1.

  В обед состоялась казнь, вечером вознесение, а утром (вернее не совсем уж утром, а как бы после очень позднего обеда) я уже шагал на работу по утрамбованной, покрытой инеем щебёнке и жадно глотал кровь пивную. Нет, похмелья не было, то есть оно было, но не в острой, паталогической форме. Просто ненормативный метаболизм слегка потряхивал тело и туманил душу.  После второй бутылки я понял, что нынче работать предстоит мало или вообще не предстоит. Сегодня 31 декабря, и если бы мы вчера не распиздячили трубу центрального водоснабжения, то…  Ну вы понимаете.
  У канавы собрались все преступники и красными глазами смотрели на начальника строительства. Я не захватил его речь полностью и успел только услышать резюме.
  - Короче, пять часов, иначе пиздец вашей зарплате и моей должности, понятно? – тихо сказал он, теребя галстук под пальто. – Воду перекрыли на четыре часа, я съёбываюсь, а как приеду, бля…
    Он махнул рукой как Гагарин и направился к урчащей Волге. В канаве плавали окурки и шапка тракториста Голикова.
  - А давай её бетоном зальём нахуй и закопаем – честно предложил Ваня Савин. – Пока протечёт уж съебёмся отсюда.
  - Прекрасно, сам же вчера – «глаз-алмаз» тракториста направлял и два стакана раздавил – воскликнул бригадир Толик, - а сейчас залить и закопать. Согласен, но только закапывать будем вместе с тобой.
  - Может хомут вырежем из «тройки», резину на прокладку и болтами стянем? – скромно произнёс подсобник с высшим художественным образованием Игорёк.
  - Дело говоришь Пикассо, до лета продержится, а там уж и трубы менять будут один хуй – согласился бригадир.
  Я с тоской посмотрел в мутную воду и увидел модель современного государства.
  - Тогда я пошёл в магазин? – окончило дебаты моё тело и направилось по соответствующему вектору.
    За спиной раздались производственные движения и чирканье зажигалки. Прохладно.
…………………………
…………………………
…………………………
…………….

  Когда я вернулся с бухлом, хомут был уже готов, а Савин в резиновых бахилах подавал из канавы вёдра с мутной водой. Я прислонил пакет к колесу «Беларуси» и торжественно включился в работу.
    Резину нашли армированную, болты на 16 с громадными шайбами. Провозившись в грязи примерно с пару часов, мы поставили замечательный хомут. А что б его не разнесло под давлением и коррозией, залили бетоном небольшую опалубку. На это ушло ещё с пол часа.
    Сидя в канаве победителями стихии, мы пилили «Особую» и жрали еще не обледеневшие беляши. Пошел мелкий, приятный снежок.
  - Всякая поеботина на свете имеет свой, персональный замок и ключ – пояснял бригадир, после того как позвонил начальнику стройки и опустошил стаканчик. – Важно иметь запасные комплекты, и все проблемы нахуй. Можно пользоваться отмычками, как в данном случае.
  - Заёб ты «бугор» своими ключами, слышали уже – отмахнулся тракторист Голиков. – Сегодня новый год, а мы как свиньи, ик…
  - Под новый год сбываются желания и пьётся шампанское, слушается речь главы и пляшется под ёлкой – мечтательно высказался я.
  - Меня родственники похоронят если не приду домой или приду, но в «гавно» - сообщил подсобник Игорёк.
  - Хуясе, ты важный тип, однако – ехидно произнёс Савин.
  - А у тебя все родственники по зонам разбрелись и никому ты нахуй не нужен, кроме как бригаде, да и то…
  - А не охуел ли ты дружок.  Базар несвежий. За него и по еблету можно легко получить – вскочил Ваня, расплёскивая водку.
  - А ты попробуй, товарищ, - Игорёк тоже вскочил, но с пустым стаканом.
  Как обычно назревала бойня, но её прервал испуганный голос тракториста Голикова.
