- Да, с изгнанием китайцев Минаевский много потерял. Цыгане их никак не заменили, хотя тоже поначалу обезьянок лепили и петушков карамельных на палочке. Только этими игрушками только детей пугать, а леденцы на вкус дрянные, горчили.

Зато карманы резали, краденым торговали, попрошайничали. Говорили, что наркотикамибарыжили, но тут я не в теме, - Зильберман отпивался крепким кофе, постепенно приходя в себя, - а вот, что девки ихние проституцией занимались, это факт неоспоримый.

- А вот тут можно поподробней? Что почём, так сказать.

- Ну энциклопедическими знаниями не поделюсь. Была у меня там зазноба, Донкой звали. Нет, не в честь удочки, - будешь подкалывать, не буду ничего рассказывать. Донка, - это по ихнему бесценная, или неоценимая.

Шёл я как-то по Тихвинской, в керосиновую лавку, - застал её?

- Керосинку-то? А как же, её же только в 1974 закрыли, как будто мешала кому. Полезный магазинчик был, скобянка всякая, мыло, замки, химия домашняя. Мне деда лыжные крепления делал из фитильных полос.

- Вот как раз там Донка и выгуливала малышню цыганскую. Что-то там чавелята не поделили, подрались и один, убегая с добычей, выскочил прям под трамвай, - еле успел его за вихры поймать.

Очень она расстроилась, узнав, что я еврей, но скидку в 50% предоставила и на малолетство не разводила.

- Это как?

- Девки у них рано развиваются, подкладывают их под дядек, а потом " братья" или "родители" появляются, а отроковице лет 13-14.

А расценки там с пяти копеек начинаются.

- Что там можно на пятачок получить?

- Пацанка юбки задерёт на три секунды. Ну, а если  всё по- взрослому, то от пяти до десяти рублей. Обслуживали у себя в норах, но на ночь не оставляли, это у них неприличным считается.

В Марьину Рощу их не пускали, вот они у нас на районе и селились в бараках под снос. Власти их временно прописывали, куда деваться? Вот они там и изрыли всё, как кроты, чтобы от милиции скрываться. На Палихе даже рельсы трамвайные просели.

*  *  *

Палпалыч и Кулон вылезли из подвала на лестницу, проверили двери военной кафедры и сопромата ( всё нормально), и поднялись на второй.

- На площадь пойдём или на третий?

- На площадь, людей надо предупредить, - проректор вытянул шею, осторожно выглянул в коридор и ту же втянулся обратно, - гаси фонарь, кажется здесь он, у ректорского кабинета, замок дверной разглядывает, что ли...

- Знаю я, что он там разглядывает. Спасать Таньку надо, - электрик скинул куртку и перехватил ломик поудобнее, - ну держись, сука!

Палпалыч не успел и слово вымолвить, как Виктор Андреевич бесшумно выскользнул в коридор. Оставалось лишь последовать за ним, держа наготове сапёрную лопатку в чехле.

Памятуя про руки, Кулон от души приложился  сбоку по правому плечу, потом  по левому , резко распахнул дверь, уронив несчастного Гулю спиной на пол и ворвался в приёмную ректора.

Диктор Центрального Телевидения, ещё толком не отошедшая от " нападения" Герца, застыла от вида нового супостата, и даже не пыталась прикрыться, выдавив из себя только тонкий мышиный писк.

- Не бойтесь, Татьяна Александровна, это я, Виктор, ваш партнёр по музыкальному выступлению, - баянист тихонько подтолкнул артистку к дивану, на котором лежало красивое концертное платье, - одевайтесь, не обращайте внимания.

Судец выглянула из-за плеча потенциального напарника, ещё раз пискнула, потеряла сознание и рухнула на платье, - в ярком свете, падающем из приёмной в коридор, она увидела немыслимую картину : на полу лежал человек в милицейском кителе, со спущенными штанами, рядом с ним - вывалившаяся из ведра окровавленная голова жуткого чудовища, а над телом стоял Павел Павлович Павлик с занесённой над головой лопаткой. Сию нереальность сопровождали истошные вопли на татарском языке, - Ярдәм итегез! Хулиганнар үтерә! ( у Тани была практика от МЭИ в Казани).

