Всю глубину своего падения Саша Гольцман, осознал, заметив покрытую пылью книжку Борхеса. Вообще он полез воткнуть отошедший адаптер от модема. И тут он увидел… книгу… изрядно опрошенную пылью.  Саня взял ее в руки и, сдув пыль,  прочитал  «Хорхе Луис Борхес. Рассказы. Миниатюры. Эссе.». Книга была куплена полтора месяца назад.

Полтора месяца назад! Саша судорожно стал вспоминать, что он прочитал за последние полтора месяца из классики, и что более важно,  из списка обязательной литературы на текущий семестр.

- Ниху….то есть… Александр Натанович! – одернул сам себя Саша – …и опять же все эти словечки... Ни одной книги – вот неутешительный итог. Но как же так? Как же так? Что же я делал все это время? -  мучался Саня. Внезапно его взгляд упал на пухлую пачку распечаток, небрежно возвышающуюся над столом. И тут же словно пелена спала с глаз Саши.

В дверь постучали. – Войдите -  бесцветным голосом сказал Саша. Он как-то сразу побледнел и осунулся. В комнату вошла его мать, Анна Моисеевна, полная, грузная женщина.

- Александр, - начала она недовольным голосом, но, увидев Саню, переменила тон  - Сашо, что с тобой?
- Да ничего ма, я в порядке.
-    Ты не заболел, сыночек? – Анна Моисеевна забегала по комнате. – Это все от твоих ночных посиделок в интернете, ты очень устаешь, мой мальчик.  
-    Ма, я как раз собирался ложится спать – выдавил из себя Саша, ему хотелось остаться одному.
-    Да-да-да, конечно, дай я только у тебя температурку померю – Анна Моисеевна приложила свои губы ко лбу сына – Вроде не горячий, ну ладно, отдохни, отдохни… - мать подошла к двери. – Да, Сашо, я чуть не забыла. Про твой интернет. Я, конечно, понимаю, что это тебе необходимо для учебы, но… шестая карточка за месяц… ты должен  понимать, что мы не миллионеры…
-    Да, ма, я думал об этом. Больше в этом месяце не буду просить. И в следующем - максимум одну. В конце концов, все это есть в библиотеках.
-    Вот и умница, а теперь быстро в постель и спать, - Анна Моисеевна выключила свет  и вышла из комнаты.

Саша минут десять полежал в постели, затем встал и включил компьютер. Первым делом он удалил все временные интренет-файлы и очистил  хистори браузера. Затем он взялся за распечатки на столе. – Прямо так выкинуть в мусорное ведро? Нет, этого будет недостаточно, – пробормотал Саня, и начал методично разрывать каждый листок на 8 частей. На это у него ушел почти час, за который Саша успел все тщательно обдумать. Он вообще был довольно экзальтированным молодым человеком, поэтому и решение принял не тривиальное. – Как это называлось… А! Епитимья! Епитимья во имя искупления, – прошептал Саня -  Белинский Виссарион Григорьевич, полное собрание сочинений и .., - тут Саша запнулся, но пересилив себя выцедил таки следующее слово – Критика  чистого разума, Иммануила Канта. Срок – неделя.  

Тут надо сделать небольшое  отступление. Сашо терпеть не мог литературную критику. Даже само слово «критика» вызывало у него чуть ли не рвотные позывы. Почему так сложилось – отдельный разговор, тут все смешалось, и необычное воспитание, и несколько  ярких впечатлений из детства…, старина Фрейд был бы в восторге, заполучи он такого пациента как Саня. Как Саша с таким чудачеством смог поступить на филологический факультет, оставалось загадкой для его друзей и знакомых. Хотя все было довольно просто  - родители хоть и не были миллионерами, но денежки в семье водились.

В общем, ввиду этой странности Саши, предстоящая неделя  обещала стать поистине ужасным испытанием.  – «Критические дни» – усмехнулся Саня, но снова одернул себя -  Александр Натанович, что за сортирный юмор? От этого тоже надо избавляться.

