Сегодня Миша проснулся рано. Лучи солнца пробивались сквозь занавески, неприятно светя в левый глаз. По комнате в поисках своего вибратора сновала Светка, сестра Миши. Она не знала, что Миша вчера по пьяне решил испытать прибор на себе. Особого удовольствия он не получил, но вибратор запачкал основательно.

- Хоть бы встал и помог сестре, - недовольно буркнула Светка, роясь в ящике стола среди таблеток виагры.

- Заткнись, сука! - ответил отказом Миша. Он и сам знал, что ему пора подниматься, но не решался вылезти из-под одеяла и предстать перед сестрой в трусах, потому что испытывал сильную утреннюю эрекцию. "Светка увидит и в свои 12 лет сразу засыпет тупыми вопросами - почему трусы оттопыриваются, больно ли мне и почему у неё такого не бывает", - так рассуждал Миша, нетерпеливо дожидаясь ухода сестры.

На кухне послышался звон разбитого стекла и громкая матерная речь. Это пьяный отец разбил последнюю рюмку в доме.

Сестра ушла, так и не найдя испачканный в дерьме вибратор, который Миша предусмотрительно спрятал себе под подушку. Он решил, что потом отмоет его и отдаст сестре, притворившись, что нашёл прибор под кроватью.

Миша поел быстро, потому что не хотел опаздывать в поликлинику на осмотр к хирургу. На прошлой неделе ему сняли гипс, который он носил с 29 июня, когда обкуренный выбросился из окна второго этажа. После того случая Миша бросил курить и перешёл на кокс.

На улице было немноголюдно. По пути к остановке Миша встретил Сашку, известного на всю округу своим циничным отношением к людям и животным. Несколько дней назад Сашка скурил подряд три косяка, а потом сделал своей кошке трепанацию черепа. Несчастное животное безумно орало перед смертью, но находчивый Сашка быстро влил кошке в пасть серную кислоту и сжёг ей голосовые связки.

- Здорово, Михуил! - весело крикнул Сашка, подходя к Мише.

- Да пошёл ты! - с обидой отмахнулся Миша. Он хотел поскорее отделаться от Сашки, чтобы успеть на автобус. Сашка готовился толкнуть какую-то речь, но вдруг заметил пробежавшую мимо бездомную дворнягу и поспешил за ней. Он ни разу не имел случая глумиться над собаками и теперь не хотел упускать такую возможность.

Автобуса пришлось ждать недолго. Благополучно доехав до поликлиники, Миша решил покурить на улице. Он остановился возле входа в травмопункт, располагавшийся в одном здании с поликлиникой. В травмопункте кипела работа.

- Сынок, помоги по лестнице подняться, - раздался вдруг скрипучий голос. Миша обернулся и увидел перед собой древнюю бабку, которая протягивала к нему дрожащую руку. В старухе Миша узнал ту ведьму, которая прошлым летом продала ему, тогда ещё неопытному, сушёные листья сирени, выдав их за первоклассную голландскую траву. Он решил отомстить бабке за обман.

- Базара нет, бабуля, - учтиво ответил Миша, взяв старуху под руки. Дойдя с ней до последней ступеньки, он мастерски сделал бабке подсечку, и та кубарем покатилась вниз. Миша несколько мгновений смотрел, как лежало неподвижное тело и как из разбитой старческой головы текла кровь. Затем он удовлетворённо сплюнул и вошёл в травмопункт.

В регистратуре он узнал, что хирурга, который должен был его осмотреть, давно уволили за пьянство. Других хирургов в поликлинике не было, и Мише посоветовали найти специалиста в другой больнице, где спились ещё не все врачи.

- Ебическая сила, - ответил Миша тётке-регистраторше. - Меня чё, кроме хирурга, никто осмотреть не может?

- Я что, доктор? - риторически спросила регистраторша, забивая огромный косяк. - Поликлиника у нас большая, поспрашивай у них - может, кто и пощупает твои кости.

- Пизда, - процедил сквозь зубы Миша и отправился на поиски врача.

Шагая по широким коридорам поликлиники, Миша с интересом рассматривал пациентов, сидевших вдоль стен в ожидании своей очереди. Зрелище было не самое приятное, но Миша оставался совершенно невозмутимым. Его отец работал на бойне и часто брал сына с собой, чтоб тот смотрел, как забивают свиней.

- Вот так же мы и пидаров разделывать будем! - орал отец, разрезая огромным тесаком свиную тушу. - Была б моя воля, я бы их всех на бойню оправил!

Мишин отец патологически ненавидел гомосексуалистов. Когда ему было 15 лет, он задушил своего младшего брата, потому что тот ради хохмы обулся в мамины туфли и накрасил губы красной помадой. Поэтому у Миши не было дяди.

Миша шёл прямо, скользя глазами по табличкам на дверях кабинетов. Внезапно в пяти шагах от него распахнулась широкая дверь с надписью "Операционная", и оттуда с жутким криком выбежал мужчина, одетый в синий балахон. За ним гнался другой мужчина в белой маске и со скальпелем в руках. Миша решил, что это хирург. Его догадка быстро подтвердилась. В опустевшей операционной остались ассистент и молодая медсестра. До Миши донеслись обрывки их разговора.

- Опять долбаный анестезиолог весь эфир спёр! - ворчала медсестра, поправляя лифчик на огромных грудях. - Конечно, без эфира пациент хрен уснёт. А хирург его водкой усыпить пытался! Долбоёб...

