1
Сдаться... Безоговорочно выйти из Игры Воображения... Ваша карта бита, господин нехороший... Отчаянию никогда не быть козырем. Извольте выйти вон...

Отель «Чучело Гарфанга»... Инсания встречает очумевшего Доктора сочными поцелуями с привкусом формальдегида... На еѐ шее и груди нет никаких шрамов... Да их и не было никогда!
- Что с тобой, зайчик? Тебя же всего трясѐт, - залебезила ведьма, - невольно вспоминается та чрезмерно дождливая ночь, тот парень по имени Зеро с талисманом в дрожащей руке...
- Та чрезмерно дождливая ночь, которая тебе невольно вспоминается, повторилась снова! – взорвался Доктор, - сегодня я убил тебя во второй раз! Мне становится страшно! Я больше не желаю здесь оставаться! Я хочу на Землю! Где этот чѐртов лифт? Где этот старый педик Кристофер Катастрофер?
- Ну что ты растарахтелся как хрен в коробке? – психанула Инсания, - я немедленно свяжусь с Окаянным и мне думается мы уладим этот вопрос без всяких драматических сцен... Успокойся, горе моѐ, хлебни-ка лучше пивка...
- Пивка... это можно, - чуть задумавшись, согласился Доктор, - при условии, если ты немедленно побеспокоишь этого прохвоста Окаянного...
- Пиво в холодильнике, - коротко бросила Принцесса Оргазма, набирая три шестѐрки на диске телефона...
- Кто осмеливается меня беспокоить? – завибрировала трубка в руке Инсании...
- Доктор взбесился, - пожаловалась ведьма, ему приспичило на Землю... Что будем делать?
- Стало быть, клиент созрел, - обрадовался Окаянный, - туда ему и дорога! Он станет диск-жокеем нашей адской deathкотеки на великий

2
праздник Helloween. Отправляйся вместе с ним и контролируй каждый его шаг!
В первую очередь, что сделал Олег Астральный, возвратившись на Землю, это в порыве мистико-демонического экстаза нашпиговал «Сорселерию» новыми фантастическими хитами, такими как «Кладбище Тайн», «Донорская Душа», «Инъекция Фантазма», венчая сие великолепие мегабестселлером «Музыка Безмолвия». Так что же такое эта «Сорселерия», спросите вы? О, это просветлѐнная поэзия, это сталелитейная гармония, это разверзшаяся братская могила заживо погребѐнных в ней всесторонне одарѐнных маньяков: это Потерянный, Сердитый и Rocketman во главе с рассвирепевшим Доктором Буги – вот что такое эта «Сорселерия»! Хотите убедиться воочию? Тогда добро пожаловать к ним на репетицию...
«Ни один варвар не выживет! – скромно пообещал Демон Стали, - считайте, что старый забияка Scull Warmaster пришѐл! Он пришѐл устроить всеобщий аврал в цунарефском стане... Трепещите слюнявые мочалки и грязные педрики! Он не простит! Спасения просто не будет!»
Беззубый и до абсурда строптивый сумбур импровизационных нагромождений самым наглым образом вытеснял цепляющуюся за струны мелодию, хладнокровно превышая разумную скорость... Охрипший надорванный голос, разрывая пространство, рассеивался в вакууме гармонии, неровно выдѐргивая из ритма композиции нервозную пульсацию... Кровь струилась по грифам под судорожные канонады барабанных очередей, но звук, выплѐвываемый рвущимися динамиками, больше напоминал серенаду камнедробилки, нежели чем музыку, которая как таковая предполагалась.
Выедая музыку из шума – Расправляем крылья без пера... Дребезжат невидимые струны; Юная песня
Ритмом хромым стара...

3
Выжимая музыку из сердца – Бессердечных балуем людей...
Без претензий быть на нашем месте, В место под Солнцем
Приносят сезон дождей...
Кормит собою зловещий минор Злые нотки в расстроенных нервах, Но как бы там ни было, всѐ равно: Безмолвия грядѐт эра,
Безмолвия грядѐт эра,
Безмолвия грядѐт эра,
Эра!
Выплавляя музыку из стали – Остываем скоро вместе с ней...
Сталеварить выдохлись, устали; Чѐрная кожа -
Убежище для теней...
Выгребая музыку из бездны – Вылетаем сами из себя...
Не расслышать (это – бесполезно) Эхо симфоний,
Ноты в которых спят...
Кормит собой ядовитый минор Злые нотки в расстроенных нервах, Но как бы там ни было, всѐ равно: Безмолвия грядѐт эра!
Вымогая музыку у Музы – Ультрамодный хит не получить...

