латышей и немцев в одном месте, чтобы приобщить их «к честной жизни». В 1845 г. по указу царя НиколаяI все ссыльные лютеранского происхождения должны были переселится в Рыжково и впредь селиться только в этой деревне, хотя до указа лютеране приписывались к Рыжковской колонии добровольно
Только через восемь лет, после прошения графа Штейнгеля,  21 апреля 1826 г., император Николай I Павлович, высочайше одобрил «Манифест о ссылке в сибирские губернии на работы в горные заводы финских преступников, подпавших по законам оного края к смертной казни, но от оной Всемилостивейше освобождено» и распоряжение финского генерал губернатора графа А.А.Закревского «Касательно осужденных к ссылке в сибирские губернии на работы в горные заводы финских преступников».
По законодательству Великого княжества Финляндского с 1826 г. ссылкой в Сибирь заменяют смертный приговор для преступников мужчин, а с 1847 г. подобная мера наказания вводится и для осужденных на смерть женщин. Высылкой в Сибирь с 1847 г. также заменяется приговор к тюремному заключению за бродяжничество.
Правда, публично покаявшиеся, в своих преступлениях, в Сибирь не отправлялись, отбывая каторгу в Финляндии. Я таких упоминаний не нашёл. Очевидно, каторжные работы, в той же крепости Свеаборг, или на строительстве Сайменского канала, были уж вовсе жутким местом.
К середине XIX века обстановка в Рыжково стала критической. Как позже писал финский пастор Йоханнес Гранё: «Это население, собранное из отбросов разных национальностей, принесло с собой в Рыжково много несчастья и бед. Хотя часть переселенцев подалась в другие места, число прибывших было столь велико, что луга и земли не могли их прокормить.  Смешение языков равным образом не служило поддержанию порядка».
Большой пожар 1846 года, уничтоживший значительную часть села, ситуацию ухудшил ещё больше.
Проблемы Рыжково послужили толчком к расселению финнов, эстонцев и латышей по Омской области. Ингермарландцы села Рыжково, с частью финнов и эстонцев переселились на север области, основав поселение Бугене (Фины - центр будущей Финской волости).
В 1859 году, пастор Фридрих Мейер, при поддержке Президента Евангелическо-Лютеранской генеральной консистории, барона Егора Федоровича Меендорфа, ходатайствует о выделении в Западной Сибири нового места для поселения ссыльных лютеран.
В 1861 г. на левом берегу реки Оми возникло четыре поселения. Эстонцы основали деревню Ревель, латыши –  Рига, шведы и финны из Финляндии –  Гельсингфорс, а ижорцы и финны из Ингерманландии – Нарва.
Пастор Эдуард Йоганзен, сменивший пастора Ф.Меёра, так пишет об этом:
«Я обратился к генерал-губернатору с просьбой о выдаче разрешения на переселение в Кронсланд (Kronsland). Он пошёл мне навстречу. С 15-ю лучшими, наиболее трудолюбивыми и главным образом финскими крестьянами я отправился в сопровождении исправника на речку Ом, впадающую около Омска в Иртыш. В 120-ти верстах от Омска находилась подходящая для осваивания земля, которую инспектор обмерил в моём присутствии: 25000 десятин размером, степь (чернозём) с рощами (берёзы и осины), а в середине большой заболоченный кусок размером в 8000 десятин. Это болото Шадрино нельзя было не принять во внимание. В бедные дождями сухие годы на этом болоте был неслыханный сенокос, а в дождливые летние сезоны великолепная трава для заготовки сена вырастала по всей степи. Здесь, на реке Ом, на участке в 9-10 км, я заложил четыре деревни – для латышских, эстонских, финских крестьян и четвертую для финских ссыльных. Официально эти деревни назывались Ревель (Reval), Рига (Riga), Нарва (Narva) и Геллингфорс (Hellingfors)».
Обратим пристальное внимание на зверства кровавого царского режима в отношении переселенцев. Для новой колонии было выделено около 250 квадратных километров!!! чернозёма и лесов (250 000 десятин) и более 80 квадратных километров (80 000 десятин) сенокосных угодий.
Изобилие выделяемой земли положило начало созданию нехарактерной для Сибири формы хозяйствования – хуторов. Вновь прибывшие, особенно латыши, эстонцы обращались в Переселенческие комитеты с разрешением на отведение земли для создания именно таких поседений.
В отчете о командировке в Сибирь летом 1899 г. старший помощник начальника отделения канцелярии Комитета министров Сосновский писал: «Поселки латышей, эстонцев и волынских немцев-колонистов резко отличаются как своим внешним видом, так и внутренним устройством от русских селений. Большинство поселков устроилось мызами и представляют собой группы хуторов, в которых вокруг усадьбы сосредотачиваются и все угодья данного домохозяина».
Прервёмся на минуту, для вдохновения организма. Вдохновение отмеряем согласно шкалы спецприбора.



