Как-то раз зимним утром Шишел вышел на балкон покурить. Вделся в
тапки, сунул в зубы сигарету, прислонился спиной к окну, и обомлел: на
заснеженном балконе, между мешками с мусором отпечатались заячьи следы.

    Ничего зайцеподобного Шиш дома не держал, да и соседи за балконной
перегородкой наверное тоже. Шишел не знал точно – заяц это или кролик,
но кто-то из них наверняка. Два длинных следышка, и между ними два
кругленьких. Первой мыслью было, естественно – откуда? Второй -  надо
как все люди стеклить балкон. Немного постояв в отупении, Шишел решил не заморачиваться этим фокусом природы, но на всякий случай осторожно
заглянул мусорный мешок – а вдруг там сидит кролик и мигает красными
глазками уставшего программиста. Не обнаружив ничего, кроме заледеневших пищевых отходов, Шиш допинал сигаретку и вошел в комнату. Будильник показывал пол-одиннадцатого. Надо было собираться побыстрее и уходить.

    На сегодня в культурной программе значился поход с девушкой в лес, на лыжах, а вечером – посещение Театра Драмы, но уже с другой девушкой. Обе эти девушки считали себя принадлежащими ему, Шишелу, прилагали максимум усилий, чтоб с ними не было скучно, и о существовании друг друга не подозревали.  Шишел оделся сообразно погоде, проверил, на месте ли сотовый,  закрыл за собой входную дверь  и начал спускаться.

      На первом этаже, шагнув из лифта, он наткнулся на обеих своих
девиц. Они стояли рядышком, не зная ху из ху, и, видимо, ждали, когда
спустится кабинка. Женька, как и сам Шиш, была одета во все спортивное, и за спиной у ней висел рюкзачок. Лыжница, блин. На Свете же болталось драповое пальто молочного цвета – видимо, обнова.
 
Увидев своего молодого человека, обе сделали радостную улыбу,
сказали «привет» и раскрыли рты, чтоб добавить что-то еще. Но посмотрели друг на друга и замолчали. Шиш до того растерялся, что тоже сказал неожиданно бодро «Привет, девчонки!», шагнул назад в лифт и надавил на кнопку. «Они друг друга не знают, не видели» – билось в голове - «Ну вот сейчас и познакомятся». Чего ж они в одно время приперлись, дуры… Шишел вошел в квартиру и быстренько запер дверь на ключ. А то эти любительницы культурного отдыха и рожу могут расцарапать, как друг другу, так и ему. Да ну их к черту…
     
Минут через пять затрезвонила мобила. «Кролик ебливый! Что ты
нашел в этой уродине!!» - психовала Женька. «А че ты сразу смылся-то.
Тебе второпях конец не прищемило дверью лифта? Испугался, бедненький, и - в кусты, как заяц. Урод…» - шипела Светлана. В общем, в театр уже
можно было не ходить – драма пришла сама. Или это была все-таки комедия?
Вечером Шиш рассказал о встрече в кругу приближеных. «Ну, ты, блин,  без комедий не можешь» - гоготал приятель, чем окончательно определил жанр произошедщего.
     
… Наутро Шишел снова  вышел на балкон покурить. Зажигая сигарету, он  посмотрел себе под ноги. На свежем снегу ровненько, почти в одну строчку, протянулись аккуратные небольшие отпечатки лапок.  «Так ходит хитрая лиса» - вспомнилась строка из школьного учебника по природоведению.  Шишел глубоко затягивался сигаретой, глядел на следы и не знал, что и думать.
   
Через несколько часов он стоял недалеко от входа в развлекательный комплекс и так же тупо смотрел на снег. Около двери
орали и толкались. Несколько людей, как оказалось, пришли на концерт с
поддельными билетами – купили их хрен знает где. Шишел свой билет купил у знакомого – у того поменялись планы, и он не мог пойти. И этот билет тоже оказался поддельным. Шиш позвонил – знакомый человек матерился в трубку и клялся, что ничего не знает, что билет ему продал еще один знакомый. Сквозь ответную ругань в голове вертелось круглое слово: «Объебали».
 
