Здорово, камрады.
Спешу поделиться своей радостью от поездки в Иркутск.
Скажу по секрету, что автор данного творения страдает патологической формой лени, протекающей на фоне перманентного распиздяйтва, и поэтому выгнать его куда-либо дальше дивана весьма и весьма проблематично даже при помощи такого верного средства, как хороший поджопник.
Но иногда и на меня нападает авитаминоз,  обостряется производственный геморрой, наступает временное помутнение рассудка, и – как следствие – пяточная почесуха, которая заканчивается очередным путешествием по просторам нашей Родины-матери.
Вот и на этот раз вызвало меня «на ковёр» руководство, и доходчиво объяснило, что людей у нас в конторе – особенно в Москве - не хватает, так как половину работников поувольняли в связи с кризисом, а оставшаяся половина занята важной производственной деятельностью: участвует в корпоративной переписке, считает чужое бабло, и рубится по сети в контр-страйк, поэтому ехать в тайгу с кедров шишки околачивать просто некому.

Но офисные генералы – они-ж не просто так чёрную икру на сервелат намазывают. Они в промежутках между бухлом, ночным зависаловом по клубешникам и  еблей секретарш успевают бдить, создавая бодрость духа и рабочее настроение.
И поэтому решили они, что ехать в Сибирь должен именно такой активный, проявляющий рабочую смекалку и сноровку сотрудник, как я. А так, как смекалку вкупе со сноровкой этот самый сотрудник проявляет в основном там, где умные люди помалкивают, то решение руководством принято окончательно и бесповоротно, но с одной хорошей альтернативой.
Говорят, что в ЖЭКах нынче наступил кризис коммунального хозяйства, и катастрофически не хватает дворников. Поэтому в случае чего меня пристроят по блату на тёплое местечко, и даже купят метлу.
С такими аргументами спорить трудно. Поэтому я взял карту и померил линейкой расстояние. До Москвы получилось 5 сантиметров. До Питера – порядка десяти. А вот Иркутск нашёлся на расстоянии 25 сантиметров от Москвы в сторону монгольской границы.
- Ебать! – подумал я, - мой хуй и то короче! – после чего не на шутку призадумался. Картина выходила нерадостная. Для меня Москва – это уже глубинка, про Питер я вообще молчу, а тут дело оборачивалось куда серьёзней.
- Ну песдец. Сослали в Сибирь, как  декабриста, - понял я, и пригорюнился.
Перекуры не помогали, водка не бодрила, и даже диван в кабинете не тянул прилечь и хорошенько отоспаться во славу очередного рабочего дня. Становлюсь я в таком состоянии очень нервным и, временами, даже буйным, отчего начинают страдать офисные сотрудники. 
Впрочем, мне быстро вручили билеты на поезд до Москвы, на самолёт из Москвы до Иркутска, и пожелали вернуться живым, если, конечно, самолёт не разобьётся (а они там, бывает, падают), если не замёрзну в тайге, если не сожрут медведи, и, разумеется, если меня не прирежет местное население. Говорят, кое-кто даже делал ставки, причём шансы были примерно 50 на 50.
Кстати, если узнаю, кто ставил против меня – отправлю поправлять коммунальное хозяйство в ЖКХ, и даже метлу покупать не буду. Потому, что кризис в стране, и нехуй деньги попусту тратить.
Однако, хорош пиздеть не по делу. Посмотрите лучше фотки, а я расскажу в меру своих скромных возможностей, что такое Иркутск, тайга, бурхание, Листвянка, Байкал и омуль.

Итак, поехали.
Сам Иркутск делится на две части Ангарой. Зимой река в городе не замерзает из-за довольно шустрого течения, и из-за сильного перепада уровня воды, в который свою долю вносит Иркутская ГЭС вместе с одноимённым водохранилищем.
Вид на заречную часть Иркутска через реку Ангара:





Сам город выглядит не особо гламурно, и уж точно не производит впечатления на тех, кто живёт в городах с богатым историческим прошлым:

    



Скажу честно – исторические достопримечательности Иркутска (городу примерно 350 лет), мне заснять не удалось. По улицам я шлялся, в основном, ночами, когда от моей цифровой «лейки» было мало толка.
В центре Иркутска находятся купеческие каменные двух-трёхэтажные дома и короткая улица – местный «арбат», с которого бдительная власть на кой-то чёрт повыгоняла творческую интеллигенцию - художников и музыкантов.  Видимо, пацаны с «клинским» и в шапках-пидорках являются более надёжным оплотом порядка с точки зрения дальновидных сибирских чиновников.
Стоит отметить Иркутский университет. Его корпуса раскиданы по всему 700-тысячному городу, из-за чего Иркутск зачастую называют «городом студентов». Открыл его господин Колчак, день-в-день с декретом Ленина об открытии университета в Иркутской губернии. Говорят, Ильич грыз пуговицы на пиджаке в честь этого события, за что Колчаку (разумеется, после «перестройки») было сказано не только «большое спасибо», но и поставлен памятник.
Второй известный памятник– царю Александру Третьему, по указанию которого был построен ТрансСиб. Попробуйте доехать на оленях или лошадях хотя бы километров  двести по тайге и бездорожью – и вы быстро поймёте, что значит железная дорога для города, который удалён от столицы  на 5000 километров.
Кстати, несмотря на распиздяйство местной власти по части вида города, дороги в Иркутске и в области весьма приличные. Есть один минус – их мало. Поэтому летом там рулит водный транспорт, а зимой в случае чего – и вертолёты.