- Палпалыч, несите коньяк или уксус, мероприятие под угрозой!

- Посторожи Гулю, у Соломенцева коньяк есть, я знаю где стоит.

- Какого Гулю?

-  Не видишь, какого?

- Извините, но из того, что я отсюда наблюдаю, могу только понять, что это мужчина, вам там виднее. А что его сторожить? Руки я ему отсушил, а ножки сейчас ремешком-то свяжем, и никуда эта гусеница Гуля-Шмуля не уползёт, - вот, готово уже, вы коньяк - то доставайте, нам с Танечкой ещё прорепетировать надо,- помогите, кстати, платье из - под неё вытащить, помнётся же всё. Я за ноги, вы - за руки, и раааз!


Мыкола и Герц на всех парах мчались к институту, подогревая себя мыслями о дружбе с влиятельным проректором,- это вам не жук чихнул, пойдёт теперь наука семимильными шагами.

- Яшка, ты куда? Через подземку быстрее, видишь, - ворота открыты. - Мыкола прихватил начальника за рукав, и парочка, пробежав пару десятков метров по двору, нырнула в дверь под козырьком , выскочила на второй этаж , понеслась по коридору и резко затормозила на перекрёстке, у ректорского угодья, - на паркете вертелся связанный по ногам мужик в половине милицейской формы, а в приёмной Палпалыч и бородатый электрик развлекались на диване с красивой дамой, - со стороны электрика тянулись  стройные ноги, а со стороны проректора  свисали сиськи хорошего размера и внешнего вида. На столе стояла бутылка хорошего коньяка ( ректор не уступал проректору в коллекционировании).

- Палпалыч, мы всё сделали, вот сдача, фотографии будут через три часа, раньше никак не получится.

- Оставьте себе, не до того сейчас.

- Понимаем, понимаем...

- Ничего вы не понимаете. Да вытащите уже это чёртово платье кто- нибудь, только аккуратно, в нём ещё петь ей.

Шустрый Мыкола мигом подсуетился, - Куди цю красу дівати? Я про платье, если что. Ой, та це ж жінка з телебачення, а що з нею?

- Нічого особливого, злякалася сильно. На спинку кресла повесьте. Кстати, как вас..Николай? Николай, у вас на кафедре умеет кто плакатными перьями рисовать? Некролог надо написать красиво.

- Так я в штабі писарем служив, сам і намалюю.

- Вот и отлично, личное дело у вас?

- У Фимы осталось, да мы быстро сейчас сбегаем, - встрял в разговор Герц, немного обижаясь, что хохол теснит его своей инициативностью.

- Бегите. Так, - Виктор Андреевич, вы занимайтесь Татьяной Александровной, - вот ваша куртка, прикройте её как-то, пока в себя придёт, придумайте какое-то разумное объяснение событиям, а я пленным займусь. Не шалите здесь, - проректор вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

На третьем этаже парадной лестницы старший преподаватель термеха Барсов, пересчитывал трофейные цветы, маясь от голода и вынужденного безделья. Чтобы хоть как-то себя занять, он достал из неразлучного портфеля тетрадку с  карандашом и стал прикидывать алгоритм распределения цветов в зависимости от числа пришедших.

*  *  *

- Лёнь, а Донка эта, - она как? Ну, в этом смысле...

- В анатомическом плане, - как у всех, не поперёк, а так-то огонь, любой взрослой фору даст.

- Так сколько лет-то ей было?

- Неполных пятнадцать.

- И не боялся?

- Нет, не боялся, я же её братишку спас, а для них это святое.

- А чего тогда деньги с тебя брала?

- Традиция такая. Даром только мужу. Ладно, не трави душу, нравилась она мне...

*  *  *

Керосинка на Тихвинской :

 

Головка лампы с фитилём:



Цыганки:



Типичная " нора" :



Голубой огонёк: