Когда показывают фильм; где в разгар Армагеддона на крыше раскачивающегося небоскреба с тысячью этажами Иисус с вибропилой на атомном топливе в одной руке и с портативным аннигилятором в другой сражается с шестирукой Шивой, которая недовольна раскладом религиозных пристрастий человечества; найдется тот, кто весь фильм будет утверждать, что нереально вот так разрезать машину на пополам. Также и в жизни, всегда есть особы, указывающие на определенные вещи, которые, по мнению большинства, хотя на самом деле большинство как раз и проходит мимо переполненной мусорки и кладет пакет рядом, что так жить нельзя. Многие раздражаются, а кто-то заражается славной идеей очистить весь мир, и начинают творить добро, по сути несущее в себе еще большую опасность, чем те самые переполненные мусорки. Но ярлык у этих людей есть, когда его начали забывать, товарищи коммунисты; ворвавшиеся в стены Зимнего как насильник в лоно монашки давно представлявшей, да и мечтавшей в своих развращенных целибатом и отсутствием земных благ грезах; создали аналог антисемитизма для интеллигентов. Но рассказ не об интеллигенции и их страданиях, а скорее записки одного представителя, правда, еще не определившегося.

  Итак, ДНЕВНИК ОДНОГО ИНТЕЛЛИГЕНТА, День первый, понедельник.
Утро, вашу мать, почему утро понедельника начинается с головной болью и пронизывающим звуком сверла, с легкой руки направленного в белую стену? Это же насилие, хрен с ней со стеной, но он насилует меня. Так жить нельзя, вот я бы…
Думы поглотили его и уносили все дальше и дальше, как водоворот в бушующей стихии засасывает в себя навечно и бесповоротно маленький кораблик со всем его скарбом и мужественной командой. Он начал отдаляться от этого звука дрели, похмелья, матюков дворника за окном, серости будней в свой радужный мир. Там все было прекрасно, все были умны и воспитаны, все дома казались новыми своими тонами и состоянием, но архитектура говорила о веках счастливо прожитой жизни, где болезни лечились быстро и качественно, где не было…
«Пипипипип, пипипипип» - будильник нагло и беспристрастно схватил его разбушевавшиеся мысли, воткнул обратно в терзаемую болью черепную коробку и продолжал надсадно верещать о реальности.
Чай, сигареты, старые джинсы, на улицу. Далее поход на работу, тоска, поездка домой.
- Грязные улицы, ставшие мне родными, я знаю каждую лужу, они тут с детства. А все почему? Да потому что за дороги налог платят, да и то деньги тратят чиновники на новые коттеджи и автомобили, а что уж тут думать про тротуары? Эта выбоина тут была, когда мой дед под Сталинградом пал, не вру ей богу! Где справедливость, где рационализм? Так жить нельзя! Нужно все по науке, чтоб все довольны!
- Да заткнись ты уже! – выкрикнул один из трех бугаев в шапках-блинках, не в силах терпеть его рассуды – Те чо, власть не нравится? Все по науке, по справедливости, да?
- А что это разве плохо, так и должно быть!
- Как должно быть Путин решит, а Медведев покажет – бугай сдвинул шапку блинку набок, сжал одну руку в кулак, а второй накрыл его сверху – А будешь тут умничать, здоровья лишим! Вали-ка ты, пока цел. 
Настроение испортилось бесповоротно. Опустив голову и сгорая от стыда и злости от своего бессилия, побрел домой, в одиночество, скудный ужин, чай, сигарета и спать.

День второй, вторник.
- Гастелло, етить твою набекрень, Гастелло, - динамик разрывался от криков командира – куда прешь, внебрачный сын шимпанзе и монархиста. Вали оттуда, ты ж машину угробишь, индивидуалист хренов!
- Все фигня по сравнению с мировой революцией, я великий летчик Га-сте-лло! – выкрикнул я, направив штурвалом своего железного дракона прямо на вражескую мех-колонну и смело пошел на таран.
- Гастелло, ты дурак, но герой, родина тебя не забудет! – ответил командир – слава Советскому Союзу, слава великому герою.
- Вот и хорошо, - проговорив чуть слышно, выключил радио – А теперь в Данию, говорят там пиво хорошее, темненькое, мухахахаха.
- Гастелло, Гастелло, - снова закричал командир в динамик, даже не заметив, что он выключен – Тут тебе из штаба сообщение, читаю – пипипип, пипипип, пип? Пип! 
  Выключив будильник, захотелось обдумать сон. Это конечно предлог, чтобы поваляться в постели еще минуток пять, но как это часто бывает, дверной звонок, плевавший на планы того, кому он служит, известил о неизбежном приходе субъектов из наружного бытия. За дверью стояли уже знакомые всему дому «свидетели Иеговы», иногда было не понятно, то ли «свидетели» пытались завербовать нового идиота… кхм… уверовавшего, то ли люди хотели их вывести из этого религиозного транса, по чести говоря, несущего им кайф, который никогда не испытают самые закоренелые наркоманы.
- О, ребят, здорово, - Сашу и Машу знали все и не боялись открывать им дверь – что, опять миссионерство в голову ударило? Или у верховных ваших денег на баньку не хватает?
- У меня к Вам вопрос, - Маша открыла свой ежедневник с записями великой мудрости, которой удостаиваются самые свидетельные из «свидетелей» - Как вы относитесь к вере?
- Ну, Маш ты сама этого хотела, слушай, - прочистив горло и потянувшись полился уже заготовленный заранее текст - Думать, что бывают люди, стоящие ближе ко Всевышнему или дальше от него, – это как считать, что в полдень есть такие, кто ближе к дневному свету. Когда мы открываем глаза, мы видим свет, когда закрываем их, тьма видит нас, и большего в человеческую жизнь не вместить. Если мы не понимаем этого и верим проходимцам, которые обещают нам «дивное учение из нездешних стран», чем мы лучше накрашенной свекольным соком танцовщицы, покупающей себе на базаре приворотное зелье и пеструю шаль? Уверения разнообразных жуликов в том, что кратчайшая дорога к свету проходит исключительно через их лавку (и ни в коем случае не через лавку соседа), – просто нечистый промысел, которым они зарабатывают себе на жизнь. Дорога к свету проходит везде, где человек открывает глаза. А что такое свет и тьма, по воле Всевышнего каждый знает в своем сердце сам.
После такого выпада, «свидетели» решили ретироваться, кажется, сегодня вечером придется кому-то из старших немного их «отагитить» во избежание сомнений.
  Ничего существенного в этот день больше не происходило.

