Ночные кошмары заставили меня проснуться. Открываю глаза – темнота, совершенно ничего не видно, вспомнил вчерашнее освещение, особенно четко представлялась неисправная, «моргающая» лампа. Образ ее впился в мысли, я уже ничего не мог сделать, только мирился с нарастающей болью лобной части мозга. Кровяное давление глаз сильно усилилось, темная картина перед взглядом светлела все сильнее и сильнее, пока недостаток освещения не превратился в абсолютно белую пелену, я смотрел, крутил головой, возникло полное ощущения нахождения внутри белоснежного, полого шара, стенки которого пропускали равномерный свет снаружи. Свет был мягким и успокаивающим, шар имел несколько источников света: равномерный по всей площади, и передвигающийся снаружи, также шарообразный, и имеющий теплый желтый оттенок. Второй источник света, двигался очень медленно, но затем его движения ускорились, и стали более хаотичные. Очень скоро к нему добавился второй, точно такой же, они двигались вокруг основного шара, не пересекаясь, то и дело, меняя направления и скорость. Наблюдая за ними, я не сразу заметил увеличение количества желтых ламп. Со временем их стало на столько много, что отследить движение отдельно взятой, было нельзя. Вскоре их движения стали настолько быстрыми, что основной шар превратился из белоснежного, в желто-оранжевый. Сухость глаз, заставила закрыть веки всего лишь на долю секунды, но этого хватило чтобы необычное явление пропало, и я вновь оказался прикованный к больничной койке в комнате с единственной работающей лампой, той которая так сильно осела в моей памяти.

С предыдущего пробуждения самочувствие мое значительно улучшилось: не было боли в разбитом плече, живот, на сколько я мог судить, тоже не испытывал дискомфорта, не смотря на огнестрельное ранение. Меня радовало не только хорошее самочувствие, но и как не странно отличное настроение. Не смотря на то что я находился черте где, прикованный к больничной койке, в течение неизвестного мне времени  -  чувствовал себя очень здорово, и даже небольшая заторможенность зрительного восприятия, не мешала  приятным ощущениям: кровь текла по венам создавая заметный гул в руках, чувствую свое сердцебиение, беспощадная эйфория охватила все мое тело.

Знакомый шум в дверях, заходят двое «черноглазых», один из них, уже знакомый мне доктор, который в предыдущую встречу так любезно со мной пообщался и воткнул пугающий шприц.

-- Сам идти сможешь? – вопрос застал меня врасплох, я подготавливался к странному поведению этих особ, но сегодня ничего необычного, удивительно.

-- Вот так, вместе с койкой? - попытался изобразить удивление и злость

-- Отстегни его, - доктор посмотрел в сторону ассистента.  Кожаные ремни, действительно, расстегнули,  – ну как чувствуешь себя дружище? -- он подмигнул.

Я инстинктивно, по очереди потер запястья, несколько раз согнул ноги в коленях. – Что вы мне вкололи? Где я нахожусь? Кто..

Доктор жестом показал мне замолчать, -- Следуй за нами. У тебя будет второй шанс.

Совсем немного времени мне хватило чтобы поразмыслить:  какой еще «шанс»? я ничего о себе и об этом месте не знаю, в памяти пара эпизодов из жизни. Чувство экстаза безвозвратно уходило, настроение окончательно испортилось, «отпустило» подумал я, и поспешил проследовать за проводниками.

Вышли в коридор – он абсолютно соответствовал помещению, в котором я очнулся, те же стены, краска. Он был длинный, множество дверей, как будто из старого муниципального заведения, поликлиники или военкомата. Шагали мы около двух минут, конца коридора не было видно, наконец «черноглазые» остановились, и доктор указал мне на дверь. Я было начал ее открывать,  но все же решил в очередной раз попытать счастья, и хоть как-то прояснить у него картину происходящего, но оба моих проводника замерли в стоячем положении, и ни как на меня не реагировали. В руках у них были шприцы, но не того типа что я видел у доктора прежде, а обычные медицинские. Четко для себя решил, что не хочу больше пытать счастья, и подбирать кодовые слова для их пробуждения, тем более знал, что за этим последует. Я распахнул дверь и очутился, хоть и не верил своим глазам, в подъезде собственного дома. Прибывая в немного ошарашенном состоянии, я и не думал придерживать дверь, она самопроизвольно закрылась, немного напугала меня щелчком замка и привлекла внимание. Я взглянул – это была дверь моей квартиры. Поискал ключ в карманах мото-экипировки – его не было. Нажал на звонок, увидел как свет проходящий через глазок на секунду погас, а потом снова появился. Замок щелкнул, и дверь распахнулась обнаружив красивую девушку в  медицинском халате, она огляделась, постояла еще несколько секунд и закрыла дверь. Взгляд ее на мне не останавливался, как будто и не было меня. Я дернул ручку двери, дверь поддалась, я прошел внутрь.

Обстановка квартиры совершенно не походила на ту что я помнил: разбросанные окурки по всюду, стеклянные и пластиковые задымленные бутылки. В квартире не убирали, на мой взгляд несколько месяцев, а запах стоял такой что возникала абсолютная ассоциация с сельской помойкой, если не учитывать химический ее букет. Прошел в кухню, на столе валялись опустошенные стандарты каких-то лекарств и автомобильная пластиковая канистра. За стулом, сидела уже знакомая мне медсестра, курила, и не торопясь вводила что-то в свой портативный компьютер временами посматривая на розовый лист который лежал рядом на столе. Она по-прежнему меня не замечала, и я зайдя за ее спину, посмотрел на  экран компьютера «Башмаков Юрий Александрович, 1984 года рождения, время смерти…». Имя «Юра Башмак» моментально всплыло в памяти. Я побежал обратно в коридор, распахнул дверь спальни – пусто, двинулся в гостиную.  Около дивана стояли два доктора, это были «черноглазые» но в этот раз, белки и сетчатка их глаз не отличалась от привычной людской. На полу валялись три использованных шприца. Жгут, грязный и почерневший от времени, лежащий рядом, был явно не этих врачей.

Я подошел поближе, посмотрел на человека лежащего на диване: вокруг рта засохшая пена, засаленные, отросшие волосы, человек был из тех которых называют «отбросы общества». Густая растительность на лице, не помешала мне узнать себя – «Я снова опоздал, Юра Башмак».

В дальнем углу, одиноко сидел «Человек-горилла и тихо плакал».

End