Юфть (подъём)

Тишина. Стройные ряды шконок. Вешалка с военными польтами. Академический, незабываемый запах портянок и депортированных сперматозоидов. Невнятное бормотание со всех сторон. Вот они, герои моей повести, бойцы Единого Батальона Литературно-Авторского Назначения, проще говоря, ЕБЛАНы, спят сном праведников. Кто-то улыбается во сне, кто-то нахмурен и суров как на посту.

Вот ефрейтор Вхуйпердяев, его руки под одеялом выполняют какую-то сложную работу, на лице блаженство, ясно, дембель снится. Вот черпак Баасов, эрудит, трепач и бабник, уморительно плямкает во сне губами, строит забавные мордашки. Снится Баасову родина. Древние храмы средиземноморья, Вифлеемский холм, утонувший в зелени кипарисов и крыжовника. 

Чукча и прохвост, но по-своему хороший мужик  Непейблядыев спит и видит сон. Как он на белоснежных журавлиных крыльях парит над расположением части. Внизу стоят комбат с офицерами, а он, Непейблядыев долго и сладострастно мочится на них с высоты журавлиного полёта. Его одеяло в области дембельской бляхи стоит колом и нервно-паралитически подрагивает как в детстве.

В своей греческой раскладушке, украшенной Каслинским литьём и Хохломской лепниной, спит комбат. В его храпе слышны раскаты далёкой грозы и марш «прощание Славянки». Положив под голову именную котлету, безмятежно спит Зав. пищеблоком  Матрицына. Страдающий ожирением повар Бобров сыто взрыкивает во сне, пукает, строит уморительный хрундель, но не просыпается. Снится Боброву книга о вкусной  здоровой пище и лавры Макаревича.

Спит прапорщик Кексов. Снится Кексову жена Старосерова. Они бегут по цветущему лугу, кругом цветут разные лютики и укроп. Прапорщик нагоняет женщину, разворачивает к себе для поцелуя и видит Старосерова с его рыжими блядскими усами. Истошный визг Кексова будит задремавшего дневального.

Ефрейтору Поксману снится война. Трое здоровенных, жирных чертей привязывают к лавке комбата. Поксман скрученным телефонным кабелем порет «батю», командир орёт. Кровь из разорванной спины тонкими струйками брызжет в лицо палачу, а он, почти теряя сознание от блаженства, из большой бутыли поливает раны уксусом.

Тишина. Часовая стрелка курантов приближается к шести утра. Ещё мгновение и громкое, шестикратное кукареку дневального Батуряна рвёт тонкую нить связующую сон и бытие. По коридору сломя голову несётся четыреста семь ног. Надо поторопиться, унитаз в казарме один, да и тот у комбата, в его комнате на чердаке. К дверям, ведущим в апартаменты «Бати» выстраивается очередь. Ефрейтор Поксман продаёт входные билеты и ведёт запись на завтра.

- Старосеров, срите в ползунки. У вас абонемент просрочен. К тому же вы срали позавчера, поимейте таки совесть. Дедужкин, Желейкин, а вы вообще не занимайте, после вас полчаса смыть невозможно. Что вы жрёте? Всё подразделение две недели без ананасов, а вы всё срёте и срёте. Получите уже у старшины анальные прокладки. Хотя стоп, у него таких гигантских размеров нет.

Бендеров, хули, ты мне суёшь, сука, турецко-поданая, какая контрамарка? Это же блять рецепт. Иди на хуй и скажи фелшару Низовцеву, что срать отныне вы оба будете в табельные ритузы. А за подделку документов я вас на губу закатаю. Вот там, с капитаном Позапрошлым объясняться будете. Если умностями и нравоучениями не заебёт. Татаринов, хуле ты трёшься как целка? Уроки выучил? Что задавали на дом, сонет? Вот когда напишешь, тогда и срать будешь. Съебался.

А тем временем в рукомойник типа Мойдодыр-2007 обильными брандспойтами течёт юная кровь из порезов после бритья. Рукомойник один, а умыться одновременно могут всего девятнадцать человек и потому очередь здесь не меньше, чем к унитазу. В углу происходит драка между старослужащим Горожанским и прикомандированным танкистом. Слышны крики: - Пашол на хуй! Я тебя отхуярю! Хуяк, еблысь, хрумм!!!

И, наконец, заполошный, истерический визг дневального Батуряна прерывает все эти мочеиспускательные процессы: - Роотааааааа, выходи строиться на утренний досмотр! Пиздю, на зарядку, да! Форма одежды голый вассер.


