Доктор однажды выходит из дому, толи в пургу, толи просто в сильный снег, закрывает за собой дверь, садится в сани и едет, едет, едет. Только изредка возница разворачивается и что-то кричит, но доктор не обращает на него внимания, так как, по правде говоря, изрядно пьян. На хуторе никто не встречает, но возница по-хозяйски открывает незапертую дверь и доктор молча тащит свой ужасно неудобный и тяжелый саквояж на второй этаж. Там в маленькой комнате все уже стоят над маленькой кроватью, в которой лежит девочка. Матушка положила ей ладонь на лоб и плачет.

«Что такое?» –  спрашивает доктор. «Она съел вишневую косточку», – бормочет отец, тут же рядом, серым пятном тени подпирая шкаф. Доктор кивает и, борясь с головокружением и тошнотой, подходит к кровати и откидывает одеяло. Внимательно смотрит и просит принести ведро. Мать вскакивает, но её останавливает отец и идет сам. Приносит.

Доктор осторожно берет девочку на руки и ставит её корнями в ведро. «Двухнедельные корни» – зачем-то говорит он. «Она не сказала, а мы не заметили сразу» – зачем-то оправдывается мать. Отец молчит. Доктор просит земли. Отец приносит горшки с домашними цветами: геранью, фиалками, фикусами, чтобы не долбить замершую землю на улице. Доктор вместе с матерью разбивает глиняные горшки и засыпает землю в ведро. Девочка молчит. Наконец земли больше нет. Доктор с сомнением смотрит и в конце концов кивает – должно хватить – и идет мыть руки. 

Мать готовит всем чай, а отец снимает с дочки платье, которое ей больше не пригодиться. Садятся за стол, доктор выписывает рецепты и рассказывает: «Это пятый случай, где-то растет эта вишня, но найти не может никто. Даже косточки. Только дети где-то откапывают в снегу, когда играю. Или подбрасывает кто. Значит возьмёте навоза две мерке и песка. По весне посадите». Потом все пьют чай.

Кроме девочки, которая пугливо дрожит в ведре.