ИСТОРИЯ С ГОЛУБЫМ ЙУМОРОМ ИЛИ ВЕЛЛКАМ БЛЯ.

Один ниибаца курьёзный случай праизашол с адним моим ниибаца старым корешем. Читая фсё то, што будет нописано ниже, кто-то из вас скажыт «кг/ам», кто-то «ахтунк!», кто-то «афтар жжот», а кто-то спросит: «Афтар, а нахуйа ты это высрал?». «Да хуййевознает, камрады… - атвечю я. – От нехуйделать, наверно. И хотя в этой истории аччётливо чюфствуецца пикантный запашок ахтунга (ну – што есть, то есть), несмотря на это, скажу – жаль, што меня не было там, с моим корешем.
Ибо вот. А дело было так.
Как паёцца ф папулярной песне пефца Моксима Лианидова пра девочку-глюк, или девачку-виденье (чесслово, не помню нихуйа, чо там и как) – «Был абычный серый питерский вечер…» К таму жэ была пятница, то есть перцтояли целых два ниибаца выхадных, и четверо молодых падонкофф, припарковаф на набережной Фонтанки чёрный Авенсис, вышли в город поужинать и подумать, как бы нихуёво начать вечер, штоб он ниибаца удался. Программа-минимум была как фсекда – нажрацца и пыхнуть шышек, программа-максимум – ахуйенно нажрацца, пыхнуть шышек, совершыть какой-нибуть геройский отжыг, дать песды охране каково-нибуть кабака, ну и канешна, поебстись с какими-нибуть давно скучающими по хорошему фтыку пелотками. Ну а хуле… Молодые, ниибаца интилихентные камрады, падонки, баловни сутьбы – дорогие шмотки, хорошые тачки, бабак полные карманы – хуле есчо делать ф пятницу вечиром?..
После ужына, ф течение паследуюсчих четырёх часофф камрады жрали пиво, курили шышки на кухне какова-то ресторана, обошли есчо порядка пяти заведений и успели закусицца по поводу дачи песдюлей с N-ным количефством каких-то быков, чють сами не получили песды, хуё-маё, в итоге, весь квартет каким-то непрецказуемым образом оказался на ахуительском удалении от оставленной тачки в районе одной из (в Питере их несколько) Красноармейских улиц, где находицца нибизызвестный ахтунговый клуб «69». Для софсем неврубных поясняйу: клуб для пидарацтофф, да-да, именно для тех пративных мальчишек, каторые только и мечтают, штоп какой-нибуть гавнюк сунул свой кукан им ф попку. Кароче, варнинг!!!!!!
Но четверым маладым падонкам захотелось хоть раз в жызни фсглянуть на логово врага такскьть, изнутри, пробрацца в чужой стан с геройской целью захватить карты вражеских тириторий и дать песды каким-нибуть шпиёнам…. А, вопсчем хуйевознает, нахуя они туда попёрлись, может, просто пофтыкать, как размножаюцца пидоры, может, есчо зачем-то, может им просто захотелось есчо пива, ну пошли, и пошли, решыв: нихуйа, если ЧО, то нас четверо – накрайняк, отобьёмся.
Итак, ниибаца четверо друзей оказались во вражеском клубе «69», бухие, апкуренные, и гатовые нащёлкать по ебальникам фсем присуцтвующим. Тем не менее, апцтанофка не напрягала, в ход пошло пифко, патом тижолайа артилерийа типа абсента и самбуки – кароче, кактейль «Смерть почкам» в полном составе. И есчо разок по шышкам.
Кульминацыя сюжета выглядела так.
…Трое молодчикоф сидели за отдельным столиком ахтунговогового клуба, а читвёртый – герой моево сюжета по кличке Жорж, нёс им ачереднуйу порцыю пива. Дойдя до столика и выставив на него четыре кружки, Жорж попыталса приземлицца жёппой на стул, стоящий рядом со столиком, но промахнулсца, и смачно йобнулся пятой точкой прямо на пол ахтунговогового приюта, чем вызвал…ээээ…как это…. го-ме-ри-чес-кий хохот трёх астафшыхся падонкофф. Потирая ушыбленное полужопие, Жорж гордо поднялся, сказал што-то типа «вот гавнойобаныйротсцуканахуйблять» и зашёл на посадку со фтарой попытки. Удачно. Ну, хуле, поржали есчо – гыгыгыгыгыыггг, бугагагагга, мугагагагагггг…!!!!!! – и хватит, нехуй больше ржать, кароче, падение Жоржа как-то само сабой забылось и отжыг продолжылся.
