Ночь. Тишина. Витя пердолит Анжелину Джоли. Ну как пердолит, прежде всего  спит конечно, но во сне очевидно пердолит эту суку. А почему нет? Почему Брэтпит может ее пердолить, а Витька не может?
Рядом с ним на топчанах спят боевые товарищи. Ботинки никто не снимает, чтобы запах карасей не мешал спать.
Включается свет, заходит начкар, старлей Хуев (фамилии изменены):
- подъем нах, воины Ислама.
- пошел нахуй, бобер! – во сне бормочет Саня, наш замОк. Антон Палыч, он же старший лейтенант Хуев , он же Палыч, он же сука, делает вид, что не слышит.
- по-моему это он вам, - говорит Витя, нагнетая обстановку.
- што-о-о? – краснеет Хуев. Дальше не замечать не получаеццо, и он изображает возмущение.
Серега просыпаецца и понимает, что вроде не того послал нахуй.
- отставить «бобер»… - бормочет он.
- смотри у меня, бля! – Палыч делает важное лицо.
- то есть «пошел нахуй» остается в силе? – уточняет Витя. Есть повод постебаццо.
- да ты охуел! – орет Хуев.
- это жы шутка, тварищ старшый литенант.
Хуев не очень любил шутки, в которых фигурировал он сам и фразы типа «пошел нахуй».
- ебаное ты говно, - сделал он вывод и в шутку так ебанул Вите леща.
- почему нет? – произносит Вова, и пиздохает Витю по спине кулаком. Несильно так, но чувствительно. Вова Ххуев (фамилии изменены)  физически более силен, чем Витя. Он всегда говорит «почему нет?», когда применяет грубую физическую силу к более слабому Вите.
Витенька очень не любил это «почему нет?», так как всегда после этого находил на своем теле новые синяки.  Вот и сейчас настроение куда-то пропало.
- давайте, бля, вставайте! – Палыч как никогда культурен, - срите, ссыте, умывайтесь, главное штоб через десять минут стояли перед  караулкой.
Витя не хотел ни срать, ни ссать, а умываться вообще никогда не пробовал. Что делать ему в эти десять минут он решительно не знал. Дежурное освещение караулки оставляло гнетущее ощущение, а тот факт, что время – три ночи, не добавлял бодрости совершенно. Витя прислонился к стене и простоял десять минут.
В комнате отдыха остался один Саня, потому что он заступил ПНК, и мог спать почти всю ночь.
- рожкИ, рожки, свежие рожки! – орет старшина фтарой статьи Хххуев (фамилия настоящая), открыв оцинкованный ящик, и размахивая магазинами.
Витя взял магазин и запихал его в подсумок. Тот с легким чваканьем вошел на свое место, и Витя вспомнил, что у него в подсумке конфеты. Он любил жрать их на посту.
- выходи строицо! – заорал старлей Хуев, открывая дверь.
Пацаны, тихо матерясь, выходили на холод, и становились в одну шеренгу. Вите неожиданно захотелось срать.
- товарищ… - начал он, но осекся. Хуев явно не хотел его слушать, а хотел скорее всего пнуть, но сдерживал себя.
- я срать хочу… - закончил Витя.
- придешь с поста, посрешь. – отрезал Хуев. И это было логично.
Заряжание прошло гладко, Витя никого не застрелил. Срать хотелось ужасно.

***

              Ну хуле, смена идет, пиздят все, каждый про себя. Заходят в автопарк, вот уже и вышка видна.
- стой, сцуко! – орет кто-то с вышки, - кто идет?
-стою блиа! – это ответ такой Палыча, - ночальнег караула!
- освети лицо! – Ваня опять орет. Не верит видемо.
Хуев достает фонарик, включает, направляет на лицо.
- йоптваю, - Ваня опять орет, - не мое же лицо, а свое блиа!
Палыч переводит луч фонарика на свое лицо.
- начальник караула ко мне, остальные на месте! – Ваня настроен решительно.
Хуев направляется к вышке, а Витя расстроен. Это «на месте» его очень не радует, нет чтоб «разойдись». Тогда был бы вариант посрать за какой-нибудь машиной.
- Ебланский (фамилии изменены), взять пост под охрану!
Витя недоволен. Лезет на вышку. Видит, что одна ножка значительно тоньше остальных. Не понимает, почему так. Залезает, снимает автомат со спины, делает суровое ебло. Пусть видят, как он отважен.
Ваня внизу сдает пост Сереге Ххххуеву, докладывает при этом начкару, что мол все без происшествий, и что он не пидор, и еще что-то. Серега лезет на вышку. Витя начинает слезать, поднимает голову наверх и видит над тонкой ножкой в полу вышки дыру. Теперь понятно, почему ножка такая тонкая. Потому что по ней все ссут. Витя доволен своей догадкой, но чтобы точно убедиться, нюхает ее. Все так и есть – моча.
Витя слезает.
- шагом марш! – Хуев торопится к следующему посту.