  - А это чо за хуйня? - спросил он таким тоном, что дух войны отлетел куда-то в сторону вокзала.
    Мы синхронно повернулись  и уставились на рыхлый скат канавы, из которого торчало нечто угловатое, старое и зловещее. Это была часть прогнившего гроба, с которого свисали остатки материи, и что-то капало.
  - Мамо! – прошептал Игорёк, опередив меня.
  Мы любовались мрачным объектом недолго. За это время солнце как-то по быстрому съебнуло за горизонт. Бригадир включил наш производственный фонарь, и канава стала фантастической и необычной.
  - Ладно, братва, давай закапывать всю эту хуйню и по домам, праздник встречать – неуверенно сказал он, глядя на чёртов гроб.
  - Интересно, а кто там лежит, баба или мужик? – за каким-то хуем спросил Савин.
  - Не всё ли равно, пора домой – гнул своё Толик.
  Но даже тракторист Голиков не тронулся с места.
  Если б мы не выпили два литра «Особой» + пиво, не случилось бы того, что случилось.
Любопытство – страшная вещь, просто караул.
  - В этом месте не должно быть кладбища, а тут на лицо гроб, значит не криминал, а что? – как бы для себя спрашивал я.
  - Может семейное какое, тут же частные дома были до 70-х -  высказался Савин.
  - Охуел что ли, какие семейные кладбища в СССР, просто кто-то забыл пустой гроб, а потом его зарыли и забыли – отбивался бригадир от тех, кто пытался познать тайну.
  - Пустой ли? – зловеще произнёс тракторист.
  - Блядь, на смотри! – не выдержал Толик и, схватив лопату, по пролетарски уебал трухлявую домовину.
  Доски разлетелись как стекла. Торец гроба открылся, и в темном проёме страшно блеснула макушка гладкого черепа.
  - Ни хуя себе пустой – довольно улыбнулся Голиков.
  - Надо посмотреть – подвел итог Игорёк, - вдруг это поп с золотым крестом.
  - Осквернение могил – статья – возразил ему Савин.
  - Но, это хуй пойми что, а не могила и тем долее «бугор» её уже осквернил.
  Толик плюнул в грязь и потянулся к бутылке. Он как бы говорил – «Хуй с вами, валяйте, оскверняйте, только по быстрому».
    И мы принялись за дело.
    Умение копать и спонтанные приступы трудолюбия позволили нам быстро разворошить захоронение, и теперь мы с нескрываемым доселе любопытством, пялились на скрюченный скелет в деревянном ложе. На его костях ещё сохранились обрывки какого-то плаща, но самое главное в желтоватых фалангах таинственный покойник крепко сжимал большой, блестящий замок и замысловатый, длинный ключ. Похоже, неизвестный гражданин пытался открыть этот, чёртов замок, но не смог. Причём пытался это сделать в гробу, похороненный (в этом месте на голове каждого из нас начали шевелиться волосы) ЗАЖИВО.
  - Криминал, блядь, как есть криминал и закапан неглубоко – прошептал Игорёк.
  Все вздрогнули и переглянулись. Потом мы выпили водки и сели на трубу как птицы мира. Надо что-то делать, это факт. Звонить ментам, краеведам, хуеведам. Или не звонить?           
  Интересный замочек, не ржавый, прям как из магазина. 
  Это были слова тракториста Голикова.
  - Бригадир, а не про эти ли ключи ты нам тут «втирал» за «Сахалин»? – спросил Савин.
  После этого он решительно схватил вышеозначенный предмет, причём мощи покойного явно не хотели терять свою «игрушку». Но, Ваня натруженными руками рванул замок вместе с ключом и поднес к фонарю.
  - Самодельная штучка – сказал он, - качественная, вот делали раньше.
  Потом он спокойно вставил ключ в скважину и повернул его. Дужка с мелодичным звоном откинулась, и сразу же в канаве запахло  тухлятиной.