**********************************************

На следующий день Сашо не пошел в институт. Предстоящее чтение требовало полного отрешения от внешнего мира. Родителям он сослался на общую усталость и небольшую простуду. Саша начал с Канта. - Все таки философия, будет по легче – подумал он.

И действительно, читалось легко. Но постепенно вырисовывалась совсем другая проблема, очень пугающая Саню. Ему нестерпимо хотелось подключится к интернету, и читать, читать, читать…и отнюдь не  философию.

На третий день позвонил обеспокоенный научный руководитель.
-    Что случилось, Саша? Вы заболели?
-    Да, Гоген Абрамович, я простудился немного…
-    Погодка конечно способствует Саша, но вы не забывайте, скоро экзамены.  
-    Я, Гоген Абрамович, стараюсь и во время болезни не прерывать учебный процесс. Штудирую Канта, завтра начну читать Белинского.
-    Похвально, похвально. Ну что же, выздоравливайте. До свиданья.
-    Спасибо и  до свидания, Гоген Абрамович.

Саня нажал отбой и обратил на странные манипуляции левой руки. Она действовала как будто отдельно от всего тела, и за время разговора успела открыть значок «Удаленное соединение», набрать номер телефона и пароль для доступа в интернет. - И если правая рука твоя соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё…, - прошептал Саша. Надо был срочно что-то предпринимать. Немного посомневавшись, Сашо набрал мобильный Маркиза.

-    Маркиз?
-    Гольцман? Приветик, сладенький!
-    Ахту… В смысле прекрати Маркиз, ты же знаешь, что я не люблю этого.
-    Ну ладненько, ладненько, что случилось то?
-    Маркиз… - Саня  замялся – Ты не мог бы мне одолжить наручники?
-    Ах ты, шалунишка, а плетки тебе не нужны?
-    Прекрати, только наручники. На несколько дней. И чтобы это только между нами, понял?
-    Ну ладненько, ладненько, пускай это останется нашим маленьким секретом. – Сашу передернуло, когда он представил гаденькую улыбочку Маркиза – Я заеду к тебе?
-    Нет. Встретимся у метро. Через два часа, договорились?
-    Хорошо мой сладенький, но я так расстроен, что не увижу Анну Моисеевну и Натана Борисовича…
-    Ничего, перебьешься. Отбой.

**********************************************

На ночь Саня теперь пристегивал свою левую руку к кровати, кладя ключ как можно дальше от себя, так,  чтобы можно было дотянутся только правой рукой. В ней он был пока уверен.

Полетели бессонные ночи и сонные дни. Сашо читал, читал, читал, доводя себя до исступления. - Так надо, так надо – бормотал он, успокаивая себя, - во искупление грехов моих. К компьютеру тянуло неимоверно. - Хуже героиновой ломки – страдал Саня, на самом деле, не пробывший даже травки. Наручники помогали плохо – в одну из ночей Саня, проснувшись, обнаружил себя у компьютера и лишь неимоверным усилием воли заставил себя выключить машину и лечь спать.

На следующее утро он заковал обе руки, пропустив наручники через спинку кровати. Страницы он перелистывал языком,  а для того, чтобы сходить в туалет или поесть, Саше приходилось зажимать ключ между зубами и производить манипуляции неимоверной сложности. - Гудыны атдыхаэт – неразборчиво бормотал Саня в такие моменты.

Ломка усиливалась, но уже и Белинский подходил к концу. Сашо искренне надеялся, что после выхода из вынужденной изоляции, в обществе друзей и сокурсников ему станет полегче…

Все разрешилось вечером субботы, ровно через 6 дней после  принятого тяжелого решения. Саня перевернул очередную страницу и тупо уставился на оглавление. Это была последняя книга из собрания сочинений Белинского. Последняя! Минуты две Сашо с трудом переваривал этот факт. Потом он уже в полузабытьи стал шептать – я искупил свою вину, я искупил свою вину, а теперь, а теперь… Внезапно он взревел как раненый буйвол, вырвал спинку кровати, подбежал к компьютеру, включил его, влетел в интернет и чуть ли не вдавливая клавиши в стол, вбил адрес http://www.udaff.com.