«…ведь цирк – это самое замечательное место на Земле…»
Константин Сергеевич Станиславский


Случилась эта беспезды трагикомическая история в далекие советские 70-е, а поведать о ней я решился только сейчас, лишь потому, что все ее участники, за исключением Вашего до охуения покорного слуги, либо давным-давно спились до уебения, либо технично проебались в бескрайности вселенной, либо тупо померли неизвестно где и в это же мгновение незамедлительно канули в лету и предались нах забвению. Да и, собственно, хуй бы с ними.

Тогда я был молодым, подающим надежды и частенько поддающим по синьке выпускником Государственного училища циркового и эстрадного искусства. Учитывая, что учился я через пизду хуева, проебывал учебу и крыл хуями преподавателей, путь в большой московский цирк на проспекте Вернадского мне был стопудово заказан, а уж про цирк на Цветном бульваре я забыл нахуй еще на первом же курсе. Оставался так называемый «цирк на сцене», который являл собой несколько сотен вечно грязных и пьяных до опизденения организмов, неустанно колесящих просторы нашей необъятной родины на разъебаных, засраных голубями автобусах с кричащими надписями типа «цирк «Арлекино», веселые клоуны, умалишенные акробаты, экзотические животные и всякая другая интересная хуета!!!».

Вернувшись из уже порядком подзаебавшей меня Москвы в родной до сблева Челябинск, я первым же делом метнулся устраиваться на работу в челябинскую филармонию, а мой расслабленный выпитой в поезде водкой мозг, рисовал красочные картины трудовых будней советского артиста цирка, полных никогда не заканчивающегося пьянства, обосраных дрессированных медведей и ебли с фигуристыми воздушными гимнастками.

Эти приятные мысли были бесцеремонно прерваны визглявым голосом директора филармонии, посредством которого, он пытался донести до меня информацию о том, что ебланетяне, вроде меня, в его ниибацо культурной организации нужны как жопе вилка, а именно не нужны нахуй ваще. Однако, слышал он от своего заебатского друга-собутыльника по консерватории, что ему, между дрочим, нужен некий циркач в филармонии города Целиноград (ныне Астана).
Так судьба, не обделенная каким-то пиздякнутым чувством юмора, привела меня в Казахстан…

Мои мечты о ебле с зачетными воздушными гимнастками незамедлительно разбились как яйца об рельсу, когда по прибытии в Целиноград, я увидел свою концертную бригаду – людей, с которыми мне предстояло провести следущие семь, как выяснилось позже, самых веселых лет своей жизни. Состояла бригада из восьми рыл – Санек – администратор и по совместительству звукооператор, Марат – припизднутый акробат и эквилибрист из Казани, престарелая эквилибристка на свободной проволоке Маринка, лилипутская семейная пара Надька и Генка, жонглер с вечно трясущимися руками Серега, фокусник Макс и шпрехштальмейстер (конферансье), он же единственный на всю бригаду представитель местного населения Бахытджан, хотя, все его почему-то называли Борькой, хуй знает почему, никогда не задумывался.