Чистя зубы утром в понедельник, Шишел посмотрел на себя в
зеркало, затем положил зубную щетку и пошел к балкону. Ночью по нему
словно гуляла большая собака – следы были крупные и четко проступали на утреннем снежке. Заяц. Лиса. Собака. А может, не собака? Шишел позвонил отцу. Сказал, что вечером надо поговорить. Кроме отца, собственно, о таком поговорить у него было не с кем. Еще ебанутым сочтут. Весь день в офисе Шиш присматривался ко всем, с кем приходилось общаться. Взвешивал каждое слово, в курилку вышел всего два раза, старался не попасться на глаза начальнику – от греха подальше и считал минуты до конца рабочего дня. После работы загнал машину на стоянку, и поехал домой на трамвае. Отец должен был вечером прийти к нему домой. Но до дома Шишел не дошел.
   
«Ты этих волков позорных хоть запомнил?» - орал в приемном покое
отец. У него было много знакомых сильных людей, и он считал, что это
дело так оставлять нельзя. Шиш прижимал шарф к рассеченной брови и
отрицательно мотал головой. Он пытался вспомнить не эти рожи из
подворотни, которых, кстати, он действительно раньше где-то видел.  Он
вспоминал, что случилось с пацаном из враждебного района, который много лет назад посмел вечером идти по их двору, и еще и пытался
отмахиваться, когда его вывели на круг. Ничего хорошего с тем придурком не случилось. Да… Только друзья того пацана потом так вломили Шишелу и остальным, что тоже мало не показалось. Так что вроде были в расчете. С кармой дела закрыты. Что же происходит? Он был уверен в одном – на балконе оставила след совсем не собака.
   
Бровь зашили, сустав поставили на место, дали освобождение от трудовой деятельности. Шиш сказал спасибо врачам и уехал с отцом домой.
    Дома крошка сын спросил отца:  что он сделал плохо. За что ж ему
такое наказание?  Отец не мог ничего припомнить, кроме мелких детских
грехов, предположений не высказывал, и попросил показать следы. Но их
уже засыпало. Да и темно было.  На всякий случай позвонили маме, чтоб не ждала, и остались ночевать вдвоем. Утром на балконе обнаружили только заметенный снегом мусор. Отец уехал на работу, а Шишел вышел на балкон покурить.
  На балконе валялись перевернутые мусорные мешки и виднелся
отчетливый след большой, круглой, когтистой лапы. Медвед.
  Шишел кинулся к телефону. Фамилия его начальника была Медведев.
- Михаил Потапович, такая ситуация, - частил в трубку Шиш, - я на
скорой был,  выдали больничный, но я послезавтра уже буду на работе.
Обязательно! Вы звоните, если что, я  на связи.
  Потапыч вообще-то был хорошим шефом, не в свои дела не лез, свои вел
аккуратно и верно. Ко всяким жизненным кульбитам относился по-мудрому.
Но на всякий случай стоило оправдаться. Убедившись, что начальник не
гневается, Шиш пошел на кухню ставить чайник.
      В дверь позвонили.  В дверной глазок Шишел разглядел Женьку и
какого-то мужика. Не открыл. Они звонили. Стучали. Снова звонили. Потом запиликал сотовый в кармане куртки. Женькин номер.
- Открывай, ты дома, у тебя мобила пищит в прихожей, я слышу –
обвинительно вякнула Женька.
«Больно хорошо слышишь» - проворчал  Шиш, отпирая двери.
Впуская непрошенных гостей, притворился разбуженным и сонным. Женька,
войдя в квартиру, сразу сделала отсутствующее лицо и заняла позицию у
стеночки. Ее же великовозрастный спутник выперся на середину прихожей,
зло посмотрел в подбитый хозяев глаз и представился:
- Женечкин папа…
  И сразу перешел к делу:
- Ты с ней спал? Не ври!!!  Женя все рассказала. Ребенка сделать ума
хватило, а потом в кусты? Мужик называется! Какой ты мужик? Ты я не буду говорить кто, если так себя повел. Женя про тебя так много рассказывала, мы ждали, когда же придешь  и по людски, официально… А ты вон какой оказался. Ну, учти, скотина, я с Потапычем еще с армии знаком. Так что если что…
 