Юфть (старшина)

Нам мама рОдная подаст бокал вина,
Жри доширак в своей каптёрке старшина.

Старший прапорщик Голенищев-Шанхайский по натуре своей был человеком добрым и невоенным. Просто кто-то же должен защищать Родину с Отчизной, - рассудил старшина, и это решило всё. Сразу после восьмилетки тогда ещё совсем юношей Голенищев поступил в высшую школу прапорщиков и через три дня закончил её с отличием и медалью за любовь к родине 3-ей степени.

В свободное от перепродажи гражданскому населению списанного обмундирования время старшина любил, есть доширак палочками, и ухлёстывать за радиотелеграфисткой ЗАС Бричкиной. Причем, что было предпочтительнее Бричкина, доширак или палочки старшина не знал сам. В данное время старшина бездействовал. Партия б\ушных зубных щёток была сдана за изрядную сумму. Двенадцать тонн метанола, списанные им на нужды медпункта были выгодно реализованы писарем Поксманом в фармацевтическую промышленность. Старшина развлекался.
Наколов новорожденного котёнка за заднюю лапку к крючку спиннинга, он дразнил комбатовского бультерьера Сваху. Сваха бесновался под окошком, высоко подпрыгивал в воздух и уморительно пукал. Котёнок извивался и отчаянно пищал. Его голос напоминал старшине напевы женщин его далёкой прародины.

Эх, щас бы взять Бричкину и на озеро махануть. С водкой, с бабами и женщинами. Ёбаная жизнь. Вот же блять достаётся нам, генералитету. Тут ещё эти два распиздяя что-то не поделили. «Замок» первого взвода Горожанский и прикомандированный танкист. Вроде подружились, и на тебе. В субботу у танка спустило колесо, пока перебортовывали, пока надували ртами, перелаялись в пух и прах.
- Я тебя отхуярю. Ты хули на ниппель, свои ебаные слюни намазал.
- Та яж трохи и ваще, сам ебись са сваей працей.

Пойти нешто в зал, покачаться? Сегодня дежурным по роте Дедужкин. Можно спать спокойно. Конечно, с Поксманом опять наведут блядей и не исключено, что проституток. Но зато в ихнюю смену ни один жовто-блакитный на Отчизну не покусится. Прошлый раз двое пытались подкупить пацанов горилкой своей мерзкой, так горилку выпили, сало съели, а диверсантов отдали Амбарцумяну на перевоспитание.

Старшина, кряхтя, поднял свой  зад с табуретки и, подволакивая раненую на русско-японской войне ногу, пошагал в спортзал. Задержавшись перед зеркалом типа трюмо, он подкрутил свои Будёновские, напомаженные гуталином усы, подмигнул отражению, отражение скривилось, сделало непристойный жест рукой и ушло.

В спортзале старшина снял свои кеды цвета хаки, тельняшку и противогаз. Порывшись на подоконнике, нашёл подшивку «Мурзилки» за 1961 год и, предвкушая блаженство, взобрался на гамак, висящий здесь же.
- Ну что товарищи офицеры, покачаемся?!

Сваха (бультерьер-мутант)

Как-то раз, бойцы-писатели Единого батальона вываливали мусор на помойку, принадлежащую воинской части. Внимание писак привлекли странные звуки чмок-чмок. Как будто кто-то что-то сосал. Доносилось тоненькое повизгивание и всхлипы. Перерыв четыре с половиной тонны говна бойцы обнаружили источник странных звуков. Это был двухмесячный щенок бультерьера, худенький, с немытым, заплаканным лицом и руками, голодный и обкакавшийся. Зарывшись в груду картофельных очисток, щенок видимо от голоду умилительно грыз выброшенный кем-то бесхозный страпон. Сердобольные солдатики принесли собачонка в казарму. Памятуя случай, когда старшина, уйдя на рыбалку, вместо живца на кильку использовал морских свинок, бойцы подстраховались.

Решено было во избежание эксцессов спрятать четвероногую скотинку в туалете за неработающим унитазом. Как смогли, парни отмыли щенка от говна и очисток, подстригли ему ногти и, посадив в коробку из под телевизора «Славутич» спрятали за унитаз. В последствии щенок стал всеобщим любимцем. Вы бы только видели, как уморительно бегал он в противогазе с завязанными ручками и ножками. Увидев чьё-нибудь колено, он тут же подскакивал и принимался тыкаться в это колено своей детской, бестолковой пипиской. Впоследствии из-за этого возвратно-поступательного рефлекса щенку дали имя Сваха.