4
Ну, подкинет пару дряхлых блюзов; Только с похмелья
Вяло под них дрочить...
В нудную гамму вплетает мажор Модуляция взвинченных нервов,
Но грянул архангелов дружный хор: Безмолвия грядѐт эра,
Безмолвия грядѐт эра,
Безмолвия грядѐт эра, Эра!
Рок’н‘ролл сливая понимаем – Тишина гармонией полна; Прислушайся!
В душе поѐт она...
Содружество гения и идиота теряло всякий смысл и перерождалось в прямое противоборство... «Стоять! - оборвал сам себя Доктор Буги, метнув с глаз долой микрофон, подобно праще, - репетиция переносится на завтра, и чтобы все были трезвые!» (Хотя все таковыми являлись уже сегодня...)
В это же тухлое время Верная И Печальная Эдель Вейс сцепилась в решающем поединке с хранительницей застиранных лифчиков, то бишь со своей матерью...
- И в кого ты у меня уродилась, - гнусавила мамаша, - грезишь всѐ, грезишь, никудышная! Какие же прынцы в наш-то век освещения... Вот давеча сватался Егорка из Мухоморовки... Пошто он тебе не угодил? Разухабистый хлопец, при гармони... У него и коровка имеется... и огородик какой никакой...
- Принцы на коровах не ездят, - безразлично парировала Эдель, - а уродилась я, как ты выражаешься, в папу... До сих пор не пойму, что вас могло связывать... Скрипач и доярка... Чѐрт те что!

5
- Замолчи, убогая! Никудышный он был твой родитель! Доходяга! - Зато ты у меня как Бронетѐмкин Поносец!
- Да, я – баба железная, - не замечая игры слов, гордо лязгнула
хранительница застиранных лифчиков...
- Непрошибаемая в тупости своей беспросветной, - поправила
Подглядывающая В Тень и сквозанула из дома от греха подальше... Еле волоча ноги, Доктор выполз из студии и как обычно попал под дождь, который имел одно хорошее качество – закорачивать
стихийные разряды ярости на самоѐ себя...
«Они все желают моей девальвации! – никак не мог успокоиться
верховный адепт «Сорселерии», - они все целятся в мой затылок! Они все размягчают мой саунд! Но я не намерен пританцовывать на фоне белого флага, я ещѐ обрызгаю его свежей кровью! Я должен первым поднять бунт и первым попасть под амнистию! Но вдруг следующая ночь, которой мне захочется отдохнуть, окажется полярной, вдруг луноход с моими снами затеряется на обратной еѐ стороне, вдруг батискаф с моими чувствами не всплывѐт из пугающей глубины Марианской впадины, вдруг экспедиция моих высоких стремлений поголовно замѐрзнет на Эвересте? Вдруг... Вдруг...» И вдруг – ОНА! Она идѐт ему навстречу; Верная И Печальная Эдель Вейс... Полярная ночь немедленно украсилась ожерельем северного сияния, луноход оставил свой след по всему экватору, батискаф беззаботно покачивается на поверхности океана, каждую минуту готовый снова погрузиться на любую глубину, на Эвересте – Африка и следовательно экспедиция в помощи уже не нуждается!
- Эдель Вейс?! – удивлѐнно вскрикнул Доктор Буги и, бросившись к ней наконец-то объединил две растерявшие энергию стихии в единое пространство чѐрной дыры...
Академически уложив взбунтовавшуюся голову ему на плечо, она тихонько заплакала:
- И всѐ-таки я тебя нашла, - по-детски всхлипывая шептала Верная И Печальная, - я ни разу не усомнилась в твоѐм существовании, я искала тебя всю жизнь; теперь я никогда тебя не потеряю. Ты

6
приходил в мою постель каждую ночь... И это были очень странные сны... Твоѐ тело было реальным... Ты забрал мою девственность... Ты доводил меня до нечеловеческого экстаза... Но однажды ты пришѐл в образе огромного чѐрного змея, но я приняла тебя с ещѐ большей страстью, думая, что ты просто проверяешь мою любовь... Мне не было противно, я с удовольствием выдержала этот экзамен... Конечно, мне немножечко страшно, но теперь, когда ты рядом, я смогу избавиться от всех дурных предрассудков... Я уверена – у нас будет славный малыш...
- Что? – встрепенулся потрясѐнный Доктор, вспоминая, как однажды совокупил во сне Металлиана и Эдель Вейс...
- Я беременна, - торжественно заявила ему Верная И Печальная и, потеряв сознание, обрела свою страшную судьбу...
И здесь Доктор Буги наконец-то вспомнил девушку очень похожую на Эдель Вейс... Как-то по молодости заманив к себе в Обитель Пилигримов В Душе какую-то цунарефку, он поначалу терпеливо поддерживал словесную дребедень на конфетно-букетные темы, регулярно подливая ей термоядерного зелья и, постепенно создав идеальную ситуацию для того, чтобы беспрепятственно заняться любовью, деликатно предложил зря не терять время... Но эта слюдва, помнится, почему-то была слишком уверена в том, что шмурыгаться в первый же день знакомства не очень-то и педагогично... Пришлось тогда показать ей гидроцефальную обложку альбома «Каннибал» от Паука и Компании... Месяца два после этого у неѐ не наблюдалось менструальных фантазий, о чѐм она и пожаловалась ему при случайной новой встрече, выразив безумную догадку о возможном непорочном зачатии... Тогда он мягко послал эту леди Дребедень к чертям собачьим, тем самым зарождая в ней дар подглядывания в Тень...
И вот они снова вместе... Чувство эгоистичной земной любви отодвинуло чѐрный занавес... Надолго ли?
Хрустальные стены коридоров подсознания засияли астральным огнѐм, ободрѐнные эликсиром «Сказок Венского Леса»... Свирепо

