часть 1 вот здесь, лучше прочесть, а то бессмыслица получится:

http://udaff.com/creo/103990.html

ЗНАК ЧЕТЫРЕХ

Чай унесла седая миссис Хадсон,
В гостиной пахнет булочками с тмином,
А Шерлок Холмс и верный доктор Ватсон
Сидят, молчат у вечного камина.

Снаружи дождик градом замерзает,
Пустите, просит, холодно как в склепе,
А Шерлок Холмс на угли выбивает
Погасший из вишневой трубки пепел.

Заслужена опасностями слава –
Любой поймет, кто взгляд туда направил,
Где Черный Питер свой гарпун кровавый
Воспоминаньем Бейкер-стрит оставил.

Этюд в тонах багровых созерцает
Той Женщины, Ирэны Адлер фото,
И маска желтая, над лестницей свисая,
Гостей встречает жуткою зевотой.

Вот лента телеграфная свернулась,
Не движется, молчат тире и точки,
А вон стоит, в пространство слепо щурясь,
Бюст Бонапарта, склеен из кусочков.

Хлыст со свинцом, налитым в рукоятку
И кочерга, завитая в колечки,
А на обоях стен друг с другом в прятки
Играют, пляшут буквы-человечки.

Бесшумное ружье всем силуэтом
Грозит своим – от дула до приклада,
Лежат на круглом столике билеты
В долину Рейхенбах, на водопады.

Сверчок играет нотой одинокой,
И речь ведется в полутемном холле
О Мэри Морстен, Индии далекой,
Майоре Шолто, Джонатане Смолле,


О Знаке Четырех, о клятве жуткой,
О дикаре, под пулями упавшем,
Отравленных шипах, бесшумной трубке,
О кладе Агры, навсегда пропавшем.

И говорит Холмс, трубку набивая,
Задумчиво, в своем обычном стиле,
Табак клыком громадным уминая,
Что вырван у собаки Баскервилей:

“Желаю счастья, Ватсон, поздравляю!
Мисс Морстен – да, достойная девица.
Как старый друг я, в общем, одобряю,
Что к лету вы хотите пожениться.

А впрочем, мне ясней все было света,
Когда шептали этой вы девчонке,
Как вы убили дикого мушкета
Дуплетом из двуствольного тигренка.

Я о любви так мало знаю – каюсь.
Ну что ж, любить – ведь это не преступно...
Я даже думать, Ватсон, не пытаюсь
О том, что мне, по счастью, недоступно.

Растаяв, ночь рассветом станет новым,
След креозота ототрется пемзой,
И в общем, я считаю, повезло вам,
Что Агры клад утоплен в водах Темзы.

В проклятья я, признаюсь вам, не верю,
Но в правилах ведь есть и исключенья,
Тот клад владельца превращает в зверя,
И лучшее – предать его забвенью”.

И снова Холмс, склонившись над камином,
Из трубки выбил теплый черный пепел,
А Ватсон помолчал, остатки джина
Допил – и не без горечи ответил:


“Послушайте, мой друг, распределенье
Наград несправедливо, мне сдается:
Инспектор Джонс получит повышенье,
А я – жену. А вам что остается?

Ведь ничего, как в деле с пестрой лентой,
Вам не дадут – а это против правил”.
“А мне – мой кокаин. Семипроцентный”, –
Ответил Холмс. И нехотя добавил:

“Да, помните, в овечьем полушубке
Дикарь там был, весь злобою налитый,
Что выстрелил в нас с катера из трубки
Последнею колючкой ядовитой?

Мы пулями ответили – теперь он
Лежит на дне, река над ним мерцает,
И в иле темном – в этом я уверен –
Сокровищ часть в руке своей сжимает.

Я справки – просто ради эпилога –
Навел о дикаренке-анониме,
И хоть не говорит оно мне много,
Я знаю его подлинное имя.

Бедняк на вид – но не бедней банкиров,
Он в Англию в каюте ехал личной,
И был записан в книге пассажиров
Как Маугли. Довольно необычно”...

....................

Века идут, идет за словом фраза,
И утром смертным, утром ядовитым
На Темзы дне нашли два водолаза
Скелет мужчины с черепом пробитым.

Странна находка для земель английских:
В костях руки, в комках гнилья и ила,
Зажат был áнкас – для слонов индийских
Стальная шпора, острое бодило.


Алмазами, огнем волшебным светел...
Бесценна вещь – понятно то любому.
“Ну что же, первый я его заметил –
Теперь он мой”, – сказал один другому,

И не увидел, как его приятель –
Лауреат, ученый-экономик,
Буддист и бессеребреник-мечтатель –
Спокойно взял короткий ржавый ломик...