Когда Сергей взял в руки конверт, его сердце учащенно забилось. Он даже не сразу понял, почему. До боли знакомый почерк и тонкий, милый аромат ее духов, который исходил от немного пожелтевшего конверта, не оставлял соменеий.
«От нее», - одними губами, без звука вымолвил Сергей. Ему захотелось тут же разорвать конверт и вытащить письмо, но он решил сначала подняться в квартиру. Любое другое он прочитал бы тут же, но это только не это — это было от Нее, и он не мог себе позволить читать его в грязном, заплеванном подъезде.
Он взлетел по лестнице и завозился с ключами. Руки не хотели слушаться, он несколько раз неловко ткнул в замок. Наконец дверь поддалась. Сбросив куртку и туфли, он прошел в свою комнату, осторожно надорвал край конверта, достал сложенный вчетверо листок тетрадной бумаги, развернул и начал читать.

«Дорогой мой Сережа!
Прости меня, что я так долго не писала. С тех пор, как мы с тобой не видились, в моей жизни  очень многое изменилось, но об этом потом. Честно говоря, я боялась... боялась писать тебе. Каждый раз, когда я брала в руки бумагу и ручку, я начилала сомневаться — а нужно ли это? Жива ли еще наша дружба? Прости меня за эти сомнения... у меня никогда не было, нет и не будет в этой жизни человека ближе, чем ты.

Недавно я вспоминала, как мы с тобой познакомились. Ты помнишь? Я шла из библиотеки, набрав полные пакеты книг. До курсовой оставалось всего три недели, и столько еще предстояло сделать. Ручки пакетов резали мои озябшие пальцы, мелкий дождик моросил с почти уже темного неба, а зоник я, как назло, оставила.
И если бы ты не подошел тогда и не помог мне, не взял мои вещи, не пригласил меня под свой зонтик, я доплелась бы до дома разбитая и промокшая до нитки.
Ты тащил мои книги до самого подъезда, хотя сам уже дрожал — на тебе был только свитер в широкую серо-зеленую полоску и черные, заботливо отутюженные твоей мамой летние брюки, а жил ты совсем в другом районе. Так мы и подружились.

Ты знаешь, что мне всегда в тебе нравилось? Твое благородство. Только не вздумай скромничать, и писать мне в ответ, что это совершенно не так — а то я тебя знаю! Ты заслужил эту похвалу! Но я благодарна тебе не только за это.
Ты доказал мне своим примером, что на Земле еще есть хорошие люди, вернул почти утраченное доверие к окружающему миру. Благодаря тебе я всегда знала, что есть среди этих равнодушных, самовлюбленных, корыстных и чужих людей один, непохожий на них. Тот, который всегда выслушает, поймет, утешит и поможет. И это был ты, Сережа.

Познакомившись с тобой, я как-то незаметно избавилась от своих комплексов, стала больше ценить себя. Ты считал меня ангелом — и я, общаясь с тобой, была им.

Ты стал единственным парнем с нашего курса, который относился ко мне возвышенно и с уважением, и единственным, с которым я не спала. Просто боялась, что если это случится, ты больше не будешь относиться ко мне так трепетно, пробуждая во мне мои лучшие качества.
Но ты не расстраивайся по этому поводу. Все те мужчины, с которыми я просыпалась в одной постели, не значили для меня ничего — потому что и я для них ничего не значила. Они приходили и уходили из моей жизни, не спрашивая, как меня зовут, да и я сейчас вряд ли вспомню их имена. Да что там имена — я не узнаю ни одного из них, встретив на улице...
Зато тебя я никогда не забуду. Никогда. Ты и сейчас в моем сердце.

Да, я забыла рассказать тебе об одном радостном событии! В прошлом году я познакомилась с каким-то парнем и вышла за него замуж. Теперь мы с мужем ждем пополнения. Если ты не понял, я на шестом месяце. Я очень, очень счастлива. Надеюсь, ты тоже за меня порадуешься!
Муж не то, чтобы очень доволен, но все же не против завести ребенка. Теперь он почти не бьет меня, когда выпьет с друзьями из своего таксопарка. Разве что по лицу — и то слегка, вполсилы, если очень не в духе. Но я стараюсь не злить его лишний раз — с мужчинами надо быть осторожной. Хоть он и неплохой человек, ему очень далеко до твоего терпения и тактичности.

Я взяла декретный отпуск в консерватории, и целиком отдалась домашним заботам. Теперь я буду часто тебе писать. Ты тоже мне пиши, потому что я очень, очень по тебе скучаю.
Кстати, я слышала, что ты собираешься скоро приехать в наш город по своей аспирантуре.
Не вздумай тратиться на гостиницу — приходи к нам! У нас однокомнатная, но ради меня муж потерпит несколько дней. Поставим тебе раскладушку в кухне. Единственная проблема — стены у нас очень тонкие, и слышимость никуда не годится, но ты уж постарайся не обращать на нас внимания. В общем, мы тебя ждем!

Я хотела попросить тебя об одной вещи, если тебе не трудно, конечно. Зайди, пожалуйста, к моей маме. У нее есть несколько вещей из одежды, которые я забыла при переезде, она их тебе передаст. Буду очень благодарна, если ты мне их привезешь. Среди них, кстати, моя фиолетовая курточка на синтепоне — та самая, в которой ты меня впервые увидел. Это так сентиментально, у меня даже слезы сейчас навернулись...

Надеюсь, что мы скоро увидимся. Но ты все равно пиши. Жду тебя с нетерпением, не забывай. Целую тебя нежно в лобик.

Твоя Алина»


Светло-серый микроавтобус «уазик» с надписью «ОМСН», заскрипев тормозами, остановился у засыпанного увядшими лисьями крыльца подъезда. Из салона, широко распахнув двухстворчатые задние двери, тяжело выпрыгнули четверо парней в сине-сером городском камуфляже и шнурованных сапогах. Офицер вышел из двери рядом с водителем. Солдаты подошли к нему. С минуту он что-то обдумывал, глядя вверх, на облупившийся фасад шестнадцатиэтажки. Одна из старух, сидевших возле подъезда, вскочила с лавочки, торопливо подошла к нему и запричитала:
−    Наконец-то, слава тебе Господи, а то мы все ждем, ждем! А то что же это такое делается? Сережа-то, сосед наш... Неделю из дому уже не выходит! Не случилось ли чего, Боже упаси!
−    Бабушка, не мешайте, разберемся, - сказал офицер, зачем-то взглянув на часы. - Так. Стыценко и Дубов — на крышу. Зацепите трос за арматуру. Один спускается в квартиру через окно, второй страхует. Двое к двери — мало ли, что. Я остаюсь здесь, на связи. Пошли.

Парни затопали вверх по лестнице.

Когда один из милиционеров, осторожно вскрыв раму и отцепив трос, спрыгнул с подоконника в кухню  Сергея, ему пришлось зажать пальцами нос. «Твою мать...» - тихо выругался он, доставая и натягивая противогаз. В квартире пахло разлагающейся органикой и испражнениями. Пройдя через прихожую и заглянув в комнату, он постоял с минуту, потом достал рацию.
−    Игорь Иваныч, прием. Пусть машину с больницы пришлют. Да. Тело забрать. И с санэпидемстанции кого-нибудь, пускай квартиру обработают. Тут воняет, не продохнуть. Что?... Понял. Отбой.

Он подошел к Сергею, который медленно покачивался посреди комнаты. Быстро проверил его карманы, нашел в одном из них ключ. Перешагнув небольшую лужицу, которая натекла под телом, направился ко входной двери.