Массовое переселение в Сибирь началось не со столыпинской аграрной реформы, как думают многие, а почти на пятнадцать лет раньше, с принятием в 1889 году Закона «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли и о порядке перечисления лиц означенных сословий, переселившихся в прежнее время». До начала 1880-х гг., согласно ст. 946 «Уложения о наказаниях», в уголовном порядке преследовалось не только самовольное переселение, но даже и подготовка к нему. Миграция была, но, в строго определённые районы Российской империи. С 1861 года, по политическим и военным соображениям было разрешено переселение  в Амурский край и Приморскую область, с 1866 года – в Забайкальский край. С 1869 года, для переселения открыли Южное Приуралье, с 1871 года – Уфимскую волость.
Первая массовая волна переселенцев – это 1865 год. С целью обеспечения кабинетских горных заводов (т.е. принадлежащих лично императорской семье) дешевой рабочей силой были приняты особые правила переселения в Алтайский округ, позволявшие ускоренными темпами заселять плодородные земли. Отдача была потрясающей. Альфред Брем и Отто Финш, возглавляя в 1870е годы экспедицию Бременского географического общества в Западную Сибирь, отмечали в своих записках качество дешевизну и изобилие местных продуктов.
Главное в Законе 1889 года «О добровольном переселении…» - признание незаконных переселенцев и закрепление за ними занятых земель.
Несмотря на запрет, самовольное переселение было значительным. Как ни странно, значительная часть незаконных переселенцев были немцами выходцами из Волынской губернии, в основном из Новоградволынского и Житомирского уездов. В Сибири их называли «волынскими немцами». Уезжали в Сибирь от безземелия, от недостатка угодий. Таких самовольных переселенцев местные ехидно звали «самоходами».
Волынские немцы основали много деревень на севере Омской области, в Васюганском урмане. Самовольное переселение лишало новосёлов государственной поддержки в виде ссуд, что делало их жизнь на новом месте особенно тяжёлой. Но у такого переселения был несомненный плюс: до 1900 года, самовольный переселенец мог брать столько земли, сколько сможет обработать. Литковский переселенческий участок (по наименованию немецкой деревни Литковка, названной в часть графа Литке) был официально открыт для переселения только в 1900 году, через несколько лет после основания немецких посёлков. Новоприбывшим официальным переселенцам, в отличие от самоходов, землю нарезали по 15 десятин на каждого мужчину в семье платившего подати.
После неурожайных 1891-1892гг., из Самарской и Саратовской губерний в Сибирь переселяются  поволжские немцы. Селились они на юге области и селились столь массово, что к середине 90-х годов 19-го века, недалеко от Омска была создана Александровская волость, в которой были только немецкие поселения. После Бухарской волости, населенной выходцами из Средней Азии, и Финской волости, населенной финнами и прибалтами, Александровская стала третьим национальным районом.
На рубеже веков стали приезжать немцы-меннониты (голландские немцы) - бывшие жители Таврической и Херсонской губернии. Первые меннониты в Сибири появились на территории Омского и Тюкалинского уездов в самом конце 1890-х гг. - начале ХХ в. По своим религиозным воззрениям они делились на старо- и новоменнонитов (церковных и братских). Среди первых меннонитских поселений значится Чунаевка, основанная в 1900 году выходцами Молочанско-Риккенауской религиозной общины из Бердянского уезда Таврической губернии.
Меннониты были самыми богатыми переселенцам. В Гальбштадской колонии меннонитов, Таврической губернии, переселенцы в Сибирь получали по 400 рублей подъёмных на семью (плюс государственные выплаты переселенцам).
Такое обилие немецких переселенцев породило довольно комичную  ситуацию. Хотя хутора и деревни находились близко друг от друга, их жители практически не общались между собой. Преградой было разное вероисповедание. Жители деревни  Масляновки говорили на фризском диалекте, а Помогаевки - на швабском. Жители Масляновки общались с немцами из Смоляновки, где тоже проживали меннониты, а Помогаевки с населением Тавричанки, которые имели сходный диалект и религию.
В основанной меннонитами деревне Солнцевка (Тигервайде) до настоящего времени сохранился нижненемецкий диалект платтдойч или плотдич (Plautdietsch).
Прервёмся вторично для вдохноверия, уделив должное внимание закуске. Обратите внимание на размер груздей.