А речь, собственно, пойдет о лилипутах, кстати, они критически не выносят, когда их так называют и настаивают на том, чтобы их называли маленькими. Но мы их не называли ни лилипутами, ни маленькими, мы по-семейному звали их пиздюками. К слову сказать, в Союзе на тот момент, артист цирка – являлось самой распространенной для лилипутов профессией, да и в современной России по-прежнему сохраняется небольшая армия метровых подпиздышей, не стремающихся веселить людей своим уродством. Генка утверждал, что он даже благодарен судьбе за то, что она учинила над ним такую циничную подъебку, ибо иначе он никогда бы не нашел такой замечательной работы и, самое главное, никогда бы не познакомился Надькой. Все мы понимали, что Генка, как минимум, нам слегка пиздит на этот счет и окончательно убедились в этом, когда однажды он, нахуярившись горькой, пытался повеситься на дверной ручке. Еще Геннадий постоянно таскал с собой заточенную вязальную спицу и когда на улице люди (как правило, дети) начинали на него пялиться, ржать и показывать пальцами, он тыкал этой спицей подлецов в область сраки. Именно эта, скажем честно, странноватая генкина привычка и сыграла с ним недобрую шутку.
А случилось вот что. Приехали мы в один из многих безликих ничтожно маленьких казахских городков, расположенных хуй знает где и хуй знает зачем. Названия этого города я, конечно же, не помню, а посему назовем его, допустим, Чучелградом.
Из достопримечательностей Чучелграда стоит отметить гавняного цвета речку и расположенную на ее берегу одноэтажную гостиницу, в которой, за неимением альтернатив, мы и поселились.
Спустя каких-то час-полтора мы уже пьяные в дрисню шатались по живописно усратым улочкам Чучелграда, расклеивая на домах афиши, зазывавшие местный пипл на невъебеннейшее шоу, которое должно состояться в местном клубе завтра в 15:00.
И вот тут случился пиздец, которого никто, разумеется, не ожидал. Толстый казах, проходивший мимо, с ебальником по форме напоминавшим баскетбольный мяч и двумя хитрыми пездами вместо глаз, завидев нас, сначала замедлил шаг, потом вовсе остановился и сказал показывая пальцем на курящего «Приму» пьяного лилипута Генку: «вы за каким хуем ребенку курить разрешаете?» Мы попытались доходчивым языком объяснить обитателю степей, что не ребенок это нихуя, просто такая вот ошибочка природы, Гена зовут. И тут казах совершил самую большую и трагическую ошибку в своей бессмысленной жизни и пизданул: «Карлик чтоли?» Уже полсекунды спустя разъяренный Генка, с грацией заибенского фехтовальщика ткнул, не ожидавшего такой хуйни казаха, спицей в пузо. Позже выяснилось, что фехтовальщик из Генки ни в пизду и засадил он спицу своему оппоненту совсем не в живот, а прямо в яйцо. Так же выяснилось, что казах этот председатель местного профкома или что-то около того и Генку ждал пиздец в виде административного дела и ареста на 15 суток и мы поняли, что наши гастроли в славном Чучелграде продлятся несколько дольше, чем планировалось и, по этому случаю, было принято решение наебениться.

Не буду мучить уважаемых втыкателей длинным рассказом о том, как проходила та пьянка, поскольку она достойна отдельного рассказа, перейду сразу к ее концовке. Я уже давным-давно, кривой аки турецкая сабля, спал в своем номере, когда неожиданно проснулся от осознания того, что кто-то настойчиво теребит меня за хуй. У меня заняло несколько секунд, чтоб понять, что это была лилипутка Надька, генкина жена, решившая незамедлительно воспользоваться временной ссылкой любимого мужа в казахскую тюрьму. И вот здесь надо сказать пару слов о Наде. Вцелом, лилипуты, весьма мерзкий народец и все, как один, напоминают детей с лицами стариков, зрелище не из пиздатых, но вот Надя была исключением. Единственным, что отличало ее от распиздатой ебабельной породистой кобылы, был ее пиздецки маленький рост. Все остальное в ней заслуживало настоящего восхищения, мягкие белые волосы, упругая грудь и жопа и очень правильной формы коротенькие ножки. К чему я это говорю, а к тому, что я был даже обрадован такому повороту событий и сразу задумался, почему это раньше мне не приходила в голову мысль выебать эту карманную блондинку.