7
заблагоухали чѐрные орхидеи, щедро облитые ледяным мартини... Праздник подползал к апогею, осталось сыскать хотя бы парочку улыбающихся лиц и от всей души расцеловать их... Но что это? О, боже... Чудовищные мутанты сплошь облепленные гниющими струпьями перевернули банкетный стол, дружно прокляв ослепительное присутствие того, в чью честь всѐ это было так мило организовано... Вероятно у них случилось несварение желудка...
Томное августовское солнце клонилось к закату... Нежный шелест Доброго моря, нарушаемый редкими вскриками розовых чаек, убаюкивал истоптанный песок опустевшего пляжа... Обнявшись по пояс в воде стояли двое обретших друг друга...
«Ты рядом, ты со мной... и ты далеко, - жаловалась она, - ты на другом конце пропасти безмолвия... Ты не хочешь прыгать через неѐ, хотя это в твоих силах; а я хочу, но не могу, пойми ты... В твоих глазах иногда вспыхивает что-то такое, что отталкивает и настораживает меня... Теми ночами, когда мы делим с тобой спальное ложе, в мои сны просачиваются кошмары: змеи, змеи, кругом одни змеи... Нет! Нет! – почувствовав мелкую дрожь своего возлюбленного, опомнится она, - я обожаю их, словно они... мои дети, я глажу их маленькие скользкие головки, и тогда приходит безмятежный покой...»
Неожиданно Доктор Буги сдавленно захрипел от ощущения на своѐм затылке жгучего сверлящего взгляда... Резко оттолкнув от себя Эдель Вейс и обернувшись в сторону берега, он смутно различил размытые контуры Духа Окаянного, шутливо грозившего ему пальцем... Давясь диетической тошнотой, Доктор вдруг почувствовал, что сейчас произойдѐт неминуемая трансформация его облика в облик змея, которая неизбежно повлечѐт смерть Верной И Печальной... Ужаснувшись этой мысли, он вовремя выпал в низший Астрал...
- Что с тобой, милый?! – испугалась Эдель Вейс, - что ты там увидел? Там же никого нет! Нет! Да что же это, господи...
Страстно обняв своѐ червивое сокровище, она удержала его от выпадения в осадок. С трудом вытащив на берег бесчувственное тело

8
и захлѐбываясь от рыданий, Эдель упала на тѐплый песок рядом с обречѐнным исчадием...
- Ты святая, - придя в сознание, вымолвил Доктор, затаив абсурдную надежду...
Он с нетерпением ждал этот последний предзакатный лучик и сейчас, наконец, поймав его, наслаждался еле ощутимым, но спасительным теплом...
- Ты почти всѐ время молчишь, - застенчиво упрекнула его она, пытаясь выхватить из прострации, - расскажи мне немного о себе...
- Сегодняшнее положение дел чуждо и непонятно мне самому, - тяжело вздохнув, растерялся бедняга Доктор, - вот разве что поведать тебе о славных нищих временах, когда я, в общем-то, поэт, упорно косил под слесаря, строителя, электрика, торгаша и даже под параНенормального парапсихолога...
- Конечно, конечно! – обрадовалась Эдель Вейс, - я с удовольствием выслушаю тебя... Прошлое может многое прояснить... - Да что же может прояснить Эхо Накликанных Бед в Транзитном
Гетто? – возмутился Доктор, - скоро ты узнаешь всѐ... Дай бог, чтобы слишком рано не обратилось в слишком поздно...
- Пойдѐм отсюда быстро, мне что-то стало тревожно, - забеспокоилась Эдель Вейс и тесно прижавшись друг к другу, они задумчиво побрели по опустевшему пляжу вслед за умирающим светилом...
И зачем они только встретились, чѐрт их знает... Дети безнадѐжности, обречѐнные на совместное одиночество... И хотя вирус одиночества вызывает синдром невидимки в мутных зрачках отрешѐнной демографии, консул империи Мистико не имеет веских причин быть одиноким. Он вечный спутник юности, ему не нужно очков, телевизоров, фотоаппаратов и соковыжималок... Он купается в неоновых вспышках твоих глаз, гуляет в диком лесу твоих экзотических причѐсок и осыпает розами поцелуев мрамор плеч твоих... Вы живѐте на одних качелях... Когда он внизу, ты – вверху и нет никаких законов, чтобы упразднить центр тяжести... Если он

