Всю жизнь,  кого на сколько здоровья хватает, дома и на работе, на даче и в турпоходе, в отпуске на море и в служебной командировке. Все мы с полнейшей самоотдачей и самоотверженностью делаем это.

Ебемся, поремся, трахаемся, совокупляемся, перепихиваемся, оттопыриваемся, сношаемся и тд. Список бесконечен. Но иногда, крайне редко, мы все ж таки занимаемся любовью. И как сказал поэт:-«И вершина любви,- это чудо великое дети». Но это у нормальных людей вершина любви, а есть дети рожденные по запару. Просто кто то скотски поебся, и через некоторое время результат поебки уже бегает по дворам.

Грязный и вшивый, в соплях и болячках, в рванье, том что люди подали. Постоянно голодный и абсолютно ни кем не любимый. От бога или от диавола? Кто привел его в мир, с какой целью десантировали?

Ну кто не знает Вовку Зиновьева? Да вся улица, да весь поселок. Грязное и вечно голодное шестилетнее создание.Беззащитная, полубеззубая улыбка до ушей и вечный вопрос:- А дай че нибудь поесть, а?

Блять, не могу парни. Сдохнуть мне сейчас же. Пишу эти строки,а в горле першит. Я, фашист которого до хуя кто боится, мудак, который ради дела может башкой стену железобетонную пробить, почти реву. Толи детство ебучее наложило отпечаток, толи под старую жопу сентиментальным стал. А скорее всего и то и другое.

Вовка всегда во дворе. Утром идешь на работу, а он на посту. Вечером возвращаешься, а чумазая мордаха с улыбкой до ушей тут как тут. – А дай поесть че нибудь?

Батя у Вовки до сих пор не определился, чересчур список велик. Мать говорят где то в зоне подохла. Живет(зачеркнуто) существует мальчуган у бабки, старой спившейся мандавошки.

Объясните мне, на кой хуй у нас детские комнаты милиции? Чем они занимаются? Непонятно. Понятно одно, шестилетний пацаненок бичует. Бабка его, старая комитетская сука. Тронуть ее хоть и спившуюся, потерявшую человеческий облик ни у кого желания нет.

И бегает по двору грязная и оборванная, голодная и не согретая любовью босОта. Шесть лет. Всего шесть лет.

-Вовка, хочешь я тебе сказку расскажу?
- Хочу, только я неусидчивый. Если вдруг буду беситься ты меня не бей скакалкой, ладно?

Покупаю ему пластмассовых солдатиков. Они разные, в разных положениях. Бегущие, стоящие, с автоматами и сабельками.
Вы бы видели эти глаза. Это нельзя передать словами. ГОС-ПО-ДИ, ну ты где а? Ну ты че отец, не проспи. Ведь дите погибает.

За домом на полянке устраиваем пикник. Я, мой брат Андрюха(тогда живой еще) и Вовка. У нас с Андрюхой зарплата и мы банкуем. Накупили конфет, вафель, лимонаду.

Вы видели когда нибудь как ест, нет даже не ест, а ебошит, жрет, голодный, раненый насмерть ребенок? И тут бабочка. Обыкновенная крапивница садится на сладкое. И Вовка во весь голос в восторге орет:- Баа-бись-каааа…..

Все ссука, не могу, потекло. Старый стал. Взрослого хоть мужика, да хотя бы и бабу если потребуется… Но здесь ребенок.

На ночь старая НКВДешная профура как обычно нахуярилась до скотской помойки. Затопила печь и оставила дверцу полуоткрытой. Видимо от выскочившего уголька занялись половики, а после и весь дом. Сгорели все!

И ни кто не помог. И никто из нас взрослых пидарасов не спас дитя, милого и беззубого улыбашку Вовку.  – Дядя, а дай поесть че нибудь?

Недавно увидел во дворе такого же мальчугана. Мордаха чумазая, стоит на карачках и разговаривает с кошкой. А у меня ком в горле и крик в ушах:  Бааа-бись-каааааааааааааа…