Марк Засунько был заядлым графоманом. Нет, он не публиковался ни в каких известных издательствах, ни даже в бульварных газетенках, хотя увидеть свои опусы и в Пенсионере было б радостью всей его беспросветной жизни. Марк неоднократно заваливал редакции маститый изданий своими виршами и прозой, но неизменно получал в ответ в лучшем случая равнодушное молчание. А писал он много и жадно. Казалось, какой то ненасытный, болезненный зуд терзал душу непризнанного гения. Родители парня, известный юрист папа и чопорная, властная мать из крымских татар, тоже не понимали увлечения любимого сынули. Отец хотел, чтобы Марк бросил заниматься ерундой и пошел по его стопам. Марк уныло соглашался, но тайно продолжал строчить даже ночью под одеялом, на маленьком китайском планшете. Сказать по правде, писал он совсем не плохо, скорее отвратительно. Проза получалась бессмысленной и тоскливой, стихи тяжелыми и высокопарными. К примеру одно из произведений Марка начиналось так: За Родину отважно умереть хочу я, возьму оружие и в бой пойду я... Марк упорно терзал слух и нервы своих немногочисленных друзей подобными строками и долго дулся на неблагодарную аудиторию, когда его посылали нахуй. Девушки у парня не было. Длинный и нескладный юноша в роговых очках, с лохматой шевелюрой, не привлекал внимания юных прелестниц. Марк дрочил в перерывах между написанием очередного высера, быстро и неумело, брезгливо вытирая руки об подушку или одеяло. Проститукок он презирал, считая их падшими женщинами, а себя интеллектуалом.

  Как то осенью, Марк, ползая по Рунету в поисках потенциальной жертвы, то бишь издателя, набрел на один из многочисленных литературных интернет-ресурсов. Там он, потирая ладони от возбуждения, быстренько зарегистрировался, и в порыве графоманского недержания, выложил на сайт сразу несколько рассказов. В этот день у юноши даже пропал аппетит, так как посетители ресурса, прокомментировавшие его творчество, оказались людьми незатейливыми, и в выражениях особо не стеснялись. Особенно возмутил Марка совет засунуть свои творения себе в жопу и спрыгнуть с балкона. Марк плохо спал ночью и печалился. Он ненавидел безграмотное быдло, осмелившееся хулить еготалант и жалел себя. Впрочем, утром творческая личность, едва поднялась с постели и успела опорожниться в клозете, сразу же уселась с одухотворенным лицом графоманить очередные высеры.

  Так продолжалось около двух недель. Марк продолжал сливать свои произведения в интернет-ресурс, читатели матерились и срали юноше в душу, парень неумело огрызаясь, уходил дрочить или пить пиво с приятелем Димкой, таким же неуклюжим ботаном. Впрочем, Димка был далек от всяких художеств и увлекался только шахматами. Иногда к ним присоединялась Лола Пушкова, рябая квадратная девица, любительница эзотерики и колдовства. Марк горестно вздыхал и плакался друзьям о бесталанных холопах, бичующих писателя. Товарищи жалели Марка и дули пиво, купленное за его деньги. Лола втайне желала Марка, но жутко стеснялась признаться об этом, и пихая в ванной украденный у однокурсницы фаллоимитатор себе в вагину, представляла его интеллигентное прыщавое лицо.

  На третью неделю Марк с облегчением закончил монументальную поэму про любовь и дрожа от азарта, выложил ее в интернет. Эта эпопея побила все его прежние рекорды по гневным комментариям читателей. Называлась она Маркус и королева. Действие вершилось в средневековой Европе. Один из комментаторов вынес идею собраться, приехать к автору в гости и насовать ему в ебло, а другой добавил к вышесказанному еще и обрубание пальцев. Марк разнервничался, опустошил три банки Клинского и забылся тяжким сном.

  Его мучили кошмары. Во сне к Марку, болтающемуся между небом и землей, голому и трепещущему, подплыло белое облако, грохочущее молниями. На облаке развалился сурового вида мужик с крыльями за спиной и кучей бумажек в руках.

  - Доколе ты, нелюдь безбожная, будешь мутить небеса и люд честной,- вопил он.- Своими писаниями непотребными? Истинно говорю тебе, я, святый Ермил, покайся!..

  Марк захлопал безумными глазами и проснулся.

  На следующуюсь ночь Марк очутился в темном, зловещем лесу, полном пугающих звуков. Над головой ухало и шелестело, ноги утопали в грязи. Принюхавшись, Марк понял, что стоит почти по колено в говне. За спиной что то громко забулькало. Парень испуганно обернулся и увидел нелепое, кошмарное существо- бесформенного желеобразного слизня с гадкой пастью и клубящимися щупальцами. Слизень клокотал, исторгая зловоние.

  _ Жжжжж...Хррр... - булькало чудище. - Пошшто срешшь людишшкам на гголову? Пошшто муччаешшь ссвоими виршшами, уебищще адово?
  - Ты кто?! Сгинь!- Заревел одуревший Марк. - Мама!..
  - Я демон Жжележаб,- вздулся слизень.- Меня приззвали в вашш мир прокляттия ччитателей твоего говна! Жжж...

  Марк оглушительно пернул и вскочил с кровати, хватаясь за сердце.

  Третья ночь ввергла юношу в пучину зеленых морских волн. Океан клубился и рокотал. Марк не умел плавать и забарахтался в воде, маша руками, как ветряная мельница. Вдруг его что то упругое с силой вытолкнуло на поверхность. Марка обвили толстые, изумрудного оттенка кольца гигантского змея. Трясущийся и задыхающийся парень увидел перед собой здоровенную голову удава или анаконды. Змей был красив. Его мудрые немигающие глаза взирали на Марка с неодобрением и жалостью. На шее змея находился золотой браслет со священными письменами.

  - Не пиши больше. - внятно проговорил змей и отпустил Марка, рухнувшего в воду.

  С той поры юноша перестал гневить читателей ресурса своим творчеством, да и вообще как то начал меняться: купил модные очки, записался в секцию волейбола, стал гораздо чаще пропадать на улице. У него появились новые друзья.Отец пристроил Марка к себе в адвокатскую контору, набираться опыта. А когда Марк познакомился в маршрутке с девушкой Дашей и трахнул ее, отбросив былое смущение, то и вовсе стал другим человеком.