Ассистент не слушал медсестру. В одном из шкафов он нашёл банку со спиртом и теперь жадно пил, изредка занюхивая нашатырём и при этом громко рыгая.

В это время пациент и хирург бежали по второму этажу. Видя, что пациент не сбавляет темпа, врач метнул в него скальпель, но промахнулся.

- Ты всё равно будешь в морге! - кричал хирург.

Постепенно звуки погони стихли. "Бля, а сказали, хирургов нет! - покачал головой Миша. - Одного я уже видел. Наверняка есть и второй." И он пошёл дальше.

У двери окулиста сидели три человека. Видимо, ждали своей очереди. Из кабинета доносилась немецкая музыка и громкие крики: "Gib mir ein schnaps, du schweine!" ("Налей мне водки, свинья!" - прим. автора). Заинтересовавшись этим, Миша осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Пьяный окулист, пошатываясь, заряжал пистолет. В углу на коленях стоял зверски избитый санитар. С головы его капала кровь. Когда он шевелился, то слышался звон цепей, которыми санитар был прикован к батарее. "Russische schweine", - бормотал окулист, пытаясь вставить в кольт последний патрон. Тут Миша заметил ещё одного человека, который находился в кабинете. По всей вероятности, это был тот самый анестезиолог, о котором столь нелестно отзывалась медсестра из операционной. Анестезиолог сидел на табуретке, дышал газом из стоявшего рядом баллона и глупо улыбался.

"А здесь уютно", - с удовлетворением отметил про себя Миша и закрыл дверь. Он уже не торопился найти хирурга, поскольку происходящее в больнице очень заинтересовало его.

В соседнем коридоре располагался кабинет гинеколога. Все скамейки и стулья вдоль коридора были оккупированы галдящими ученицами 9 класса соседней школы. На медосмотр их направило руководство школы, поскольку староста класса распространял слухи о том, что переспал со всеми своими одноклассницами, а с некоторыми даже по два раза в извращённой форме. Директор школы потребовал проверить всех девочек на девственность, а также на возможные венерические заболевания. Второму пункту он уделял особое внимание, поскольку упомянутый староста был его сыном. Разумеется, отцу небезразлично половое здоровье своего ребёнка.

Утром в кабинет гинеколога заранее принесли широкоэкранный телевизор со стереозвуком и две больших коробки видеокассет с жёсткой порнографией. Геннадий Тихонович Лобков (так звали гинеколога) предложил поприсутствовать на осмотре своему соседу, слесарю Ваське Прохорову. Тот хоть и ничего не смыслил в гинекологии, но посмотреть на это дело никогда не отказывался. Когда девятиклассницы явились на осмотр, врач с соседом уже допивали третью бутылку водки.

- А-а-а, девочки! Заходите, заходите! Мы с коллегой давно вас ждём! - добродушно произнёс Геннадий Тихонович, трогая пряжку своего ремня. - Сейчас по очереди вас и осмотрим.

Отобрав пять наиболее симпатичных школьниц, доктор Лобков приказал остальным ждать в коридоре. Слесарь Прохоров включил видео, сделал звук погромче и предложил девочкам выпить водки.

- Для дезинфекции, - говорил Прохоров, с умилением глядя на пьющих девятиклассниц.

...Миша заглянул в кабинет гинеколога часом позже. Праздник педофилии был в самом разгаре. Невменяемый слесарь огуливал уже четвёртую школьницу. Одна из девочек сидела, привязанная колючей проволокой, в гинекологическом кресле и плакала. Геннадий Тихонович стоял рядом и орал ей в ухо:

- Я же тебе сказал - у тебя рак матки! Немедленно требуется химиотерапия!

С этими словами Лобков влил девочке во влагалище 100 грамм кипящего уксуса.

Увидев это, стоявший в дверях Миша охнул. Гинеколог услышал это и повернулся.

- А-а-а, вы по поводу смены пола? Без проблем сделаем из вас девочку! - сказал Геннадий Тихонович, взяв со стола скальпель и небольшой топорик. Таинственно-злобная ухмылка перекосила его и без того уродливое лицо. Миша на мгновение оцепенел, глядя на приближающегося врача. Но уже в следующую секунду он стремительно бежал к выходу из проклятой больницы.

Солнечный свет заливал улицу. Небо было пронзительно синим. Но Миша не видел этого. Страх гнал его вперёд, домой, к спасению. Казалось, что мир сошёл с ума. Или это Миша потерял рассудок? Стучащие в его голове мысли оборвались вместе с гудком пятитонного грузовика, который сбил выбежавшего на перекрёсток парня. От удара о радиатор мишин череп раскололся надвое. Левая ключица была раздроблена. Он остался лежать посреди залитого солнечным светом перекрёстка...

Звон будильника заставил Мишу вздрогнуть и проснуться. Лучи солнца пробивались сквозь занавески, неприятно светя в левый глаз. "Надо завязывать с коксом," - приходя в себя от пережитых во сне волнений, заявил он себе. Поражаясь реальности всего увиденного, Миша зевнул и потянулся в кровати.

На кухне послышался звон разбитого стекла и громкая матерная речь.

Воспоминания из сна нахлынули на Мишу. Пытаясь выкинуть их из головы, он поднялся и стал заправлять постель. Под подушкой лежал испачканный в дерьме вибратор.

(с) беззаботный пьяница