Процветанию новых поселений во многом способствовала начавшийся в Сибири бум производства сливочного масла. Буквально через несколько лет, у 1900-му году, в Омске было двадцать представительств иностранных фирм. Наиболее крупными были датские: «Сибирская компания», «Рандруп и Кº», «Лунд и Петерсон». В бутырском форштадте открылись торговые консульства Германии, Швеции, США, а Серен Рандруп представлял интересы Дании и Англии.
Датчане были наиболее активными скупщиками масла на экспорт. Выдавался товарный кредит оборудованием, расчёт за которое принимался маслом. Тема была сверхвыгодной. Прибыль экспортеров составляла 100-150%. Расфасованное в буковые бочки, масло, в специальных вагонах-ледниках, за двенадцать дней доезжало до Ревеля, откуда отправлялось морем в Данию. Там сибирское масло разбодяживалось датским и перепродавалось в Англию и Германию (читаем графа Игнатьева «Пятьдесят лет в строю»).
Производители тоже зарабатывали достойно. Внедрение сепараторов позволило снизить издержки: при ручном производстве пуд масла вырабатывался из 30 пудов молока, при машинном – из 20.  Всё возрастающий спрос на масло привёл к появлению маслоделательных артелей. Прибалтийское Рыжково, например, производило масло в кооперации с двумя соседними русскими деревнями.
Особо оголтелые иностранные скупщики не брезговали откровенным кидаловом. Тот же датский «Лунд и Петерсон», получив масло на свой омский склад и дождавшись разгрузки, легко мог поломать цену вниз, или занизить сорт масла. Везти другому скупщику было бесполезно. Барыжный сговор и вывезенное с лундтовских складов масло не брал никто.
Ответка не заставила себя долго ждать. Если вы думаете, что масло начали подделывать в 90-е, взгляните сюда.



«Коковар» - сливочное масло, разбавленное кокосовым. Продукт поименовали по названию маргарина «Коковар», выпускавшегося огромными партиями.