  - Фу, блядь,  кто это сделал, придурки? – возмутился тракторист Голиков.
  - Это от беляшей – сознался я.
  - Ну что, посмотрели? А теперь, по быстрому закапываем и к праздничному столу – завёл свою песню бригадир.
  Мы стояли вокруг Савина, смотрели на замок и понимали, что всё интересное на сегодня в принципе закончилось. Вот только когда костяная рука легла на замок откуда-то из-за спины тракториста, мы убедились, что мир полон неожиданных, как их там, коллизий и прочих, противоречивых столкновений.  Мы повернули головы на определённый градус и увидели нашего нового знакомого, сидящего на краю ведра. По идее у черепа не может быть эмоций, как и у любой, другой, неодушевленной окаменелости, но тут на нём явно читались душевные слова, типа – «Ну, вы чего граждане чужую вещь берёте без спросу, извините, но это неприлично что ли…».

2.

  - А, а, а, бля-а-а-а!!! – кричала наша бригада, не испуганно, но в ужасе.
  Если кто смотрел передачу «В мире животных», то видел, как в Антарктиде пингвины из воды на ледник выскакивают. Как торпеды. Ну, видели, да? Так вот мы из канавы вознеслись ещё изящней и стремительней. Причем бригадир успел забрать последнюю бутылку водки, стакан и остаток беляша. А вот про фонарь забыл. Да хуй с ним с фонарём.
  - Заводи трактор, Голиков, и закапывай всю, эту поебень - командовал Толик.          Тракторист кинулся к «Беларуси». Он споткнулся о колесо и упал в глину с вселенским проклятием. Пока он возился во тьме и грязи мы с трепетом в печени наблюдали как свет в канаве дергался и дрожал. Потом на край ямы вылез живой и невредимый скелет без имени и отчества. В зубах он держал наш фонарь, а в руке блестящий, таинственный замок. Опустив светило на землю, покойник с любопытством оглядел нашу рать и спокойно так произнёс – «Вот ведь как вы охуели, братцы, а меня зовут Алёша».
  - Bespyatkin, ты опять палёнку купил? – заорал Савин.
  - Не, вроде нормальная водка, это всё от беляшей, там не мясо, а жертвоприношение – возразил – Игорёк, с интересом уставившись на скелет.
  Я молчал и напряжённо думал. Думал не о том и не так как надо. Тем временем скелет Алёша встал и подошёл к бригадиру.
  - Я тоже пролетарий, не надо боятся – сказал он и протянул свои кости для рукопожатия.
  Видя, что вся ответственность вновь легла на него, Толик рукопожатие принял и сказал – «Да мы собственно и не боимся, хуле там, бывает».
Ни хуясе бывает, да прямо в каждую рабочую смену по говорящему скелету.  Но, тем не менее шок прошёл, и мы стали адекватно смотреть на окружающий мир. Тем более у нас ещё оставались деньги для «посошка».
…………………………
…………………………
…………………………
……………………

  - И вы знаете, когда я всё это понял, меня прям подбросило возле станка, даже сверло загубил бельгийское – упоённо рассказывал Алёша. – Ведь сила коллективизма, помноженная на энтузиазм масс, возведённый в куб – способна менять вектора времени и варить яйца. Она реальна, только надо правильно её словить.
  - Магниты? – спросил я, нервно катая в руках гайку.
  - Какие хуй магниты, резонансная антенна, настроенная на нулевой меридиан, лейденская банка и сепаратор сверхнизких токов – воскликнул уже поддатый скелет.
  - А, бля, убейте меня мауэрлатом, нихуя не понял – завыл Савин.
  - Хуле тут непонятного – физика, ёпта – шикнул на него Тракторист Голиков, - правило буравчика и Архимед.
  - Причём тут Архимед – возмутился Алёша, расплескивая водку, - человеческое поле как камертон, настроено на геомагнитные поля Земли и отсюда все выводы.
