Постарели мы, да-с. Однако, на мое небритое лицо, со щетиной, верхушки
которой уже окрашены серым налетом седины, и сейчас наворачивается
улыбка, или, скорей, ухмылка, когда я вспоминаю наши прежние деньки.
____________________________________________
Вспоминается, к примеру, первая влюбленность Веникова. Мы тогда делили
с ним комнату в общаге милицейского училища. Веников возвращался
поздно, приходил усталый, но счастливый. Сразу же включал свет, будя
меня, с грохотом, как будто на нем надеты рыцарские доспехи,
раздевался, забирался в свою кровать и писал, писал стихи, которые
читал мне утром, пока я жарил яичницу на электроплите. Стихи были
посвящены одной и той же девушке. Как я понял из текстов, ее звали
Ирина, она была шатенка с карими большими глазами и несколько
вздернутым носом, лет 17-ти.
- Ты ее хочешь? - спросил я Веникова как-то раз.
- Чего хочу? - очнулся от раздумий мой сосед.
- Трахнуть эту твою Ирину.
- Не говори о ней так,- вспыхнул Веников. - Это чистое, невинное,
романтичное создание. И потом, как я приведу ее сюда, если у нас
тараканы бегают по стенкам.
Как бы в доказательство своих слов, он снял с себя тапок и метнул его в стену.
- Попал! - радостно воскликнул этот большой ребенок и пошел поднимать
тапок с пола и убирать убитого таракана.
Но вскоре либидо возобладало и над моим приятелем. Как-то раз он
пришел домой особенно шумно. Я уже лежал в кровати. Было 2 часа ночи и
предстоял еще один учебный день, пятница.
- Вставай, помоги убрать, - заорал Веников с порога.
- Ты че охуел? Чего убрать? Надрался что ли?
- Я не пил нихуя, если не считать любви с ее губ. Я пригласил ее на
субботу на вечер. У нас есть два дня на то, чтобы почистить эти
авгиевы конюшни.
- Сам ты конь, - обиделся я.- Завтра уберем, уже ночь. Отвали.
Он отстал от меня, но сам принялся за уборку. Мой сон часто прерывался
стуком швабры о металлическое ведро или хлюпающим звуком выжимаемой
тряпки.

В субботу Веников был неузнаваем. Он достал откуда-то из глубин шкафа
костюм, пропахший нафталином и вывесил его на балкон. Он сходил на
рынок и вернулся с букетом красных роз.
- Куда бы их пристроить?
Я предложил обычную трехлитровую банку. Он пренебрежительно посмотрел
на меня, прошелся по другим комнатам общаги и одолжил у кого-то
стеклянный графин, который назвал при мне "вазой". Потом он побрился,
оцарапавшись второпях, чертыхнулся и обильно полил царапину
одеколоном.
- Тебе есть куда уйти на ночь? - спросил он меня.
Я сказал, что найдется куда пойти.
- Отлично.
Он нервно сновал по комнате, ища что бы еще пригладить, причесать.
- Да успокойся ты,- смеялся я.- Как будто к приему британской королевы
готовишься.
- Да, королевы блять! - воскликнул Веников.- Кстати, я только что
последний раз матюкнулся за сегодняшний вечер, и попрошу тебя
последовать моему примеру.
Я пообещал не ругаться матом. Но этого было мало. Меня заставили
напялить белую рубаху и брюки. Сам Веников облачился в костюм, который
еще немного попахивал нафталином. Затем я поучаствовал в передвижении
и сервировке стола. Мы долго спорили о том, с какой стороны должна
лежать вилка, а с какой нож. Победил начитанный Веников, который
сообщил мне, что у аристократов принято держать вилку в левой руке.
- Да, это неудобно, но что поделаешь. Думаешь мне удобно ходить в этой
петле? - и он в который раз поправил свой цветастый галстук.

Ирина была приглашена на 18.00. Без четверти шесть волнение моего
соседа по комнате достигло апогея. Он то и дело поливал себя
одеколоном, хотя от него пахло уже за километр. Потом он обнаружил,
что забыл купить какие-то еще, кроме алкогольных, напитки.
- Ниче, сбегаю, когда она придет, а ты ее развлечешь пока.
- Ладно,- согласился я. У меня не было особого желания развлекать
нравственно устойчивую целку, но чего не сделаешь ради дружбы.
В 18.15 раздался робкий стук в дверь.
- Входи!
Веников распахнул дверь и перед нами предстало скромное создание в
белой блузке, черной юбке до колен и с коричневой сумочкой из
кожезаменителя в руках. Что он в ней нашел, я не мог себе представить.
Мы сели за стол, и тут Веников притворился, что только что заметил
отсутствие безалкогольных напитков.
- Ах, дырявые мозги! Я мигом!
Я чуть не рассмеялся на этим "ахом".

- Давайте выпьем пива, Ира.- предложил я после почти пятиминутного молчания.
- Давайте, - согласилась она.

Прошло еще 5 минут. Веникову давно уже пора было возвратиться. Мы
выпили примерно по полбанки пива.
- Заебало,- вдруг сказала Ирина.
- Что? - удивился я.
- Заебалась разыгрывать дамочку перед твоим другом. Хотя он сам
виноват. Как только познакомились, забил мне голову своей стихотворной
хуйней.
Я не знал, что ей сказать. Я ждал прихода Веникова, и собирался уйти,
как только он придет. Пусть сам разбирается со своими телками.
Она тем временем расстегнула несколько пуговиц блузы.
- Чето он задержался бля. Хочешь пока отсосу тебе?
Я расхохотался. Меня рассмешил резкий диссонанс между этой фразой и
событиями предыдущих дней. Стоило ли так готовиться к приходу соски?
- А если он придет?- сказал я сквозь смех, - он ведь сознание
потеряет. Это будет шок.
- Ну и что? Он сам виноват. Пусть шокируется.
И в следующее мгновение она уже расстегивала мне ширинку, вполне
профессионально массируя яйца сквозь штаны. От нее несло пивом, она
смотрела на меня взглядом похотливой шлюхи. У меня встал. Я надеялся
что Веников не придет еще 5-7 минут, за которые я успею кончить в ее
блядское ебло, а потом она умоется и к приходу моего бедного друга все
будет в ажуре, на первый взгляд, во всяком случае.
Но судьба распорядилась по-другому. Веников зашел как раз в тот
момент, когда она слизывала последние капли спермы с моего хуя. Лицо
ее было в сперме.
Надо было видеть смену настроений, промелькнувших в глазах Веникова.
Потом он молча поставил в угол кулек с напитками, развязал и бросил в
сторону галстук, скинул пиджак, расстегнул ширинку, схватил Ирину за
волосы и так же молча принялся ебать ее в рот.

Итак, романтический вечер неожиданно превратился в оргию. Мы ебали
Ирину поочередно и вдвоем, в рот, в жопу, в пизду, на полу, на столе,
на моей кровати и на кровати Веникова. Мы много пили. Мы курили не
выходя из комнаты и стряхивая пепел в "вазу" с розами. Ирина так
напилась, что блеванула прямо на пол. После этого она опротивела нам,
мы уложили ее спать на кровати Веникова, а сами взяли водки и пошли в
соседнюю комнату продолжать банкет.
Утром, когда мы вернулись в нашу комнату, синие от похмелухи, Ирины
уже там не было. На столе лежала записка: "Мальчеки спосибо за класный
вечир но мне надо ухадить. Не поменайте лихам. Ира."

Ящики тумбочек были открыты. Она спиздила всю нашу наличность, у
Веникова 20 рублей, у меня - 15.