***

«это пиздетс», - думает Витя, расстилая бронежилет на полу. Он только что заступил на свой пост (склад с оружием). Пост номер шесть выгодно отличается от других тем, что тут часового не видно никому, и самому часовому тоже, потому что зеркал тоже нет. Заступая на два часа на шестой пост, среднестатистический часовой пять минут тратит на расстилание бронежилета и укладку рядом с собой автомата, и подкладывание каски под голову. Минуту на звонок в караульное помещение, о том, что все в порядке, и попросить, чтобы позвонили, когда новая смена будет выходить через два часа из караулки.  Еще минуту на быстрое одевание всего этого, слегка матерясь. И один час сорок минут между этими событиями на сон.
Сон к Вите так и не пришел.
              Срать хочется все сильнее, и Витя пытается думать. Если хочется, - надо срать.  Срать можно прямо на пол, а можно на улице. Но для часового  покинуть свой пост – как для космонавта выйти в открытый космос без скафандра. Даже если с целью посрать. Тогда можно не всему выходить, а только жопу высунуть, и ей посрать.
Так Витя и решил поступить. Штаны сняты, настроение боевое, на голове каска. Засов медленно, со скрипом, отодвигается, жопа высовывается наружу.
Но тут Витю посещает еще одна мысль. Когда его придут менять, обязательно включат фонарик и увидят говно. А оно будет очень близко к двери. «не мое» - скажет Витя. Спросят, чье? Почему не отогнал серуна окриком «стой, кто срет?». Нет, так близко к посту срать нельзя.
Тогда можно оставить на посту только голову, а тело все выставить на улицу, встать на цыпочки, вытянуться в струнку и срать с усилием, чтобы говно вылетало из жопы как можно дальше.
Тоже не подходит, потому что мышцы жопы у Вити не развиты совсем. К тому же часовым называется вооруженный караульный, а не обнаженный.
- смените меня блиа, - Витя звонит в караулку, - я обосрусь сейчас.

***

- Антон Палыч, там Витя звонил, - Вова Ххуев передает оперативную информацию начальнику караула, - говорит обосрется, если его не сменят.
- а-а-а, блиа! – радостно орет старлей Хуев, - охуительно! Давайте танцевать и дарить друг другу подарки!
Потом успокаивается и товорит:
- я сделал все что мог. Пусть обсирается.

*** 

Шли молча. А хуле пиздеть, когда дежурный по училищу подполковник Х“уев решил проверить караул, и идет в двух метрах от смены. Старлей Хуев немного напряжен. Второстат Хххуев, по совместительству разводящий, тоже не очень рад – Витя не ответил на звонок.

***

Громкий стук в дверь разбудил Витю. Тот помнил, что во сне играл с Брэтомпитом в карты и пердолил анжелину джоли. А теперь он на лежит на бронежилете и медленно соображает. Стук повторился. Витя напялил броник, перекинул автомат через плечо, а каску одевать не стал. Взял ее в руку.
- кто там? – Витя подошел к двери и посмотрел в глазок.
- сто грамм! – голос с той стороны, - открывай быстрее!
- стой, кто идет? – начинает соображать Витя.
- мы уже десять минут, как стоим! – нервничает начкар Хуев.
Дежурный по училищу довольно улыбается. Наверное представляет, что он будет писать в постовую ведомость. Слегка крутит ус.
Витя отодвигает засов и открывает дверь.
- товарищ старший лейтенант, за время несения дежурства… - Витя пиздит давно заученный наизусть доклад. Происходит смена.
- товарищ курсант, - прерывает его дежурный по училищу, - а почему у вас каска в руках?
- товарищ подполковник, так я же на посту. Как же без каски? – Витя удивляется. Дослужился до подполковника, а не знает, что каска – неотъемлемый атрибут часового.
- почему она не на голове? – перефразирует вопрос дежурный.
Витя понимает, что сейчас произойдет что-то непоправимое, и тупо молчит.
Старлей Хуев, уже минуту назад еще заметил в Витиной каске говно. Он знал, откуда оно, сам Витя знал, откуда оно. Да и вся смена знала, что у Вити в каске, и откуда это взялось. Один дежурный был не в теме, потому что стоял относительно далеко – в трех метрах.
- товарищ подполковник, - Хуев пытается спасти ситуацию, - да что каска, бронежилет-то на нем!
- оденьте каску, товарищ курсант! – подполковник явно настроен решительно, - это приказ!
Витя молчит.
- тогда я сам ее на вас одену! – Х”уев выхватывает каску из рук Вити. Гавно тяжелыми артиллерийскими снарядами ровной очередью ложится на асфальт и ботинки. Подполковник явно не ожидал найти в каске такое. Его руки немного трясутся. Лицо белеет. Потом краснеет. Потом он разворачивается и уходит.
- постовую ведомость ко мне в дежурку утром занесете! – говорит он начкару.
- есть! – Хуев тоже белый стоит.
- гавно собирать? – Витя спрашивает, но тут же понимает, что лучше бы молчал.
- почему нет? – слышит Витя за спиной и вжимает голову в плечи.


***

На следующий день караул, сменившись, в колонну по три возвращался в казарму. Хуев, как и положено, шел впереди и подавал счет. В руке он держал папку с документами караула. В постовой записи не было ни одной записи дежурного, в которой бы фигурировало «гавно». Однако слава повелителя говна закрепилась за Витей накрепко. Учиться ему оставалось четыре с половиной года.