День третий, среда.
  Вечер, поход домой. По пути встретилась компашка двух студентов, обсуждающих шоу-бизнес, в основном Дом-2 и попсу.
- А я тебе говорю - это социологический эксперимент над людьми, хотят посмотреть, можно ли довести человека до маниакального синдрома путем показа таких вот передач, появятся ли те, которые не просто захотят взять обрез и перестрелять их всех, а приступят к действиям, это новый шаг в зомбировании и пропаганды. Вот увидишь! – кричал один из них – скоро их отправят в Америку, а народ потихоньку будет ездить туда и валить всех направо и налево, новая веха истории российского мирового подчинения!
- Слушай, я понимаю, ты националист и все дела, в хулиганы подался, никого не боишься и всех готов порезать за матушку Россию, - второй явно выделялся большим благоразумием и спокойностью -  но все гораздо проще, большинство этой твоей России глупо и смотрит все, что ему кинут с ласковой руки хозяина. Если по телевизору каждый день показывать раз по десять минут, прости за выражение, жопу, то это самое большинство подумает, что в этом скрыт какой-то глубокий смысл. И что получаем? «Пипл хавает», за рекламу платят – медиа довольны; народ не умнеет – власти довольны. И также обстоит с твоими звездными «полуфабрикатами», русскими блокбастерами а ля Бондарчук. А уж про донесение информации народу я вообще молчу.
- Ребят, а у меня есть решение, - дошла до студентов фраза, прервавшая доходивший до драки диспут – просто не смотрите этот «дебилятор» и все.
- Это как? Не смотреть? Да ты в своем уме?! – оба студента чуть не подавились воздухом от такой ереси – Что делать-то тогда? Тебе шапка не жмет?
  Решил не связываться больше с ними, пошел домой, подумав: «Так жить нельзя!» 

День четвертый, четверг.
  - Вали его! Вали его, нах! Бей козла, за демократию, за Путина, Медведева, комуняка чертов! – рота молодчиков в синей форме с «медведами» утюжила как могла двух пенсионеров, что-то причитавших об уважении и Сталине  - Вот тебе за уважение, нна, вот тебя за Сталина, нна, вот тебе, нна… Это не шокировало, привыкли, как привыкли немцы во время фашизма к кожаным сумочкам из качественной кожи папуасов, эфиопов и других «недочеловеков», а пенсионеры отыграются завтра. Создается впечатление, что у них это все по записи, сегодня мы их, завтра они нас, идиллия и гармония по Ебашихане буддистов. Инь и Янь одна хуянь – ужас, так жить нельзя!

День пятый, пятница.
Если начать пить в пятницу вечером, получается три выходных – вот она, простая народная мудрость. И общие потоки человеческих ресурсов с этой мыслью, как осетр идущий на нерест, неуклонно следовали в кабаки, пабы, пивные или в очереди  вино-водочного отдела. 
Маленькое кафе, замахивающееся на шик, но не кусающиеся ценами, средненькое такое в целом кафе. Посетители такого кафе не менялись на протяжении всей истории страны, с того самого рубежа,  когда эти кафе появились. Свинорылые спекулянты и дорого одетые бляди, сказал бы Есенин, посмотрев на этот контингент. В дальнем углу заведения мужчина отчаянно мутузил свою спутницу.
- Собака, сволочь, проститутка, ЭТО БЫЛО МОЕ ПИВО!
- Любезнейший, прошу Вас, прекратите. С женщинами такое обращение не подобает истинному мужчине.
В каждом из нас хоть когда-нибудь просыпается герой из романов про рыцарей, и тогда мы готовы на любые отчаянные поступки, адреналин наполняет все тело и появляется ощущение настоящей жизни, пусть всего на миг, но многие готовы ради этого самого мига рисковать собственной жизнью, это своего рода наркотик, нет, это и есть самый сильный наркотик! Но вот окружающим на этот твой миг глубоко наплевать. Это природа человека - плевать на своего ближнего, особенно, как и наш общий обезьяний предок любил плевать в своих сородичей, которые живут на ветку ниже. Вот она первобытная картина вертикали власти и социальных отношений, вполне возможно – это и есть корень всей несправедливости человечества…
- Слыш ты, а ты чего это заступаешься за нее? - прерывая  глубокую мысль, мужик схватился за грудки -  Ты что, ее любовник? Точно, ты ее хахаль, ну сейчас я тебе покажу, хахаль!
Темнота…

День шестой, суббота.
Как у Дюма: «Сударь, если вы подойдете еще на шаг, я разобью себе голову об стену!» Как красиво звучит, но боюсь в сложившейся ситуации это неэффективно, можно остаться жить, но жизнь будет с ручками за спиной и узелком из белых рукавов. Это не наши методы!

День седьмой, заключительный.
-Семь ноль ноль, иметься труп, предварительно – повешенный, иметься посмертная записка, текст: «Простите за декаданс, но ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ!»