Из форточки бокового стекла дул довольно таки северный ветер. Машина хищно вгрызалась острым контуром капота в окружающую его действительность и жадно глотала петляющий километраж дороги. Осиняя курлыканьем поднебесную высь, растянувшись в ширь, уходил на зимовье в озерах и заимках Альпийских гор журавлиный косяк. Уже давно не пахло в воздухе города Понт-Де-Мёца майскими жуками, отыграли, осыпались их крыльев свирели. Незаметно отцвели флюиды сирени, отбоярился от тополиного пуха сосновый бор, и повалил гурьбой на землю печальный листопад с деревьев и туй. «Осень прокралась», – догадался умом Серж. Своей широкоплечей мозолистой рукой он уверенно управлял обитым кожей рулем узко-профильного спорт-кара. Другой рукой он цепко сжимал рукоять коробки.

  Вдруг на дороге показалась зябкая тень, и перед его прищуренным взглядом встало удивительное зрелище. Зловещий и черный, как сам африканский сатана, пингвин перебежал дорогу, отчайно семафоря взлохмаченными крыльями рук. Волосы встали дыбой. «Опять ты!», – в двух словах подумал Серж. Давя на тормоз, рукой он достал и нащупал свой старый спецназовский кинжал «Сайгак» с засохшей кровью и шмотками мяса в ложбинке кровостека. Зеленея от злости искаженным овалом лица, Серж со всей силы бросил машину в занос. Стремительной иноходью, вскочив с водительского кресла в сторону таинственного пернатого, он выбежал из машины на обочину, готовый растерзать животное в щепки. Орудуя стилетом направо и налево, в бок и в низ, он создал в окружности себя угрожающий эффект сверкающего круга. 

  Звероподобный пингвин стоял у бордюра, раздувал ноздри, нагло улыбаясь одними кончиками рта. Из его глаз пахнуло леденячим, загробным морозом. Серж опустил свое лицо вровень с глазами. Перпендикулярно приковав взгляд к клювастой плоскости лица птицы, он без отрыва глядел в бездонные озера пернатой души. Фигура пингвина стояла, но не шла в атаку. Серж взметнул кортик. Птица закричала безудержным голосом, от которого дрогнули все стекла машины и барабанные перепонки, но нож улетел по касательной. Серж был испуган, но упрям. Он хотел во чтобы то ни встало размозжить эту тварь. Он стал лихорадочно заталкивать пули в барабан своего верного, пристрелявшегося Вальтера. Но пока стрелок возился с заклинившим затвором, птица упорхнула восвояси. 

  «Опять скрылся», – подумал Серж. В своих мыслях он никогда не был многословен. «Быть биде», – снова отрывистой вспышкой мелькнуло у него в голове, колыхнув окоченевшее сознание. С ним всегда случались неприятности, видя он в паутине аспида-паука или тревожного пингвина.

  Внезапно в стороне стала стоять женщина в плаще и приветливо шаркать ногой, обнажая ее доступность. Она сильно тупила глазами по сторонам. «Мистика какая-то»,– Серж глубоко вдавил вязанную кашемиртовую фуражку в плоть до крайности и стиснул врозь надбровные дуги. Зажав в каждой руке кулак, он двинулся в женскую сторону. «А, павшая женщина», – догадался Серж, подходя в плотную на расстояние десяти коротких, согнутых в колене шагов. Женщина подошла к машине, Серж взял ее за ручку и открыл ей дверцу.
  – Поехали, – печально, но властно сказал он.
  – Куда?
  – В Жмеринку.
  – С удовольствием.
    Битурбированный Порш Кайен, газуя и повизгивая шинами, рванул по асфальту дороги. День наклонился ближе к вечеру. Серж щурился на солнце, которое опускалось в сумерки и проваливалось в горизонт, ослепляя его горящими лучами. 

  Через два дня в Жмеринке должен был состояться слет свингеров. Там Серж должен был  через потайное отверстие одной из участниц передать посылку в северную столицу для карательно-наблюдательных органов размером с тысячу долларов. Заодно он хотел блеснуть если не размерами, то хоть как-то выебнуться. Приводить с собой дорогостоящую бабу, чтобы ее ебали, портили и растягивали всякие безродные жмеринские хуетрясы, не имело принципиального смысла.  В одной лаборатории ему покрасили весь хуй специальным позолоченным раствором оксида сульфида калия и залудили канифолью. А также позолотили каждый волосок в мошонковой области. Позолоченные причиндалы блестели ярче, чем у любого мартовского развратного кота. Сияющую головку инкрустировали по контуру окружности стразами из алмазов. Серж решил удивить свою попутчицу. Ее звали Петровна. Он видел, что она была молода и алчна к деньгам. «Смотри, Петровна», – он на ходу снял штаны и оттуда вырвался желтый блеск, как в «Криминальном чтиво» из чемоданчика. 