9
любит красное, то ты – розовое, он – синее, ты – голубое, он – чѐрное, ты – бесцветное... Но у вас есть козырь, у вас есть нечто бесценное, о чѐм никто из нас не упоминает в громоздких летописях и записках на ходу... Телефон – ваш надѐжный посредник... Он слышал всѐ, негодяй! И слѐзы и смех, робкое «да» и ядовитое «прощай»... Но служба вольных шпионов проверила его; в нѐм не оказалось подслушивающего устройства, а жаль...
Она, бестолковая, больше любит розы, чем то, на что их покупают, хотя и они ей в последнее время поют о чѐм-то невыносимо тоскливом... Она украдкой бросает тѐплые взгляды на его отсыревшие сигареты, и открыто смеѐтся над эксгумацией вчерашних обещаний непременно вырваться внутрь! Она не хочет никого видеть, не потому что на неѐ никто не желает смотреть, а потому что того кто рядом ей так и не удаѐтся вывести на чистую воду... Они упрямо хотят поселиться в глухой норке без номера на девяносто девятом этаже, хотя, вероятно, им понадобится несколько килограммов анальгина, так как они намереваются размолчаться до зубной боли... И когда алмазная игла срежет с хрупкого винилового диска свирепые гитарные риффы и наглый хриплый голос, предлагающий полакомиться семидневным покойником, они, нейтральные, даже не попытаются друг друга убить! Но тень подозрения всѐ же промелькнѐт между ними и скоро речь пойдѐт о великой стене недоверия, которую придѐтся взорвать собственными маниакальными чувствами и выползти на берег лукавой надежды... Вот только теперь можно садиться в лодку и отправляться в путешествие по реке, именуемой «Жизнь»... И если вдруг им станет тесно в одной «скорлупке», или просто постыло вдвоѐм, то один из них должен будет покинуть кораблик любви... А ведь следом пытаются плыть и другие лодки... Странники до первого водоворота... Какая гарантия, что кто-то не ударит, скажем еѐ, веслом по голове, или насильно не затащит в свою, уже дырявую посудину с одним надломленным веслом... А может статься так, что еѐ подберѐт огромный белый теплоход «Оргия» с музыкой и танцами, тѐплым шампанским и

10
усатым импотентом-капитаном с трубкой в зубах... Ей непременно бросят спасательный круг... Баба за бортом! И вот она уже на выдраенной своими двойниками палубе... Она пришла, чтобы уже не уйти, во всяком случае ей так почему-то кажется... Но только мудрые воды реки «Жизнь» подчистую смыли лак с еѐ волос... Она – чужая на этом празднике иллюзий; за это шампанское надлежит щедро раздавать себя направо и налево. Но она застенчива и непреступна, подсознательно верная только ему; необъявленная персона нон- грата... Она сопротивляется, но это только раззадоривает пытающихся ей овладеть и поэтому она в знак протеста оставляет на палубе свои красные туфли и освобождает лайнер от своего изумительного присутствия... Все видели этот красивый прыжок... Он достоин восхищения и орхидей с Сатурна, хотя сорвать их мог разве что микролептоновый кластер Гагарина... Она предпочла утонуть, утонуть Верной И Печальной...
Но помирать, в общем-то, свойственно рано или поздно всем... Умирают и боги, и не потому что их невозможно исцелить, а потому что врачи – люди смертные и допускать их к одру владык в принципе кощунственно... Да что им, богам?! Они всѐ равно воскреснут! Короче говоря, попал наш Доктор Буги в переплѐт, не выплетешь! Когда-то с мимолѐтного взгляда приводившие его в готовность номер один малахитовые глаза Принцессы Оргазма неожиданно стали казаться ему какими-то выцветшими и насмешливыми... Известно, что продуктом регенерации утраченного чувства является далеко не любовь, а лишь еѐ сладкий отзвук, совокупляющий тела, не имея на то никаких оснований. Прекрасно зная, что время, отпущенное на праздник давно истекло, вторично влюблѐнные почему-то упорно играют божественный сонет любви, который незаметно для них переходит в бравый военный марш с пощѐчинами фальшивых нот... Фальшь пошла через край... Третий всегда лишний... Осталось определить третьего...
«Пусть сегодня в моѐм стакане не вино, а вода, - размышлял Доктор, спеша в замшелый замок Принцессы Оргазма с зажатым в