Кокосовое масло завозилось в империю через порт Виндава. Подделка настолько стремительно завоёвывала рынок, уже в 1909 году жители Иркутска возмущались появлением в продаже печенья, изготовленного вместо сливочного масла на коковаре.
Экспорт масла увеличивался многократно. В 1911 году генерал-губернатор Степного края Евгений Шмидт докладывал царю Николаю II: «Сибирское маслоделие дает золота вдвое больше, чем вся золотая промышленность».
Запрет на экспорт масла был введён в 1915 году.
Революция и последовавшая за ней Гражданская война, прибавили к населению области некоторое количество чехов, венгров и прочих румын… Колчаковцы, отступая, оставили в городе много раненых и больных тифом.
24 сентября 1924 года, постановлением Реввоенсовета, Бухарская, Финская, Александровская (немецкая) волости были упразднены.
Начавшаяся коллективизация учитывала местные реалии и проходила с некоторыми особенностями.
К 1936 г. в бывших лютеранских поселениях на территории Сибири было завершено создание национальных колхозов.
В Рыжкове с 1931 г. существовало два колхоза: латышский «Brīvajs Latvietis» и эстонский «Uus Elu», объединивший эстонцев и финнов. В деревне Фины и Илларионовка также было два национальных колхоза: финский «Авангард» и эстонский «Нацмен Дружба». В Ивановский и Староревельский сельский совет входили эстонский колхоз имени Карла Маркса, эстонские колхозы «III Интернационал» и «Новая Жизнь», эстонская сельскохозяйственная артель «Национал», латышская сельскохозяйственная артель «Эйхе», латышский колхоз «Arājs» и финский колхоз «Буденный» (финский колхоз «Буденный» - это…)
Интересным является тот факт, что первые колхозы немцы пытались создать по конфессиональному признаку: в колхоз принимали только единоверцев, все хозяйственные вопросы решали на молитвенных собраниях, во главе колхозов стояли лидеры религиозных общин. Это стало возможным потому, что советская власть поначалу относилась достаточно терпимо к немецким религиозным общинам и общины католиков, лютеран, баптистов и меннонитов долгое время действовали легально. Однако, к концу 1930-х гг.  их деятельность была запрещена.
Преподавание в национальных школах велось на латышском, немецком и эстонском языках.
Последняя волна переселенцев – это ссыльные поволжские немцы и «карельские» финны с территорий отошедших СССР после Зимней войны.
17 февраля 1992 года в Омской области был создан Азовский немецкой национальный район, практически преемник немецкой Александровской области.
Огромный пласт культуры, взаимное смешение и проникновение традиций, обычаев, кухонь. Немцы принесли в Сибирь гусеводство. Юг Западной Сибири и Северный Казахстан – стада гусей в сотни голов на личных подворьях. Появилось совершенно новое блюдо казахской кухни – бешбармак из гуся. Блюдо не праздничное, домашнее, несколько даже ироничное. В шутку, с намёком на казахский обычай «бас кыдырту», на блюдо с бешбармаком могут положить варёную гусиную голову. Немцы же, часто называют сметану (как и русские, украинцы, белорусы) тюркским словом каймак.
Представляю вашему благосклонному внимаю вкусное домашнее блюдо бабки Августы, именуемое ею «пююра».
Итак, действующие лица и исполнители:
- картошка;
- хрен свежий;
- каймак (нечто среднее между маслом и сметаной; сметаномасло их жирных, слегка кислых сливок).



Картошку отвариваем, добавляем тертый хрен, каймак. Тщательно разминаем в пюре. Хрена примерно столовую ложку на порцию. (Положите меньше, попробуйте в кастрюле, добавьте при необходимости).





Берем несколько кусков свинины. Куски, как положено в деревенской кухне, обязательно со шкурой и некоторым количеством сала.



Запекаем в духовке, в чугунной сковороде.
Достаём лук маринованный сутки в капустном рассоле. Изумительная закуска к мясу, которую рекомендую настоятельно!



Сервируем стол, наливаем водки, садимся кушать.



Простая, душевная, понятная домашняя еда. Картофельное пюре с кислинкой и сливочностью каймака, остротою хрена, вприкуску с маринованным луком, изумительно подходит к жирному мясу. Вместо свежих овощей лучше подать соления-квашения. Такое я готовлю часто, много, и рекомендую настоятельно.

За сим будьте счастливы! Люди, любящие выпить и закусить в дружеской компании, злыми не бывают!

САЯН

Tweet