Эта история произошла по окончании последней кавказско-нефтяной компании. Отгремели взрывы официальных боёв, отплакали матери, получившие право на пособие от Министерства обороны. Очередные кровавые миллионы «жабьих шкурок» улеглись в самые надёжные хранилища, самых Швейцарских банков. Политики и военачальники с обеих враждующих сторон довольно потёрли бархатные, не омрачённые мозолями  ладошки и удалились в свои кабинеты пересчитывать «навар» и продумывать новые направления этого исключительно рентабельного бизнеса, под названием война!


Их звали «Божья троица». Учились в одном классе, жили в одном дворе. Если один из них приходил в школу с разбитой мордой, то значит сейчас явятся ещё двое и морды их будут  разбиты не меньше, а то и похлеще. Если родители, преподаватели или участковый теряли одного, то смело допрашивали двух оставшихся с полнейшей уверенностью, что те знают, где искать отсутствующего. Впрочем, результат всегда был один и тот же, своих не сливали даже под страхом порки.

Как водится, мечтали о высоком и светлом. О подвигах и дрейфующих льдинах. О покорении Эверестов и конечно о высоких зарплатах и достойной жизни. Лёха, труженик по жизни рассудительно, по-крестьянски убеждал товарищей, что нет лучшей доли, чем своими руками, на станке ли, за плугом ли производить материальные блага. А Витька ржал над ним и говорил, что его стезя не железки и не телогрейка промасленная, но подвиг! – Я ещё совершу свой поступок, - смеялся он и дразнил Лёху мазутой.

Но, как известно времена благословенного детства проходят, хотим мы того или нет. Примерно к десятому классу интересы друзей начали круто разбегаться в разные стороны. Они всё ещё встречались, всё ещё делились друг с другом откровениями, но уже не самыми-самыми. Потихоньку у каждого сформировался свой, личный круг друзей и увлечений.

Серый, - душа и двигатель компании исполнил таки свою детскую мечту и рванул к Чёрному, в мореходку. Лёха, - у которого с самого детства руки чесались по всяким железкам, окончил училище и устроился на завод токарем-расточником. А Витька, будучи по натуре своей авантюристом подался в «челноки» Тут бы казалось и истории конец, ан нет!

Прошло время. Год или четыре, не принципиально. Все выпускники, так или иначе, устроились в жизни. Одни получили высшее образование и стали докторами и педагогами, другие, пойдя по пути наименьшего сопротивления, стали слесарями и уборщицами.

Из небытия, через годы молчания всплыл в родных палестинах Витька-авантюрист! Посёлок был в шоке! Охламон и бабник, разгильдяй и врун вернулся на Родину с орденом Красной звезды! На вопросы отвечал односложно, в подробности не вдавался. Эхо войны и всё тут. Ну что же, так и должно быть, совершенно не обязательно трясти перед окружающими своими боевыми заслугами. Совершенно ни к чему кичиться перед молодёжью и девками участием в боевых действиях. А ведь есть беркуты, трясут и кичатся, но история не про них. Вот ведь жизнь-стерва злобная, что с людьми творит. Уезжал за длинным рублём балбес, а вернулся серьёзный, бывалый мужчина. Твёрдый и закалённый воин.

А следом за Витькой, немного погодя вернулся из тюрьмы Лёха. Что интересно уходил в армию, а вернулся из тюрьмы, замкнутый и нелюдимый. И никаких контактов и никакой информации. Где служил? Почему тюрьма? Молчание!

Жизнь, ну что ты делаешь с нами? Лёха, душа любой компании и само обаяние вдруг предстал уркой несусветной. Витька, бандит и разгильдяй является героем. Я отказываюсь понимать тебя жизнь-мачеха.

Поговорили об этом, ну, да и хватит. Чужая душа – потёмки, а лезть в неё без спросу не есть гут! Посудачили бабки, пошептались молодухи, сурово без кривотолков покурили мужики, да и угомонились. 

А по весне приехал на побывку молодой моряк. Серёга приехал! А поскольку он был старшим из «Божьей троицы», то и связи со своими корешами практически не терял. И вот здесь откровение, имеющий ум, сочтит число зверя.

Оказывается Лёха, наш Лёха, действительно принимал самое действенное участие в Кавказской кампании. После одного из боёв окончившегося для Российских бойцов как обычно поражением, пошёл Лёха, как замкомвзвода к штабному командиру «права качать». Пошёл не один, а с кулаками. Вот и накачал себе три года заключения. И не помогли «поруки», характеристики и ходатайства бойцов и офицеров из числа непродающихся. Вот он, путь современного воина-освободителя.

