Кажется, это было во второй четверг марта – за считанные дни до момента, когда цифры статистики заражения побежали вверх, перепрыгивая через ступеньку, а то и две. Слухи, что в стране вот-вот объявят чрезвычайное положение, ходили уже с неделю, и Марко, обычно смешливый и радушный, теперь стоял у печи молчаливый и мрачный, а на каждый звонок колокольчика над входной дверью оборачивался с выражением бессильной злобы на лице: полицейский с предписанием закрыть его забегаловку «до дальнейших распоряжений» мог появиться в любую минуту.
Меня Марко встретил таким же взглядом, на приветствие ответил сухо, коротко кивнул на незанятый стол в углу у окна и рыкнул, что через минуту подойдёт. В крохотном зале на четыре столика нас оказалось четверо: сам Марко, я, и два старика – один мирно дремал, привалившись затылком к стене справа от входа, второй сидел за столом напротив и о чём-то думал, покачивая вилкой над тарелкой капустного салата.
Марко принёс столовые приборы, салфетки и бутылку ракии.
– От заведения, - буркнул он в ответ на немой вопрос. - Похоже, этот мир катится в ад. В гробу я видал встречать такой пиздец трезвым, и тебе не советую.
Спорить было бессмысленно. Я сделал заказ и поднялся на ноги.
– У тебя туалет открыт? Мне бы руки помыть, а то носило целый день чёрт-те где.
Старик с салатом словно вынырнул из своих мыслей, аккуратно кашлянул и негромко произнёс:
– Будете мыть руки – поаккуратнее около зеркала.
Я интуитивно провёл рукой по бороде и усам:
– Я, конечно, редко бреюсь, но, простите, мне тоже иногда полезно в зеркало посмотреть. Руками трогать не буду, - добавил я с ироничной улыбкой.
– Дело ваше, - отрезал старик, - а я вас предупредил.
Когда я вернулся из туалетной комнаты, он уже сидел за моим столиком. На клетчатой скатерти стояло несколько тарелок с мясом, салатами и хлебом – привычный нехитрый балканский ужин. К бутылке ракии, которую принёс Марко, добавилась ещё одна.
При моём появлении старик привстал со стула, протянул руку:
– Новица. Новица Тошич, следователь по особо важным делам, пенсионер МВД.
– Ого, это чем же я мог заслужить внимание уважаемой полиции, да ещё в смысле особо важных дел.
Старик сухо улыбнулся.
– Я всего-то хочу предупредить вас. Вы молодой человек, вам ещё жить. А я своё пожил, мне теперь положено вас, молодых, жизни учить.
– За «молодого» - спасибо, - я откупорил бутылку, наполнил рюмки. - Правда, мне уже сорок.
– Ну, мне-то осенью будет семьдесят два, поэтому…
– Почтенный возраст. Так о чём вы хотели меня предупредить?

… – Моё последнее дело мне поручили ровно два года назад, - с ужином мы расправились довольно быстро, Марко принёс кофе и пепельницу, и Новица укоризненно смотрел на то, как я раскуриваю электронную трубку, пока сам он ловко скручивал самокрутку с голландским табаком. – Правда, тогда я не думал, что оно будет последним. Уходить на пенсию по собственному не хотелось, начальство отправлять меня на покой тоже особым желанием не горело – начинающие следователи часто приходили ко мне за советом. К тому же, я пока ещё при полной памяти, а в этой голове, - он постучал пальцем по виску, - такой архив, что дай бог каждому. А то дело, о котором я расскажу, было более чем странным: сначала мне вообще показалось, что это самоубийство, обставленное, как убийство.