  - Во, чешет – изумился Игорёк, забыв о круге семьи.
  - Ничего я не чешу, вот в этом замке я и аккумулировал полученную энергию – продолжал скелет. – Она способна поддерживать человеческую жизнь ого как долго и даже воскрешать, ну вы знаете…
  Мы всей новоиспечённой компанией сидели в подсобке и гламурно «стравливая» «посошок» слушали рассказ покойного Алеши токаря, который «загнулся» в начале 70-х. Причём сделал это он в целях эксперимента, который прошёл не совсем удачно. Он сам притащил в чей-то брошенный огород гроб, который ему пропил сосед столяр их похоронной конторы. Там же в огороде Алёша выкопал могилу с хитро-мудрыми приспособлениями для автоматического  сброса грунта. Опробованный на животных замок он взял с собой, что бы реально, разомкнув его прожить без воздуха, в темноте до начала смены. Потом он рассчитывал с помощью открытой им биосоциальной силы типа воскреснуть и поведать миру о своём открытии. Но, произошла дурацкая ошибка. Грунт оказался тяжёлым, а гроб бракованным. Сдавило токаря как сливу и не смог он открыть свой волшебный замок. Его открыл Савин, как мы знаем, так что эксперимент можно было считать удачным, только с поправками. Поддерживать свою жизнь «ого как долго» Алеша теперь мог, но вот с телом проблема.
  - Это хуйня – подбодрил его бригадир, - ты ж не зомби какой иль там хуйпойми кто, водку пьёшь правильно и мослы у тебя неслабые.
  - Интересно, а почему из тебя бухло не выливается? – задумчиво спросил Игорёк.
  - Впитывается наверное, дополнительный источник энергии – заплетающимся языком (впрочем какой там язык) произнес скелет.
  - Тебе надо на воздух, товарищ, а то поплыл ты чего-то – сказал Савин.
  - Сегодня ж Новый год, бля, пошли к ёлке – обрадовался тракторист Голиков.
  - Точно, там все бухие, авось не заметят – подхватил я тему, - сейчас какие-нибудь шмотки подберём и устроим карнавал сцуко.
  Сказано, сделано. Конечно какой-нибудь пидор-кутюрье, осудил бы наше модельное агентство, но почти новые рабочие ботинки, куртка с «пумой», спортивные штаны с четырьмя полосками и шапка стиля «гандон» вполне прилично сидели на Алёше. Ну, может не совсем прилично, можно сказать вообще погано, но бляха на солдатском ремне блестела как купол Рождественского собора.
  - Заебись обнова – сказал Савин отойдя на два метра вглубь подсобки.
  - Вы так считаете? – уныло спросил скелет.
  - Перманентно – ответил я.
  И мы торжественно вышли на улицу, где шипели петарды и взрывались хохотом горожане. Где-то за хлебозаводом выла пожарная сирена. Пахло серой и выблеванным оливье. Бабские голоса пели о Саратове. Мелкий снег торопливой вьюгой носился от угла  к углу как потерявшийся пудель. До центральной ёлки идти с пол километра. И на нашем пути числился круглосуточный магазин с игрушками для взрослых. Мы взяли необходимое, и ещё пакет пряников с корицей. Это попросил Алёша, который вылупившись пустыми, чёрными глазницами, охуевал от нового мира и проституток в розовых курточках. А вдалеке, на площади гудела неопределённая музыка, и кто-то ревел в микрофон. Ну, всё как обычно короче.



3.

  Народ прибывал в геометрической прогрессии. С петардами, звякающими пакетами и удалью, которую невозможно наблюдать в Европе и Африке. Вокруг ёлки топтались семейные, малосемейные, одинокие и пьяные. На перекошенной сцене растрёпанный Дед мороз таскал снегурочку за руку и выдавал в народ коварные шутки и конкурсы. Его слушали только беспризорники и менты. Остальные вели себя согласно штатному расписанию. Плясали под мобильники, пили напитки и толкались в грудь. Отдельные бригады «просаживали» зарплату салютами. Вокруг стояла вонь, и витал едкий дым.