А что же было с Витькой? А Витька, герой наш чеченский тоже «присел», только за «воровайку». В тюрьме отморозился окончательно и по выходе решил предстать на Родину героем, победителем. А, потому, не мудрствуя лукаво, вульгарно купил у спившегося ветерана «Красную звезду» и заявился в родной «колхоз» мужчиной и защитником Отечества.

Ну что же, видали мы подобные выверты и не раз. Когда простой работяга, пахарь и соль земли вдруг оказывается героем-орденоносцем. Или когда петушара мокрожопая выйдя из зоны и сохранив свою «рванину» инкогнито, бахвалится перед молодёжью крутыми «отсидками», побегами с бычком и тд. А предстаёт в их наивных глазёнках не иначе, как вором «законным»

Тут бы и точку поставить, да не ставится. Долго ли, коротко ли, а только встретил Лёха свою любовь. Словно молния с небес ударила его, когда, возвращаясь с ночной смены, встретил он в троллейбусе эту девчонку. Не прошло и месяца, как дело у пары подошло к свадьбе. Радуются родители, ликуют молодые, да если бы всё так просто.

За неделю до назначенной регистрации в квартиру к Алексею позвонили. В предчувствии встречи с Ленкой, парень, не спрашивая, кто, распахнул дверь. Тяжёлый удар в челюсть отбросил его почти на середину комнаты. А в квартиру по-хозяйски, гэлгэкая на своём суахили ввалилась толпа «джигитов». Старший по возрасту и повадкам наклонился над лежащим хозяином и глядя на Лёху своими масляными глазами прошипел: - Барев дзэс! Дэвочку забудь ара, да. Будишь хароший, будишь живой, нэ будишь хароший, умрёшь как шакал!

- Это Егише, я его знаю, не ходи Лёха. Они все с «приправами» шастают. Пикнуть не успеешь, завалят. Послушай друга Витьку, когда я тебе говно советовал.
Лёха поморщился, потрогал распухшую челюсть. – Мне пох Витёк, я тоже не на Канарах отдыхал и с этим фуцаном как нибудь разберусь.
При этих своих словах Лёха достал из-за пазухи остро заправленный трёхгранный напильник, именуемый шабером.
- Тваю мать, - выругался Витька. – Да тебе шагу сделать не дадут с твоей приблудой, ливер прострелят и писец! Я знаю, где собираются хачи, давай за тебя перетолкую?
- Нет, я всё сам сделаю. Не лезь Витюха. Спасибо конечно, но не лезь.
- Ну, как знаешь, тогда я пошел. Если что, маякни.

Весь день Лёха крутился, как белка в колесе. Заказывал кафешку, покупал костюм. Договорился с соседом на счёт «волги». Вечером, зайдя в квартиру, вспомнил о своём решении разобраться с обнаглевшими хачами. Телефонный звонок вывел его из невесёлых раздумий.
- Да, кто говорит? Серый, ты?! Что случилось? Витька, в больнице? Еду!
На шабашнике Лёха за пять минут долетел до экстренной хирургии. Бегом, в самых дурных предчувствиях не слушая причитания медсестры, ворвался в отделение.

Пожилой врач загородил ему дорогу. – В чём дело молодой человек? Вы в хирургии, а не на дискотеке. Друг? Рыжков?
Тон врача изменился, лицо помрачнело. – Да молодой человек. К Рыжкову можно, вернее нужно. Идите за мной.
В отдельной палате, опутанный шлангами по чище космонавта лежал Витька. Лицо его, похудевшее и заострившееся, приобрело восковый оттенок. Дыхание из груди вырывалось с хрипами. Сидящий у его изголовья Серёга встал и, подойдя к Лёхе, бросил сквозь зубы пять слов: - кончается. Пуля у него в кишках.

Ни на кого, не глядя Лёха сел на корточки перед умирающим другом, взял его руку в свою ладонь и прошептал: - Витюха, ну зачем ты так? Ведь это моя пуля. По лицу его потекли слёзы, одна из них, наверное, самая горючая упала на руку друга.
Веки умирающего затрепетали. Медленно, будто уже с того света открылись глаза, и хриплый Витькин шепот упал в тишину палаты: - Я успел Лёшечный, я совершил своё, свой….Ты не реви братка, я за вас с Серым всегда….
Голос его истончился и затих. Рука, безвольная и бескостная свесилась с кровати.
 

Вот и вся простая и незатейливая история про двух воинов, про двух бойцов. Кто в чём виноват и кто, каким местом прав оставляю судить читателю. Говорят, что женских могил нет в поле, говорят, что мужчина умирает на скаку, с окровавленной саблей в руке. Может быть, это и не факт, может быть, есть поправки на эпоху, на время. Безусловно, существует масса оговорок и запретов на подобный уход. Вот разве что за друга!

04.05.07 г.  Е. Староверов.