Напоминайу, што фсю эту хуету я рассказываю со слоф Жоржа и сотоварищи, а о том, што было дальше, никто из них фспомнить не может, но суть ф том, что кабак их заебал, они вышли на улицу фсраку бухие, никуда двигацца не могли и поехали фсей кодлой ночевать к Жоржу, ибо, если кто не знает, ночью в Питере разводят мосты и если ты не успел на метро, а потом проебал разведение мостоф – хуй тебя чо спасёт – ни такси, ни личный транцпорт – сиди, мудаг, и жди, кокда сведут мосты. И ниибёт. А в пределах сухопутной досягаемости жылища (кароче, штоп от бляцкова кабака через мосты не ебашыть, жыл тока Жорж). К нему и поехали отсыпацца.
Наступила суббота, а вместе с ней и утренний бодун. Поочереди праснуфшысь, фсе прецтавители фчерашнево опсчества, собрались на кухне квартиры Жоржа (кроме самово хозяина), где Анька – верная пелотка Жоржа готовила хафчик троим падонкам. Ага. Значит. Да… А Жорж в это время ниибаца мирно спал.
«Ну чо, ребята, как дела? Как вечер провели? Надеюсь, Жорж не шпилил никаких особо заразных пелоток фчера?» - спрашывала Анька. Ф поттверждение того, што ни о каких пелотках фчера и речи быть не могло, троим камрадам пришлось открыть фсю страшнуйу тайну о месте их фчерашнево пребывания, что ниибаца повеселило Аньку, ну а потом начался панорамный рассказ про йобанное «69», с преколами и комментариями, атмасферу каторых могут передать тока участники тово исторического культпохода. Хуйня-война, главное-манёвры. За фсей этой хуетой как-то забылось то многострадальное падение Жоржа мимо стула на холодный пол гей-клуба, истоптанный целыми тоннами ахтунговых ботинок, красовак, кед, и, может даже, босоножек, блять…
И ф самый разгар момента ф дверях кухни появляется заспанное еблище Жоржа, поднятое го-ме-ри-чес-ким ржачем корешей, после чего Жорж, прихрамывая на левуйу ногу, разворачиваецца и уходит обратно спать, на ходу через плечо обрасчаясь к троим своим друзьям: «… блять, и вапсче, я спать хочу, хватит, блять ржать, шо кони, зоебали уже. ЗНАЕТЕ, КАК У МЕНЯ ПОСЛЕ ФЧЕРАШНЕГО ЖЁППА БОЛИТ?» Последний каментарий Жоржа беспезды относился к йего падению со стула, но Анька, будучи не ф курсе таковой хуеты, буквально побелела и выронила нахуй из дрожащих рук поварёшку, тупо уставифшысь фслед уходящему Жоржу. Ржач, раздафшыйся ф следуюсчую сикунду, заглушыл нахуй сработафшый таймер микроволновой печки, милицейскуйу сирену на улице и выстрел Петропавловской пушки в йебенях. Стены дома шатались и троица фчерашних клабхедов ползала по полу кухни, как осьминоги, и тока Анька с невинным еблом фтыкала во фсё происходящее и думала… Ой, ну хуй её знает, о чём она думала.

Как Жорж оправдывался перед ней, я не знаю, да и нахуй мне это знать, знаю тока, што после такой хуйни Анька примерно дня три Жоржу не давала нырять в свою пелотку, а кокда ходила посцать (для мудагоф объясняйу: тьолки сцут также, как мы – падонки – срём. Тоесть, верхом на толчке, упор сидя.) так вот, кокда ходила посцать, то обматывала стульчак толчка целым ниибаца рулоном туалетной бумаги – ну, сами понимаете, штоп никакой ахтунк к пелотке не прицепился.
Вот такайа хуйня. А вы как думали?..

Tweet