  Наша компания органично влилась в массовку. Мы пролетарской группой сплотились у сцены и шуршали пакетами. Савин хлопал по спине Алёшу и приговаривал «Ну как тебе в стране капитала?».
  - Весело, пацаны, но почему малолетки пьяные? – отзывался он.
  - Примета времени, модно и гламурно – ответил я.
  - Чего?
  - Забей, смотри, сейчас бригадир на сцену полезет, петь за приз – перебил его я.
  Толик как обычно вскочил на сцену и, отобрав микрофон у ведущего, крикнул – «Раз, раз!!!».
    Мы все заорали – «Давай «бугор» Когда меня ты позовёшь!!!».
    И он завыл кузьминовскую лирику. Кто-то в толпе вяло подхватил песню, но мы как профессиональная группа поддержки орали за весь город. Даже менты отошли подальше, поправляя шапки.
    Наш скелет упоённо слушал певца, и его желтые костяшки пальцев хрустели от волнения. И вообще он очень прилично смотрелся в полутьме, словно в карнавальной маске. И только когда взрывались  петарды, неожиданный свет проявлял его реальный череп и пустые глазницы. Он постепенно приходил к состоянию пьяного гражданина, готового совершать героические поступки.
  Вскоре Игорёк притащил трёх проституток и поставил нас пред фактом: свалить на хату, или курнаться в снегу. Решили второе. Новый год один раз, а этого пиздец сколько. Поэтому когда какие-то менеджеры второго звена завели хоровод вокруг ёлки, мы включились в это дело.
  - Маленькой ёлочке холодно зимой – ревели гуляки.
  Алёша подпевал насколько позволяла его «биосоциальная» сила. Из-под спортивной шапки неслись вечные слова.
  Вернулся Толик с призом – бутылкой шампанского.
  - А за связь времён, рабочую дружбу и нашего нового напарника Алёшу ура! – заорал он брызгая шампанским на куртки и бушлаты.
  Когда это он принял скелета в напарники? Впрочем, это было к месту, и все тоже закричали – «Ура!».
  Алёша, смущенно расшаркивался и вдруг, совершенно неожиданно сорвал с себя шапку и прокричал в пространство будущего – «Пролетарии всех стран  соединяйтесь!».
  Половина празднующих шарахнулась в необычные стороны света, давя ментов и пустые баклажки. Эффект был потрясающий, да ещё под песню про бабок Ёжек. В образовавшемся поле наш новый напарник исполнял жуткую пляску смерти, скинув куртку с «пумой». Он оставался только в штанах (четыре полоски) и почти новых рабочих ботинках. Все, включая пьяного Деда мороза и снегурку смотрели на Алёшу по трезвому и необычно.
  - Эх, бля, глупый народ, наша бригада рулит – заорал я и тоже пустился в пляс.
  После первых же замысловатых па я ёбнулся возле опрокинутой урны и влез руками в блевотину. Но веселье уже никто не мог предотвратить. Савин схватил давешних проституток за рукава и втянул в грязные танцы. Тракторист Голиков ходил кругами как пёс и подпрыгивал через такт. Бригадир пошёл в присядку, а Игорёк «кислотно» дергался. Это длилось не долго, после чего мы одели вконец развеселившегося Алёшу и вывели из под обстрела изумленных взглядов. За нами было сунулись менты, но передумали. И я знаю почему.
…………………………
…………………………
…………………………
……………………..
    Мы с проститутками на двух такси прибыли на квартиру Савина, где в углу валялась связанная как преступник ёлка, и пахло сивушными маслами.  Мы накрыли шикарный стол с оливками и красной рыбой.  Заначки наши расходились неумеренно, но стоили того. Что бы показать нашему костлявому гостю гниющую страну, мы включили телевизор. Но Алёша только восторгался «голубым»  Огоньком и стилистом Зверевым. Мы не смогли убедить его, что эта губастая женщина мужик. В конце концов мы сами стали сомневаться. Полуголые певички и политый маслом Басков прикололи скелета ещё больше.
