Желтеет Сунгари в медлительном рассвете,
В тумане, как в плаще стареющий Харбин,
У фанзы над рекой плюёт в попутный ветер
Почти не коммунист, уже не хунвейбин.

Короткий, тёплый дождь прошёл по краю лета,
Но не достиг земли, растаял на лету,
А в доме мёртвый вождь на всё глядит с портрета,
Направив мудрый взгляд куда-то в пустоту.

Харбин за Сунгари, как праздничный фонарик,
Воспоминаний горсть-раскрошенный гранит,
Расходится туман и опиумный шарик
Над красным угольком чарующе дымит.

Старик почти уснул, уже закрылись веки,
С цитатником в руках, и молод, и здоров.
Ты помнишь как гонял на рисовые чеки,
Студенческой порой своих профессоров?

Не стоит хунвейбин об этом думать, право,
Уносит Сунгари те мутные года,
Но всё-же на стене великий кормчий Мао,
Задумчиво глядит с портрета вникуда.