А ещё двумя месяцами позже об этой чересчур живой находке узнал комбат. Случилось это так. В субботний день «батя» прогуливался по расположению части и, остановившись перемолвиться парой слов со старшиной, не заметил, как какое-то четырёхлапое создание пристроилось к его до зеркального блеска надраенным кроссовкам. Спохватившись, комбат пинком под жопу отогнал от себя щенка, но было поздно. Великолепные кроссовки, ношенные всего четырнадцать лет, были необратимо обоссаны.

Будучи по натуре человеком немотивированно добрым и имея привычку подбирать на улице всякое бездомное говно, батя не стал ругаться, но распорядился привести Сваху к себе в плащ-палатку. А так же приказал по быстрому протрезвить и доставить к нему батальонного ветеринара Листьева. Мертвецки пьяный доктор около десяти минут разглядывал жопу щенка, а затем произнёс: - Ну, шо одноглазый, годен, в погранвойска.
Щенка перевернули и предложили Листьеву освидетельствовать собачку ещё раз. Доктор проверил ротовое отверстие щенка и, не обнаружив зубов, поставил диагноз: - Пёс очень старый и нуждается в утилизации. Извините товарищ командир, медицина бессильна, - ублюдок!

Раздосадованный комбат послал на хуй ветеринара и заботу за щенком взял в свои добрые и необычайно мозолистые руки. Так Сваха остался в воинской части и на правах вольноопределяющегося был зачислен на довольствие. Отныне, в любое время дня и ночи, при любой погоде бойцы писатели могли слышать его задорный лай, звучащий как хуй-хуй-хуй.

Здесь мораль. Не всё говно годится для удобрения. Доброта, хуже воровства. Если тебя подобрали на помойке, очистили от говна и накормили отборным вискасом, не ссы на кроссовки благодетелю. Аминь

Юфть (Чернуха)


Комбат орал так, что от страха у радиотелеграфисток Бричкиной и Мандоляну преждевременно начались месячные, что характерно у Бричкиной они не приходили уже полгода. В невообразимом ужасе тряслись стены. Стоявший на отдельном постаменте бюст Вахтанга Кикабидзе, с диким криком упал на пол и разбился на кучу портативных Кикабидз. Повар Бобров от страха, приготовленное для дома мясо, положил в солдатский борщ. Писарь Поксман занимающийся рукоблудством в стенном шкафу от неожиданности выпал наружу и могучей струёй перебродившей спермы застрелил портрет ныне здравствующего президента. С аллеи пирамидальных дубов один за другим падали в обморок колибри и перелётные утконосы.

А проблема «шторма» заключалась в следующем. Батальонный доктор Листьев выйдя из очередного запоя и не найдя применения своей кипучей натуре принялся за детальное исследование «батиного» пса Свахи. Перво-наперво он взял у ниочём неподозревающей псины слюну на анализ бешенства. Здесь то и произошёл взрыв. Как показал анализ, в слюне бультерьера были в огромном количестве обнаружены сперматозоиды еврея Амбарцумяна. Листьев хотел также, обследовать на сей предмет ещё одну часть тела собаки, но информация уже дошла до комбата. И началось!

Офицеры были выебаны за постоянные пьянки и разбрасывание косметичек, где попало. Часовые и дневальные естественно за сон на постах и половые контакты с портретом Льва Толстого. Весь личный состав был срочным образом отправлен в летние лагеря на Майорку.
- Мне не понравилось, - орал комбат, - и кидался чернильницами и остальным спортинвентарём.

Еврей Амбарцумян третьи сутки отсиживался в выгребной яме и всерьёз помышлял о суициде. Вокруг него еблись жирные навозные мухи, резвые опарыши играли в догонялки. Но Амбарцумяну сейчас было не до ботаники. Что делать, вах?!!

Недоразумение рассосалось само собой, когда комбата вызвали в Союз комбатов России. Страсти потихоньку улеглись, но ещё долго Амбарцумян выковыривал из разных пазух и промежностей своего тела присохшие продукты жизнедеятельности солдат. И везде, где бы ни появился хитроумный еврей, его сопровождали могучий запах говна и Сваха, преданно глядящий в глаза своему изобретательному корешу.

А что наша Фрося? У Фроси всё заебок! Карантин у девушки. Фросей в данный момент занимаются деды. Кстати, только что позвонили, уже не занимаются. Взяли самоотвод. У Фроси теперь своя отдельная комната. Если заходишь в казарму с улицы, проходишь навсегда уснувшего дневального, ленинскую комнату с бюстом Фани Каплан, спальное отделение и оружейку, то сразу натыкаешься на бронированную дверь с засовом снаружи и табличкой «Осторожно Фрося!» Но это другая история.