  - Это же разврат, - веселился он.
  - Не, это не разврат, это норма, ты разврата не знаешь – убеждал его Толик.
  - Б…Д…С…М… – только и сказал Игорёк и отключился.
  Проститутки сидели на тахте и видимо думали, что у нас в наличии какой-то необычный, китайский робот.
    - А что он ещё может делать - спросила одна из них.
    - А ебать плечевым суставом, с вас скидка – сказал я.
    - Да ладно – не поверили дамы.
    - Я всех выебу, как на БАМе – взвился Алёша.
  Не успели мы и глазом моргнуть как он утащил их в соседнюю комнату.
  Мы, то есть оставшиеся, мирно сели округ стола и по правильному вкусили пищи.
  За стеной раздавались звуки непередаваемой, сексуальной оргии. Похоже, там творилось беззаконие, хаос, жертвоприношение и детский утренник. Через час все три мастерицы блуда гуськом вышли из комнаты, подошли к столу и выпили водки.
    - Денег не надо, мы поехали спать, смените батарейки – сказала самая старшая и самая взъерошенная проститутка.
  Мы дали им фруктов и вызвали такси. Какие нахуй батарейки?
  Когда они уехали, мы с ужасными предчувствиями зашли в комнату греха.
  На широком матраце лежал, раскинув кости наш новый напарник Алёша. Он был наг, (то есть без одежды) и левая рука его была пристёгнута к спинке кровати его же магическим замком. Судя по царящему беспорядку, игры с наручниками были последним аккордом. Теперь скелет лежал поистине мертво, но зубы его «улыбались», как будто он увидел победу коммунизма в отдельно взятой стране или получил знак «Ударник труда». С батарейками всё стало ясно.
  Мы долго искали ключ, опасаясь, что какая ни будь из блядей прихватила его на память. Но всё же он был найден в рабочем ботинке.
  Савин на правах ключника отпер замок, и через минуту Алеша приподнялся над подушками, источая перегар как самый счастливый скелет во вселенной.
  - Ну, ты чо, как ты их уел, товарищ – тихо спросил я.
  - Как последних сучек – прохрипел он, явно нуждаясь в выпивке.
  - А чем?
  - Да всем, и в то числе плечевым суставом, по-моему, они остались довольны.
    Потом мы снова сидели за столом и в задушевной беседе встречали рассвет. Проснувшийся Игорёк всё время допытывался у скелета о тайнах советского секса. Алёша как мог что-то ему объяснял. Мы приканчивали снедь и улыбались раннему солнышку. Отключенные мобилы валялись в пустой кастрюле. Ещё предстоят проблемы с родственниками, но они сейчас выглядели незначительными и пустыми. Конечно, их вскоре наполнят, но не водкой. А бы хуй с ними. Ведь мы получили нового члена бригады (без члена) и деньги за исправленный водопровод нам так же светят реально.
  И вот Алёша встал нетвёрдо, со стаканом в натруженной кости. Мы притихли, понимая важность этого вставания.
  - Спасибо вам братцы за новую жизнь, спасибо, что вы ещё не разучились веселится и понимаете меня, человека из другого, далёкого мира, и мне хочется выпить за то что бы не кончалась эта вся хуйня как бы ик.., ибо там во тьме не заливают опалубки и не поют «Интернационал». Возьмите меня к себе, я хочу остаться – торжественно и душевно сказал он, после чего опрокинул стакан.
  Мы тоже опрокинули и, сдерживая слёзы, закусили сладкой кукурузой. Далее последовала тишина, развитие рассвета и шестеро работяг опустились в теплый, долгожданный сон, в котором каждый увидел своё счастье.