11
кулаке Чѐрным Талисманом, - зато эта вода чистая и свежая... Главное, чтобы налитое не застоялось...»
Следуя в тронный отсек, Доктор, уже мысленно покончивший с сукой Инсанией, не избежал соблазна в последний раз отлицезреть Галерею Нервнопаралитической Мѐртвописи. Вот они... Вот они восхитительные образчики замаскированного гения, слава богу недоступные массовой слепоте...
Извольте! Кастраций Босенький с натюрмортным портретищем «Рылом В Салат», реалистично запечатлевший незваного гостя, прорвавшегося на званый обед для тех, кто вообще не обедает... Нет, нет... Это не Петров-Водкин. Это – Коньяков-Васин с драматической панорамой «Перекрашивание Красного Коня» в связи с революционной деградацией. Вот только не разобрать – кто конь, а кто маляр, так как полотно похищено...
На большее Астрального не хватило. Весь этот театр абсурда, в который превратилась вся его жизнь, вдруг поплыл у него перед глазами и в мгновение ока обесцветился... Кордебалет иллюзий застыл в скрюченной позе... Вопли Инсании хлѐстко врезали по ушам:
- Кретин! Ты скрупулѐзно пожинаешь плоды своего ипохондрического безумия, не ведая их истинной цены...
- А не ты ли, сука, когда-то увещевала меня, что все счета оплачены досрочно? – спокойно парировал Доктор Буги.
- А не кажется ли вам, мой юный друг, - язвительно заметила ведьма, - что вы в последнее время несколько перегибаете?
- Согбенное не перегнуть! – привѐл веский аргумент, подозрительно ухмыльнувшийся Демон Стали...
- Это должно было когда-нибудь случиться, - значительно минорнее согласилась Инсания, - но мой тебе совет: пошли еѐ подальше, ради неѐ же самой... Неужели ты до сих пор не понял, что уже не являешься человеком как таковым? Хотя, у тебя есть один единственный выход, так сказать билет в обратный конец. Убей еѐ; завладей еѐ чистой душой и вновь станешь человеком; человеком без

12
славы и имени, угрюмым полуночным бродягой, пьяным ублюдком и всякой разной сволочью! Иди и подумай! Хотя и думать-то здесь в общем-то нечего...
Скрипя зубами от безысходности, обезоруженный Доктор резко развернулся на сто восемьдесят градусов и, сославшись на приступ поноса, рванул в туалет. Со словами «да вернѐтся всѐ на круги своя» он бросил чѐрное сердце Инсании в унитаз и ритуально спустил воду... Предсмертный крик, ещѐ недавно горячо любимой женщины, был настолько ужасен, что бедный Доктор всю свою оставшуюся жизнь удивлялся, как его только не разорвало на части...
Оставив за вздрагивающей спиной руины замшелого замка Принцессы Оргазма, Доктор Буги переместился в «Ржавую Подкову»; на фабрику своего рок’н’ролла...
Схватив за гриф увесистую бас-гитару он принялся методично крушить барабаны, синтезаторы, усилители и акустические нагромождения... «Возвращайся, Металлиан!» - воззвал Демон Стали, доблестно уничтожив всю студию... После чего обломки аппаратуры взметнулись в воздух и закружились в бешенном вихре вокруг Олега Астрального. Из динамиков раздался зловещий голос:
- Да ты обезумел, как я погляжу! Побереги себя; игра ещѐ не окончена! Готовься к финальному апокалипсическому блюзу!
- А ты ещѐ кто? - отчаянно закричал обезумевший Доктор.
- Я – Дух Окаянный! А ты скоро станешь моим проводником в свой жалкий мир педофилов, шлюх и эстрадных звѐзд. Пришло время платить за донорскую душу Металлиана!
«Как объяснить Эдель Вейс свою неполноценность, как освободить еѐ от своих разрушительных вибраций? - свербила Демона Стали единственная мысль, - неужели мне придѐтся избавиться от еѐ транквилизирующего присутствия? Нет! Никогда...»
Встрепенувшись от внезапного телефонного звонка, Доктор Буги посредством какого-то внештатного чувства осознал, что случилось нечто безукоризненно скверное, и он не ошибся, прозорливый наш... «Я родила тебе змеѐнышей, папаша... Будь трижды проклят, нечистое