Надька стянула с меня брюки, затем трусы и схватила двумя руками за хуй, своими тоненькими пальчиками она даже не могла обхватить мой, скажу вам честно, не самых больших размеров хер. Выглядело это, с одной стороны, комично, с другой стороны, это очень меня завело. Она была похожа на ребенка, которому дали ну оооочень большую мороженку и ребенок этот был очень счастлив, не совсем понимая при этом, что с такой огромной мороженкой делать. Надька прикоснулся к члену губами, начала ласкать его языком, дело запахло нехуйским минетом. Я откинулся на подушке, и с улыбкой стал разглядывать потолок. Но тут случился, как бы это сказать, облом. Выяснилось, что мой хуй, как бы Надька ни старалась, не влазил ей в рот, я даже слегка напугался, что она может вывихнуть себе челюсть, пытаясь как можно шире разинуть вафельницу. Надька быстро поняла, что пытаться уместить мой шлямбур у себя во рту – весьма бесперспективная затея и решила, что настало время решительных действий, очень быстро скинула с себя одежду и, с ловкостью опытной циркачки, каковой она, собственно, и являлась запрыгнула на меня верхом. На мое удивление, мой член достаточно быстро и без особых проблем оказался в надькиных недрах, она положила свои миниатюрные ладошки на мою грудь и, громко постанывая, начала двигаться. Скажу вам честно, господа хорошие, ничего подобного в моей жизни не было, если кто-то из вас еще не ебал лилипутку, настоятельно рекомендую это сделать, после этого, вы уже никогда не сможете ебать полноразмерных баб, не мечтая втайне о лилипутке. Однако, вернемся ко мне и Надьке, все шло очень даже нехуственно, до тех пор пока Надька не начала орать как раненая антилопа, предвкушая, видимо, оргазм. Это меня несколько напрягло, поскольку я прекрасно знал, какие тонкие стены делают в своих жилищах доблестные казахские строители, и опасения мои не оказались напрасными. На надькины крики, которые вполне можно было сравнить с криками о помощи, прибежал администратор гостиницы и застал в моей комнате весьма неоднозначную картину: массивное волосатое тело, ебущее, судя по всему, ребенка, орущего на всю гостиницу. Администратор заорал: «Ах ты хуй эмалированный!!!» и тут же исчез. Справедливости ради, стоит заметить, что в лексиконе советских людей не существовало слова «педофил», потому, маргиналов, ебущих детей называли эмалированными хуями и прочими заковыристыми выраженьицами, но вернемся к сути.

Я быстро смекнул, что дело грозит обернуться пиздецом куда худшим, чем в случае с яйцетыком Генкой и быстро вскочил с кровати и метнулся к двери с желанием ее закрыть. Однако, в эту же секунду в проеме снова появился взбесившийся администратор гостиницы, на этот раз уже в компании с ружьем 16-го калибра. Всем своим видом администратор давал мне понять, что он полон решимости, целясь при этом мне прямо в промежность. Я понял, что баланс сил склонился явно не в мою сторону и, если я не хочу прожить остаток своих дней с отстреленным хуем, то надо срочно отступать. Путем отступления было, по счастливому совпадению, открытое окно. Я, в чем был, а именно в носках выпрыгнул с все еще эрогированным хуем в окно и побежал к реке, чтоб укрыться от охотника на машонки в лесу на другом берегу. Однако, удача окончательно послала меня нахуй в тот злоебучий день и я, перебегая речку по мосту, я споткнулся об какую-то тяжелую ебень, перекувыркнулся через голову, громыхнулся сральником об досчатый мост, после чего, пиздякнувшись скворечней об опору моста, громко крякнув, ебнулся в реку. Позже акробат Марат сказал мне, что в жизни своей не видел так изящно выполненного двойного сальто согнувшись с винтом на 180 градусов.

Когда я очнулся, я лежал на носилках на земле возле машины скорой помощи, хуй мой, что интересно, по-прежнему гордо стоял возвышаясь над остальным моим телом, вокруг в большом количестве стояли местные жители, милиционеры, фельдшеры скорой помощи и вся наша бригада и все, глядя на меня, дружно гоготали, кроме Нади…
Надо мной клонилось доброе улыбающееся лицо врача «скорой»
- Парень, ты правда в цирке работаешь?
- Ну…
- Бля, а кем?
- Хули… не понятно чтоли? Клоуном… – ответил я и как-то удовлетворенно улыбнулся. За всю мою карьеру циркового клоуна никогда в жизни люди не смеялись надо мной так сильно и так искренне… Это было мое лучшее представление…

Вся эта история закончилась довольно-таки хорошо, я получил легкое сотрясение мозга и ушиб сраки, стоит ли говорить, что наш концерт в Чучелграде отменили, Генку досрочно выпустили с кичи и всю нашу бригаду убедительно попросили как можно скорее покинуть Чучелград, что мы незамедлительно и не без радости сделали.
Генка после той истории меня люто возненавидел и начал вынашивать коварный план лилипутской мести, а решил он отомстить мне следующим образом… хотя, ну его нахуй, это, как говориться, совсем уже другая история… А пока антракт!