Да,  когда будете переходить дорогу в Иркутске, советую крутить еблом на 360 градусов. Народ там, в основном, ездит не по правилам, а по понятиям. Это когда при виде переходящего дорогу пешехода, водила давит на газ, а не на тормоз, и забивает хуй на светофор. Вместо красного цвета – у них стабильно малиновый, и ниибёт.
Сибирская тайга довольно похожа на наши леса на севере Нижегородской области и на подмосковную Мещёру. Из отличий –  меньше ёлок, зато дофига сосен и берёз. Причём кедровую сосну, на которой растут те самые знаменитые шышки (которые не курятся, а – как ни странно, хаваются), от обычной можно отличить только вблизи – у кедровой сосны низ ствола покрыт тёмной корой.
Вот вам сосны, сосны кедровые (попробуйте отличить одни от других), и берёзы:



По дороге на Байкал мы заехали в деревенский магазин, чтобы взять водки, ибо без неё дальше ехать было никак нельзя.



Дело в том, что нам предстояло ехать через святое место. Святое оно для бурятов, которые проживают в этих краях. С этой стороны Байкала большинство бурятов чествуют шаманский культ, и водка у них является чем-то вроде нашей святой воды при отправлении ритуалов.
Бурятские шаманы перешли с мухоморов и крепкой молочной настойки на водяру ещё в позапрошлом веке (хотя молочную настойку – а она крепостью градусов в 20 - жалуют до сих пор, но, обычно приберегают её для торжественных случаев и для дорогих гостей). По утверждению местных жителей, водка при правильном камлании очень способствует установлению дружеских контактов с духами тайги.
Вот это место:



Сам обряд довольно прост. Называется он тоже незатейливо – «бурхание». Надеюсь, вы уловили суть?



Бурхан – это дух, хозяин святого места. Каждый, проезжающий мимо, обязан остановиться, сходить к увешанным ленточками деревьям, и почтить местного Хозяина.
Сделать это несложно. Нужно либо положить монетку в специальную копилку (или просто кинуть в сугроб – Бурхан против этого ничего не имеет), или повязать особым образом ленточку либо любой обрывок ткани, и – обязательно – троекратно побрызгать водкой.
Обычно водку брызгают вверх, вниз, и прямо – за верхний мир, нижний мир, и  за мир этот. В идеале – если вы не за рулём – нужно ещё и опрокинуть рюмку-другую во славу Бурхана.
Что касается просьб к духу, то, как мне сообщил водила, можно ничего не просить. Дух и сам неплохо разберётся, что вам нужно.



Рассказывал водитель об этом с лёгкой улыбкой. Вот только на всякий случай оставил там рубль, что-то пошептал, и вскользь заметил, что если кто из местных по дороге на Байкал сюда не заедет, то всякое может приключиться… Например, одного из его приятелей, который потешался над предрассудками, насмерть сбил невесть откуда взявшийся самосвал метрах в ста от этого места.
Суровы законы тайги, и я с ними спорить не стал. Побурханил немного, уважил духов, и в приподнятом настроении отправился дальше – в сторону Байкала.



Ангара, как я и говорил, зимой не замерзает… Пока не впадёт в Байкал. Место стыка воды и льда зрительно воспринимается странно – сияющая на солнце водная гладь как-то незаметно переходит в лёд, и одно от другого на расстоянии отличить практически невозможно.  Кстати, небольшая чёрная точка на воде – это местная утка. Такие ути никуда зимой не улетают, а преспокойно живут себе на реке круглый год.



Само место слияния Ангары и Байкала называют в честь небольшого обломка скалы (находится ближе к противоположному берегу Ангары) – Шаманский Камень. Уж больно он маленький на фоне всего этого сибирского великолепия.
К сожалению, с моей цифровой «мыльницей» заснять сам камень у меня так и не получилось. То ли фотоаппарат слабоват, то ли (это вероятней), у меня руки кривые.
Вода в Ангаре и в Байкале очень чистая. Кто не верит – пускай убедится. Между прочим, глубина в этом месте порядка двух метров, а видимость такая, что кажется – протяни руку – и достанешь булыжник со дна.