13
ты отродье!» Трубка выпала из руки... Сознание впало в мегамаразм... Женщина, которую надлежало любить бесконечно, независимо от времени года, и которая заслуживала того, чтобы еѐ целовали в каждую улыбку была потеряна, не успев толком найтись... Пришло время чѐрного сатори, время стать собственной тенью...
(Так заржавела Пятая Струна на гитаре судьбы Доктора Буги.)
Выйдя в ночь, несчастный Демон Стали побрѐл по дороге в никуда... «Эй», - тихо позвало его небо. Доктор вскинул голову и онемел до рассвета, будучи не в силах оторваться от вытканного из звѐзд лика его посредницы Прозерпины... Добровольно отказавшись от космической странницы в пользу Принцессы Оргазма, он ликвидировался из самого себя... Им нарекалось быть всегда вместе, но горе-Доктор предпочѐл рок’н’ролл экскурсиям по Млечному Пути... «Прощай, мой милый мальчик, - с романтической грустинкой шепнуло небо, - желаю осознанной смерти...»
Аранжированный пушистым снежком наступил нестерпимо ожидаемый День Всех Святых – Хэллоуин; наступил грязной подошвой своего безразмерного сапога на гнилые сердца обитателей Преисподни. А вот появились и первые демонстранты: прискорбное шествие, робко мурлыкающе «Интернационал», робко маршировало на площадь Экзекуции Самоубийска... Из окон домов в знак братской солидарности отважную процессию поливали кипящей смолой и отборными помоями... Всѐ шло по плану: отчаявшиеся безработные безнадѐжно шли к хозяину с безнадѐжными требованиями по трудоустройству... Скоро их немножко подавят танками... И так из года в год... (Неужели до них не доходит, что они – лишние...)
Вслед по размазанному по бетону мясу вечных бездельников подвизгивая и перепихиваясь на ходу, эфемерно брела разнузданная братия нищей студенческой молодѐжи; в меньшинстве своѐм комсомольцы... В своих лозунгах они не менее безнадѐжнее первых требовали: «Свободу Джону Леннону!» и «Высоцкого вверх!» Но им навстречу уже вышла встречная делегация из отборных членов

14
Школы Вовседырной Любви и Коллоквиума Виртуозов Формулы Фигурных Фрикций. Вслед за кровью пролилась сперма...
Последующий калейдоскоп митингующих описать чернилами почти невозможно: подозрительно крались, волоча за собой гирлянды кишок, не сдавшиеся партизанские группировки и громко топали пьяные как штанги заживо погребѐнные шахтѐры, истекая гноем, скромно скользили в тылу у чеканящей шаг армии Наполеона экзотические экспонаты лепрозориев и, пританцовывая, передвигались неунывающие пассажиры «Титаника» в обнимку с братьями эфиопской национальности распухшими от неутолимого голода. Вдоль дорог ритуально самосжигались неуличѐнные ведьмы и взвивались кострами синих ночей повешенные на собственных галстуках озорные пионеры-ленинцы...
Вскоре всѐ смешалось на раздавшейся во все измерения площади Экзекуции и грянула последняя deathкотека. Естественно «Полонез Для Протезных Ног» стал еѐ ржавым гвоздѐм...
«Ну что же, умирать так с музыкой!» - сакраментально порешил Доктор Буги, фатально предчувствуя, что сегодняшнее вечернее выступление на фестивале «Cacophonoid– 2000» станет его казнью или его самоубийством. Другого варианта не предусматривалось! По дороге в рок-мекку Тринадцатый Филиал Замка Чѐрного Грааля он всѐ-таки отважился проститься с Верной И Печальной...
Неуверенно ткнув в кнопку звонка, Доктор похолодел изнутри... Неожидавшая этого кощунственного визита, Эдель Вейс прохладно пригласила его войти, как если бы он пришѐл снимать показания энергосчѐтчика...
- Я ненадолго, - не зная с чего начать, пробубнил Сын Ночи, проходя в зал, - я пришѐл попрощаться...
- Прощай, - безразлично пролепетала она...
Но, уже не владея собой, Доктор Буги прижал еѐ к своей груди, отдавая последнее тепло своей умирающей любви. Слабая попытка вырваться из этих объятий не увенчалась успехом...

