Я бомж. Не помню, но по моему с детства. Был без особого места в жизни. Хотя, нет. Я же точно и хорошо помню как я учился в школе и жил от продленки и в сарае. Был студентом и жил в обшежитии. После проффесором, арендуя по собственному умолчанию подвал Нии. Я никогда не доедал, ни там , ни там. Нет, в школьные годы кормили бесплатно. До пятого класса. А после опять. Мои воспоминания прерывает запах. Втягиваю как буйвол , уставший от запаха перепаханной, сырой земли-воздух. Пока ничего не чувствую, пытаюсь вслушаться.

Через решетку моей жизни, со ржавыми прутьями-повеяло женшиной. Жадно подтягиваюсь на ней и устремляю свой взгляд на улицу. Проходит под руку с мужчиной. Они останавливаются-точь в точь над моим окном моего подвала. Он статный, в черном костюме. На ней короткая юбочка, стройные ножки и обосраные трусы. На внутренних сторонах бедер еше не засохшая сперма. Блядь-пахнет блядством.

-Любимая. Я так по тебе соскучился. Как ты сегодня отработала, спрашивает статный мужчина.

-Хорошо милый. Весь день пробыла в офисе.

-А я тебе звонил в три, но ты не брала трубку.

Она ему соврет конечно. Про то, что была на собрании. Про позу сзади и даже не раскажет что насрала в трусы, при виде высветившейся надписи "любимый" на мониторе ее телефона. В три. А ведь у них любовь.

И я знаю точно. Я проживаю в подвале, под офисом. Это офис телефонной компании. Прохудившиеся, дерявянные полы, запах кофе и бесплатный, подпольный секс. "Подключайтесь к нашей сети и дарите своим любимым. Вас не будут беспокоить их бесплатные входяшие ".

Она говорит что очень устала сегодня и хочет побыстрее домой, он ее целует и они идут дальше.

Втягиваю ее запах еше раз. И всетаки, она будет хорошей матерью своим детям, а также заботливой женой, никогда не повысевшей голоса на своего мужа. У них своя дорога.

Чужая дорога номер два

Две девченки с рюкзачками, остановились покурить. Я пытаюсь принюхаться. Втягиваю с размахом всей своей груди. Только пустота и сырость отдает мне в область паха. Там нет ничего. Под этими смешными юбчонками. Ни запаха обмоченных детской мочей трусиков, ни запаха будуших Женшин. Пустота.

-А ты ему сразу дала или он тебе предложил шампанского и бананов, спрашивает одна, немного пополнее.

-Что ты, вытаскивая из рта конфету типа чупа чупс, отвечает вторая. Это моветон-пить шампанское с бананами. Я дала ему сразу. Хоть я и люблю мужчин с большими хуями как у него, но на будушее себе сказала-без эстетики никуда. С шампанским только клубника, ну или на крайняк киви.

- Ух ты. Мне то всего тринадцать и мужчин имею, на год младше тебя, а ты такая умная. А ты меня научишь эстетике, спрашивает перегидрольная пышка.

-Для начала, зайдем вон в тот сексшоп, после, тебе надо перекраситься в рыжий, как я. Сейчас это модно. Мужики клюют. Я тебе дам почитать свой " вогк". А потом я тебе объясню, что и как. Докурили и пошли. У них своя дорога.

Дорага номер три. Моя.

Начался дождь. Я отошел от прутьев окна, спрятал свою голову в подвал своей жизни. Еше раз подумал об услышенном и увиденном. Пошевелил волосками в носу.

Тошно от их блядской любви. Пучит живот. Хотя с чего его пучит то. Сажусь в угол. А хули-всеравно через двадцать минут отсюда уйду. Выташил из кармана страницу вчерашней газеты. Раслабился и стал читать:

Ходорковский. Наверное пиздато ему. Имея такие деньги, он наверное сейчас лежит в джакузи и целует женшин с пиздатыми ногтями. Посмотрел на свои. Сколько же под ними жизни, и так все натурально. Хочеться просто помыться в теплой воде и одеть чистые веши.

Я не статен, мой костюм давно утратил блеск своего сушествования. Я не угошаю никого шампанским и бананоклубниками, и даже не кивами. Я никого в этом не виню. Это сугубо моя жизнь.

Оторвал глобально-рекламную половину газеты и подтерся.

Это надо же столько насрать. А какя вонь. Что я вчера ел. Пару картофелин да листья салата на рынке подрезал. А ведь я где-то читал, что у вегитарианцев чистый, духовно-желудочный запах. Наверно что-то с нервами,-успокоил сам себя.

Дочитал последнии строки, посмотрел на слашавый портрет и прикрыл этой страницей кусочек своей жизни.

Мне похуй на блядей, на их ухожеров, на эту кучу говна, которую я могу накрыть всеми лицами, какими только захочу. На их миллионы. Они ничто. Пусть я ниже их, но я выше.

Вышел на улицу. Ветер трепит мои давно немытые волосы. Свобода стучиться в моей груди-тысячью диких лошадей.

Стреляю сигаретку, многие отварачиваются и убегают.

-Молодой человек, обрашается девушка с руля подъехавшего автомобиля марки германского концерна. А вы не знаете как проехать на улицу Вавилова.

Какой я вам к хуям молодой вам человек, думаю я. Я стар, но может только в душе я молод и чист. Просто стемнело и она не видит.

-А у вас, принцесса моих сладких снов, ехидничаю я, не будет ли одной сигаретки для странствуешего принца.

Достает из сумочки и подает мне сигарету, из "сладкого сна, принцессичьх рук ", от которых может и тянет блядством, но я изловил в одиночестве насморк, принюхиваясь.

-Так то и так то, а после светофора и будет Вавилова.

-Спасибо, отвечает она.

-Можно вопрос, с прохудившимся носом, но с честными глазами задаю я. А сколько вы, теряя загар, вашей нежной спины, как мне кажется, предовались блядской новизне старого концерна вашего мерседеского автомобиля.

-Может ты ошибся, говорил и тер мою спину потеряный для обшества пиджак. Может она и не вагина красочных и дорогих витрин.

Извини-прокричал я в фонари ее автомобиля, половине сигареты, покуренного сегодня мною "парламента". Извини.

Как пройти до киевской трассы,-опешил я прохожего гражданина.

Ответил. Через триста метров переспросил. Язык до Киева доведет. А все дороги, всеравно ведут в Рим. Я поеду своей выдуманной когда-то давно дорогой.

Я побрынчал незамысловатую мелодию мелочью в кармане, отдал бычок принцессы, в руки тоже чего-то ишушего путника, посмотрел назад. Люди и путники, ходарковские и остальные миллионеры, женшины и бляди-все шли своей дорогой.

У каждого своя дорога.