Хочешь избавиться от всех невзгод? Хочешь, чтобы в мире не было слез, чтобы те зловонные обезьяны, которые характеризуют собой твои дисфункции, слезли с денежного дерева и вступили в жалкие руины запоздалости, раня себе ступни на каждом шагу и оставляя на них липкую вонючую кровь? Разве не требуется тебе очистка внешних фильтров разухабистого гнойного желания залезть древесным червем под прижатый к земле землетрясением мокрый силуэт трамвая?
Нужны ли тебе слова и слава, которая порочит твой пушистый коробчатый гипофиз?
Депозитен ли твой мысленный образ непорочных зверей с самой вершины мыльной Шамбалы? Не копрофагируешь ли ты случайно на проектор твоих безмятежных хлябей?

Если это так, то тебе поможет только одно средство. Возьми Клитор Нины Хаген. покатайся на его клетчатой поверхности и ощути скольжение на каждой клеточке. Ведь эта вершина человеческой безвозмездности стала доступна каждому отдельному индивидууму именно благодаря труду многих разработчиков подстилок для грязного борова, что тяжко ворочается и вздыхает во сне по понедельникам, делая из тебя ненужную безрадостную игрушку.
Послушай, как шуршат его листья на спелом от свежести ветру. Поскребись в его маленькие дверцы и поговори с его обитателями. Поиграй с ними на красной полянке, изложи им одинаковую, по сути, мудрость. Ведь всегда необходимо преломить хлеб с этими воспитателями бытия. Звучат их наречия, множество языком, сотканные в проволоку, через которую, однако, легко перелезть и выпить общения живого, предвестника общения мертвого, коматозного. Все живое тянется жить, тянется играть под широкой кроной величественного Клитора Нины Хаген, который укрывает траву от солнца и мешает в маскарадной мишуре свои желуди. Желуди это - есть суть нашего знания, суть мудрости, которую надо раскрыть. И желуди эти не стоит закапывать в землю, ибо плодами этими будет выжженная пустыня, белокаменная клоака из костей, уложенных аккуратно штабелями.

Потому что кости эти уже с тобой. Сидя в своей комнате, выключись и нежно прислушайся - ведь кто-то скребется у тебя за окном. Ведь кто-то разрывает скрежетом паровой пилы длинные полы шинели твоей городской площадки. Ведь кто-то, ездя верхом на кактусе, который твой дядя привез из саванны шерсти ангорской кошки, уже занес над тобой секиру, и пошел липкий и мягкий обратный отсчет. Он давно уже мерно тикает. Только черные эти людишки уже не раз между собой переглядывались и, подойдя к тебе, перевели стрелку назад, вспоминая, как ты в детстве, с нетерпением ожидая мультфильмов, бросался к часам и переводил стрелочки вперед.
А ведь иногда приятно вспомнить себя, маленького человечка, детского ребенка, который сидел в часах и смотрел на скорлупу своего яйца, ожидая, когда уже можно быть пожаленным. Пожаленным и пожалованным на привилегии первого образца кавалера прыщавой возомнительности.

Потому что когда просветы чередуются полосами темноты, потому что твой желудок хранит в себе увесистую гайку, потому что в маленькой коробочке черный колдовской порошок используется вместо компаса, потому что трамвайчик однажды улыбнется и пригласит тебя прокатиться, а потом будет брыкаться и ты слетишь с его седла.
Потому что однажды тебя задушит дорогим оптическим кабелем тетя Катя.
Потому что однажды у тебя приплюснется голова - конечно же, от вращения через несколько миллиардов лет, и ты будешь повернут к себе только одной стороной.
Потому что однажды ты не сможешь открыть свой портал в твердотрезвую обитель.

Помнишь ли ты, как ты плевал в колодец, где копошилось омерзительное существо, которое не виновато в своей омерзительности, с том, что таким появилось на свет - даже несмотря на то, что у него мерзкие щупальца и кривые изломанные ножки и длинные хитиновые усы, оно достигает роста в полтебя. Они ведь просило тебя тогда предоставить тебе часть человеческой плоти, потому что не со зла или не из-за алчности, а потому что не может иначе. Ведь и та кучка кала, которая тщетно просила тебя донести ее до ближайшего канализационного колодца, тоже тщетно к тебе взывала - а ведь она могла бы запросто уже давно играть там со своими подругами, наслаждаясь новыми всплесками.
Хочешь обо всем забыть?

Возьми и укройся теплым замшевым одеялом клитора Нины Хаген.