  Она сразу разинула рот и глаза на золотого петушка.
  – Да у тебя Грановитая палата в трусах! Только иконы вокруг яиц не хватает, – восхитительно сказала Петровна.
  – Сусальное золото, – гордо и осанисто заблестел полированным хуем Серж. Петровна вожделенно засосала губами лица рот Сержа. Он запустил руки под кофточку и почувствовал пылкий жар ее кожи. Потом побрел руками к груди, увенчанной изящными, но маленькими молочными железками. Нащупав отростки сосков, он прокрутил их в щепоти, как гетеродин, возбуждая. Серж почувствовал, как женщина ёкнула всем сердцем. Он пылко скомкал с нее плащ и зверски отбросил его на зад себя. Он весь возбудился от краешков волос и кончая кончиком носа. Серж лизнул ушко в глубине его раковины. До рецепторов дошел прогорклый вкус желтообразной ушной серы. Тогда он сунул маникюрные пальцы от своей ручки во влагалищную пещерку с осклизлыми стенками и пощекотал там всю потекшую сантехнику подушечками фаланг. Горчить не перестало. Вагина Петровны призывно дышала хлюпающим зноем.   

  После прелюдии, девушка охотно принялась сосать, молниеносно шмыгая носом. Серж застонал похрюкивая, и почти сразу обильно кончил на голову. Петровна сделала вид, что ей лицеприятно. Внезапно острые челюсти пираньи Петровны сомкнулись играя желваками на его яичках. Сержу было очевидней некуда, что она решила вероломно ограбить полового олигарха, то есть его. Но золотое нано-покрытие лязгнуло об десны и не дало прокусить себя на сквозь. Только немного крови хлестануло тугой струей прямиком на педали, создавая на них аварийно-опасную скользкость. Серж, изнывая от болючести, выхватил пистолет и, судорожно орудуя курком, впустил Петровне все тридцать два патронов в зубастую голову. Патроны нанесли невосполнимый урон здоровью головы и состоянию салона машины, но хватка держала не смотря ни на что.     

  Благодаря укусу Серж потерял много крови. Он кое-как отцепился от бультерьеровского прикуса и примотал себя к полуоторванной мошонке бинтовой шапочкой Гиппократа. Кровь перестала пульсировать. Нужно было как-то избавляться от не нужного туловища прострелянной. Тело истекало из шеи тепло-багряной жижей, пахнущей еще свежими лейкоцитами. «Пропадает добро», – огорчился всеми клетками ума Серж и потащил хоронить Петровну посредством закапывания в перегное леса.   

  Серж шагнул в глубь деревьев помочиться по маленькому. И вдруг скоропостижно из кустов на золотой блеск полезли вороватые бандиты и люди, набросившись на его мочащуюся драгоценность, как креветки на утопленника. Серж немного перетрухнул в штаны и отстучал морзянкой заплетающимися от страха зубами SOS. От волнения он не знал, за что хвататься, схватившись за уши и волосы в паху. Но взяв себя в руки, достал неизменный многокалиберный Вальтер. В оглушенной тишине разорвались суховатые хлопки выстрелов. Лихие разбойники хором валились убитыми кто на взничь лицом, кто прямо спиной на грязь. Серж перестал стрелять: палец от курка дернулся прочь, когда перед его глазами увиделись падающие трупы. «Много убийств»,– подумал Серж и добавил: «Много».     

  Зарывать бандитов, придавая их земле, Серж не стал. Невеселый и смуглый, он сел и поехал назад пути, чтобы не искушать ничего. Череда внезапностей, накликанная нещадным диавольским пингвином, закончилась, как только Серж решил очиститься от скверны: демонтировать стразы и отмочить сусального друга в серной кислоте. Машина доехала до дома без приключений. Мирно покрякивали в траве горемыки-кузнечики. Тянущаяся от луны лучи огрели озябшего печального путника, как кулебяка бомжа в голодную годину. Летучие мыши приветливо летали вокруг. В этот раз Сержу удалось избежать расставленных судьбой ловушек и подлостей.   

Продолжение следует…