15
- Если не продать ему свою душу – то он заберѐт еѐ бесплатно; я был уверен в непогрешимости этой формулы, - закуролесил Доктор, - когда быть никем стало просто опасно, меня, отчаявшегося инфицировали вирусом Мистико, подвергая гниению заживо под шѐлком фатальных иллюзий...
Сделав классическую паузу, Доктор нежно взял Эдель Вейс за плечи и, чуть отстранив еѐ от себя, закончил свою пространную исповедь:
- Я мог бы снова стать человеком, но для этого мне предстояло бы вытряхнуть из тебя душу...
Эдель невольно вздрогнула...
- Нет, нет, моя милая! Я не могу спасать себя, одновременно себя убивая. Ведь ты и есть моя жизнь! Поняла ты меня или нет – это уже не имеет никакого значения; одна просьба – иногда вспоминай обо мне... Возможно, я больше никогда не вернусь...
Эдель Вейс истерично рыдала, вцепившись в свою украденную любовь:
- Я буду ждать тебя всю жизнь! Я верю, что ты вернѐшься, вернѐшься человеком... Прости... Прости мне моѐ малодушие...
- Спасибо тебе, Эдель... Я постараюсь вернуться, ты только узнай меня...
(И всѐ-таки даже самое тонкое распыление обнажѐнных чувств на стеклянную плоскость хронического пессимизма непременно образует чисто-зеркальную поверхность, даже мимолѐтный взгляд на которую исцеляет от врождѐнного серокровия и сотворяет из людей людей...)
Безмятежск – Город Подонков предвкушал демонографический взрыв. Рок-мекка Чѐрный Грааль, взятая в плотное кольцо армейских броневиков, карет скорой помощи и рефрижераторов с водкой и пивом напоминала растревоженный улей... Но вряд ли отвязанные братишки и сестрѐнки, а так же их немногочисленные родители догадывались об истинной цели сего грандиозного мероприятия... (Как весело оказывается можно отметить Конец Света...)

16
Неоспоримые хэдлайнеры гнусного фестиваля – чумовейшая команда «Сорселерия» во главе с ломовым Доктором мужественно мытарилась на имбецильной пресс-конференции, а меж тем узники оскоплѐнного менталитета фолк-группа «Оскопление» торжественно отрывала врата Армагеддону... Заглавная песня «Сон Скопца» недвусмысленно повествовала о том, что как бы поотрубать все болты и батоны у всех бестолково и не очень бестолково населяющих Землю и вывалить всѐ это хозяйство в один чан; после чего предлагалось отварить и круто полакомиться вероятным будущим цивилизации...
Однако публика довольно прохладно отнеслась к такому безумному воззванию, в следствии чего сия легендарная группа прекратила своѐ жалкое существование... Распалась прямо на сцене... На атомы...
Но и Доктору, в общем-то, в тот момент тоже приходилось не сладко. Совершенно не учитывая его состояние нестояния, беспардонные репортѐры одолевали его идиотскими вопросами:
- Еженедельник «Мурзилка-Экспресс». Скажите пожалуйста, неужели ваше разочарование в нашей цивилизации так велико? Ведь все ваши песни – это какая-то Вальпургиева Ночь; ни единого лучика света...
- Я всего лишь субъективный наблюдатель, - мистифицируя пафос, принялся излучать просвещение Доктор, - а что такое наблюдатель? Наблюдатель – это необитаемый островок души в океане реальности. Его задача – превратить этот островок в густо заселѐнный континент и позволить океану поглотить его в стадии развитых социальных отношений. А что до цивилизации – то с ней всѐ и так ясно; просто одни гниют на корню, другие внутри собственных плодов, а третьи догадались-таки нанести грим. Четвѐртых – жалкие, но вездесущие единицы... Они безупречны. Всех же остальных ждѐт мерзкая смерть, смерть после непрожитой жизни...
- Кто же вас поймѐт? На кого вы рассчитываете? – не унимался «Мурзилка» с сомнительной сексуальной ориентацией.

17
- Не на подобных тебе, это уж точно, - взбеленился Доктор, - ты, я вижу, подстрекаешь нас заняться аудиомастурбацией? Всѐ предельно просто: истина – одна, но философий может быть сколько угодно, каждый может создать свою собственную теорию, свой сон о реальности... Но вы не можете изготовить реальность...
Да получит ответ вопрошающий без вопроса... Теперь все свободны, нам нужно готовиться к шоу...
- Извините... Последний вопрос... Банк «Инцест Инвест». Не желаете ли вы, любезнейший, стать нашим почѐтным вкладчиком?
- Не желаю... Уж лучше учредить фонд субсидирующий убой цунарефов «Напалмовым Дэзом». Разорительно, но благородно...
Партер, после того как на него рухнула галерка представлял из себя Куликово Поле в миниатюре... Но не смотря на значительные потери, солдаты металла рубили с не меньшим энтузиазмом. Акустическую версию «Вынужденных Заднепроходных Связей С Товарищем Джамбулатом», исполненную панк-группой «Опѐрданные» братва оценила по достоинству, закидав незадачливых лабухов стеклотарой, но вот сольный пердѐж их фронтмэна Педика Грипалова, имеющего, кстати, внушительные рекомендации лучших гомосексуалистов, кончился для последнего весьма трагически; ему натолкали в дупло множество разных предметов, начиная от банок из- под пива и кончая кирзовым сапогом. Попытавшийся было впрячься за своего подопечного отважный телохранитель Вупор Стрельченко- Промахов героически пал, притворившись убитым...
И вот когда уже все буфетчицы и билетѐрши были тщательно изнасилованы, а также доблестно выжраты все алкогольные запасы, сцену оккупировала «Сорселерия», дабы поставить точку, в которой соединится Тот и Этот Свет... «Не будет этого!» - не веря себе, подумал Доктор Буги, снимая микрофон со стойки. На его сердце лежал камень, под камнем издохла змея... «Я не буду подстрекать вас к подпольному паломничеству в Купель Кикимороида, - прохрипел он, я скажу просто: вы – самые лучшие и всѐ у вас будет хорошо!»