Ну, вот мы и доехали до Байкала. Это – посёлок Листвянка. Одна из ближайших дорого до великого озера. Водила сказал, что расстояние от Иркутска по спидометру 68 километров. Зимой Байкал замерзает, причём глубина льда составляет от полутора до двух метров. На фотке – стенка из ледяных кирпичей. Не знаю, нафига её там поставили, но смотрится неплохо.



Как я уже упоминал, летом в этих краях ходит водный транспорт. Всё правильно - дорог там не много, а лететь за здорово живёшь на вертолёте – не каждый может себе позволить. Это весьма и весьма недешёвое удовольствие.
Пристань на Байкале:



Само озеро довольно узкое в поперечнике (от 30 до 60 километров), и сильно вытянутое в длину – более 600 километров. Снимать Байкал в продольном направлении – занятие неблагодарное. Ледяная пустыня замёрзшей воды просто уходит за горизонт.
Поэтому - вот вид противоположного берега Байкала в поперечном сечении. Вдали - горы Саяны. Находятся они на расстоянии 40 километров. Из-за кристальной чистоты воздуха кажется, что расстояние меньше, а горы невысокие. Реально – в высоту Саянские вершины достигают более 2х километров.



Байкальский лёд – тема отдельная. Он невероятно прозрачный, словно толстое стекло, сквозь которое видно метров на 30 (а, может, и более) в глубину. С непривычки страшновато ступать на полированную гладь застывшей воды.

    





К сожалению, времени у меня было немного. Поэтому бегать за пару километров от берега, где ещё видна и плавающая рыба, я не стал.
На берегу, на фоне сопки находится симпатичное строение. Вроде, это дом отдыха.



А вот и народ приехал с противоположного берега Байкала по льду. Говорили, что готовятся к каким-то гонкам. То ли на снегоходах, то ли на грузовиках, то ли под кайфом.



Признаться, к этому времени я уже хорошо принял на грудь, и поэтому вникать не стал.
Как известно, под градусом люди становятся особенно восприимчивы к прекрасному. Разумеется, я не смог удержаться – и ещё раз заснял Саяны. До свидания, Байкал.



До свидания, Листвянка.



Вечерело (с). Хотел сфоткать предающуюся лёгкому петтингу парочку, сосущуюся на морозе, но те, сцуко, оказались бдительны, и при виде наведённого на них прицела встали в пионерскую стойку. Но вид на окрестности всё равно хорош.



Между прочим, чуть не забыл. Я ещё обещал рассказать о том, что такое байкальский омуль. Скажу сразу – омуля лучше покупать в самом Иркутске в магазинах, на рынке, или тупо заказывать бутерброды с этой чудесной рыбой под закуску в кабаках.
В Листвянке же есть шанс нарваться на жадных до туристов торгашей, которые всучат вам, камрады, вяленую селёдку по неумеренной цене. К помощи милиции в этих краях и прочим благам цивилизации навроде общества защиты прав потребителей, гринпису и лиге сексуальных меньшинств, прибегать не принято.
Бодяжную водку в Иркутске купить сложновато, особенно если она бурятского производства – это шаманский напиток (я уже об этом упоминал), а слово шамана - закон. Поэтому любителям бодяжить в тех краях буряты сначала яйца отрезают, а потом уже думают, правильно ли они поступили. Закон-тайга.
Насчёт омуля, к сожалению, эта практика не распространена. Мясо омуля напоминает очень нежную сельдь, но на мой вкус - лучше. По текстуре оно мягкое как пластилин, жирное. Продаётся омуль в свежем, солёном, вяленом, копчёном и жареном виде. Мне лично всех больше понравился малосольный и холодного копчения. Кто будет в тех краях – обязательно попробуйте. Не пожалеете. Кроме омуля есть ещё байкальский осётр, ленок, таймень… Короче, любителям рыбы есть где развернуться.
Для тех, кто жить не может без мяса, в кабаках более-менее приличного уровня могут предложить и лосятину, и медвежатину, и кабанину. Правда, цены на таёжного зверя особой демократичностью не отличаются.
А для тех, кто стремится приобрести своей зазнобе шубу из шанхайского барса – вперёд. Там есть такого добра. Не сомневаюсь, что куча пиздострадалиц обязательно скажет недовольным тоном своим доильно-денежным агрегатам: “ну, привези мне, раз тебя уж в такую жопу засылают, хоть соболиную шубку”, и сделает капризным своё загорелое спа-салонное ебло. Но сколько шуб шмоточным блядям не покупай – блядьми они и останутся, поэтому действуйте по своему усмотрению.
Лично я считаю, что главный подарок для правильной пелотки – это чтоб падонак вернулся живым и довольным. А остальное – похуй.
Ну вот, кажется, почти всё рассказал. Хотя – да. При заходе самолёта на посадку в Иркутск слабонервным неплохо запастись памперсами. Трясёт весьма прилично. Зато взлетать – просто красота.
Будет шанс съездить в те края – не отказывайтесь. При условии, что посетите Байкал.

--
Йохан Палыч.