И Женечкин папа поднес к шишелову носу мясистый кулак с
волосиками на пальцах. Он еще что-то говорил, но Шиш уже не слушал.
Когда они ушли, машинально запер дверь. «М-мать, мать, мать. блядь… -прыгало в голове. – Так вот какой медведь случился.  А я-то думал…»
   
Ребенок. Что такое ребенок? Его надо будет любить. Для этой любви надо еще созреть.  Он не созрел. А сама Женька сейчас ему была даже на хуй не нужна. Он еще слишком молод, чтобы хоронить себя в уюте семейного очага. Сбежать, что ли? Не, а если реально сбежать?
   
Реально он никуда не сбежал. Пошел к Женьке, познакомился толком с
родаками, сказал, что одумался, что Женю любит и жениться  хочет. И
заявление сходили вместе подали. Месяц Шишел жил как во сне. Заказал
свадебный каравай, подсуетился с машинами – у Женьки была большая родня. С будущей невестой старался не ссориться, берег нервы. Приятели
заикнулись о мальчишнике. Шишел выставил им море жрачки и  алкоголя, сам же быстренько надрался и заснул еще до прихода стриптизерши.
   
Наутро он был как огурчик. Ни голова, ни желудок не давали себя
знать. А вот на душу словно накинули удавочку и сдавливают, давят... На диване спал народ. На полу в кухне тоже. На столе воняли остатки
вчерашней копченой рыбы. Надо было ехать жениться.
 
Шишел затосковал и вышел на балкон покурить.
    Видимо, всю ночь опять шел снег, и мусорные мешки засыпало
наполовину. В рассветных потемках на балконе виднелись следы. На сей раз человеческие, и от этого Шишелу стало совсем  тошно. Человек –  самый страшный зверь. Нет, понятно, что вчера на балконе перебывало куча народу. Понятно, что кто-то из них вполне мог проснуться под утро, мучаясь похмельной головой, выпить водички и выйти  на балкон затянуться сигареткой. Но все-таки…
 
Шишел умылся, растолкал приятелей, напомнил время и место
встречи. Выпроводил. Нашел пиво, выпил и обрядился во все черное. Пора
было ехать выкупать невесту. Перед выходом из квартиры почему-то
возникло стремление посидеть на дорожку. Присел. Внизу засигналила
машина.
   
За рулем был отец. Сначала ехали молча. Потом отец что-то  говорил, и радио включил. Но в голове застыла тишина и никакие звуки не могли ее пробить. Шишел сидел, уставившись вперед, безучастный ко всему. Тело стало будто деревянное. Он вспомнил передачу про манекены, с помощью которых испытывают автомобили на безопасность.  Ему казалось, что и его машина не просто едет, а набирает скорость, все быстрее и быстрее, и вот уже летит, как метеор. Душа сжалась в маленький шарик и тоскливо замерла в пустоте.  Уши словно законопатили ватой. Потом тишина из глухой и ватной превратилась в звенящую. Она звенела, звенела, звенела, просто трезвонила, как советский будильник и, наконец, взорвалась с визгом и железным скрежетом. Шиш полетел вперед, перед глазами полыхнуло огнем и все кончилось. Его больше не существовало.
   
Авария была страшной. Четыре тачки разнесло вдребезги, пятая
сгорела. В новостях показали репортаж с места происшествия. Что
столкнулись несколько машин, что менты пока определяют виновника, что
пострадавших много, но, к счастью, всех их развезли по больницам, а не
по моргам. Рассказали, что на одной из машин жених ехал к своей невесте. Но вот незадача – жених тот во время аварии исчез. Из машины вытащили только его отца, а Шишела там не обнаружилось. Исчез. Пропал. Как не было его.
   
И какова ж мораль сей басни? Если чего-то сильно не хочешь –
всегда найдешь способ отвертеться. И еще: надо стеклить балкон и не
складывать на него всякой дряни типа мусорных мешков. А главное –
предохраняйтесь, господа, предохраняйтесь.

Tweet