18
Почувствовав отторжение донорской души, Демон Стали поспешил запеть свою последнюю песню:
Я гнию в бессильи Разомкнуть звено Между спящей явью И зловещим сном
Я забыл дорогу,
Что ведѐт к тебе, Тщетно напрягаясь Вспомнить путь к себе...
Выпьем, обращая Кровь свою в вино, Встретившись случайно В лабиринте снов.
В теле Сюзи Кватро Дашь себя иметь, Голосом еѐ
Жаль ты не вправе петь...
Но ты жди; я когда-нибудь снова вернусь
В темнодушье посланцем огня.
Но ты жди; как я только в твоѐм сне проснусь – Со свободой встречай меня!
Пусть это только фантазм, пусть...
Я крошил нещадно Небо по краям,
Но не стало меньше В самом центре ям...

19
Грозная реальность, Грѐзная мечта; Между ними – бездна, Бездна без моста.
Но ты жди; я когда-нибудь снова вернусь
В темнодушье посланцем огня.
Но ты жди; как я только в твоѐм сне проснусь – Со свободой встречай меня!
Пусть это только фантазм, пусть...
Пусть, это только фантазм, пусть! Это только фантазм...
Но ты жди, я когда-нибудь снова, Но ты жди, я когда-нибудь снова, Но ты жди, я когда-нибудь снова,
Я когда-нибудь снова вернусь, Я когда-нибудь снова вернусь... Я вернусь!
Последний аккорд повис в гробовой тишине... Но в следующий миг мощный подземный толчок вывел публику из оцепенения... «Что за чушь ты несѐшь? Возвести о моѐм приходе, Сын Ночи!» - рявкнули колонки голосом Окаянного... Здесь-то и осенило нашего героя: «И вообще, откуда взял Металлиан этого Доктора Буги? Теперь всѐ ясно! Да он просто выдумал его с глубокого бодуна! Его не существует... Его просто не может существовать в наше рахитное время! Меня нет!»
- Иди ко мне, Зеро! – потянулись к нему руки Эдель Вейс, одиноко стоявшей у сцены, - я стану твоей душой!
- Не бойтесь! Он не придѐт! – подытожил Олег Астральный и вышел из экрана, слегка припалив хаер...
Мягко приземлившись на раскладушку в Обители Пилигримов В Душе, страждущий поэт вновь обрѐл было потерянного себя...

20
- У него чѐрная аура, Зеро; гони его в шею, гони отчаянно и бесповоротно, - верещала Холерия Морбус, тощая в своей наготе...
- Ты вообще родилась без неѐ, сука! – орал поседевший Металлиан, размахивая пустой бутылкой «Григорий Распутин», ѐмкостью 0,7...
- Пора огласить эпилог, господа! – отрубил Зеро, - моѐ имя уже изменилось, оставшись по-прежнему тем же... Тебе, дружище, придѐтся идти в «Идеал Порока» одному, потому что на этот раз Инсания выберет именно тебя...
- Откуда тебе известно... это имя? – опешил страждущий композитор.
- Поинтересуйся у его хозяйки; очень уж долгая и запутанная эта история...
- Откройте! Именем Окаянного! – вдруг затарабанили в дверь...
- Господи, - возмутилась Холерия, - когда же, наконец, сойдѐт с ума тот, кто служит эту маразмессу, и весь этот Театр Абсурда бесследно канет в...
- В самом деле... Чуть не забыл, - перебил еѐ Зеро, - одна моя старинная знакомая с бездонным именем Лета звала меня сегодня вечерком на три-четыре чашечки кофе... Так что пойду и кану в... Лету.
- Остановись, Зеро! Я – негодяй! Каюсь, - раскололся Металлиан, - но я искуплю свою вину; я разобью сердце ведьмы, сердце Леди Гранж, которая, как мне кажется, засиделась на Троне Рок’н’ролла!
- Удачи, дорогой Металлиан, но помни: прикасаясь к потустороннему – всѐ же оставайся здесь, - назидательно посоветовал ему Олег Астральный перед тем как выйти через окно в вечность... И упал бы он непременно вверх, если бы не услышал из хищных низших сфер сдавленный голос Эдель Вейс: «Мне так холодно... Так холодно без души...»