Я не люблю Пасху. Такой светлый праздник, но какая-то у него непривлекательная  концепция. Вот и вчера с самого утра у меня было чувство непопадания в праздничную струю. Не хотелось жрать крашеные яйца, и кулич грустно стоял на окне.. Я еще подумала ну вот нахуй купили, все равно ж никто жрать не будет.

Потом мы с отцом пошли к бабушке в гости. У бабушки недавно был День рождения, и мы решили подарить ей сотовый телефон, покуда живет она в деревянном доме, и связи с ней никакой нет. Идея показалась нам ништяк какой и мы ломанулись в ближайший переход у рынка, где слёту отхватили шикарную ворованную нокию с фанариком всего за 800 р. Чуть позже, в окружении толпы бабушкиных подружек я с видом «Только сегодня! Уникальная возможность!» демонстрировала 72-летней имениннице чудесные возможности подарка и объясняла, что прежде чем позвонить, надо СНЯТЬ БЛОК, для этого «сначала, бабуля, жмешь на вот эту стрелочку в верхнем правом углу, потом резко вот на ту звездочку в левом нижнем, потом  ищешь в телефонной книге «Баба Аня» или «Внучка» и уверенно жмешь на синюю полосочку».. 

Бабуля глядела на меня таким веселым непонимающим взглядом, как будто происходит чё-то песдец здоровское, только вот непонятно чё, и все время отвлекалась на беременную кошку.. Всё сборище зырило на меня как на благодетельницу, а я чувствовала себя еще жалко и нелепо, как тогда в детстве, когда меня заставляли вставать на стульчик и читать стишок по-французски.. Хули, пасха.

Потом все сидели за столом, обсуждали родню, бойко закидывались кагором и, не сговариваясь забив на кулич, дружно поедали мясной пирог, шаньги, соленые грузди, холодец с хреном и прочая. Напротив меня сидела пожилая и вечно больная тётя Тома, а рядом с ней какая-то румяная бабёнка с годовалым ребёнком. Тётя Тома всё пыталась поведать собравшимся как ей накануне вырезали толи грыжу, толи еще какой песдец.. но никто не слушал, потому что ребёночек всё время откалывал какие-нибудь неебически  умилительные номера. Новая жизнь била ключом, торжествовала над грыжами, геморроями, радикулитами и нагло плевала в лицо тёти Томы непрожеванным огурцом.

Потом шёл снег, светило солнце, Амкар сыграл с Зенитом в ничью. Мы с отцом дома досматривали игру, и на последней минуте матча папа тихо сказал, что кот умер. Я долго плакала, думала, каким он был хорошим, самым лучшим на свете. Трупик лежал у папы в комнате, завернутый в одеяльце и сложенный в пакет. Весь вечер мне хотелось развернуть его и прижать к груди, но было страшно это делать. Я подошла к пакету, засунула руку в одеяло и погладила белую шерстку.

Перед сном я подумала, что кошачья душа наверное уже переродилась в какую-нибудь красивую бабочку, или в какого-нибудь святого человека. Играла песня.. Челавек и кош-ка, па-ра-шок тот примут, и печаль атступит, ииииииииии таскаа прайдёт..