А вот зубы болят часто. Ладно бы все, а то. Сука, болит один -  и пиздец! Што делать, это ж можно ебнутся, как болит. Ты идеш – он болит, ты сидиш - он болит, ты, блядь, даже когда ложишся ужена диван он сука болит. Ну не пиздец ли? День, блядь, не удался. Холодноре пиво сорвалось, ебля сорвалась, бабку матом в автобусе покрыть нихуя рот даже не открылся – болит, гондон-сука и все. Нет, ебаться конечно можно. Но, блядь, совать хер и испутывать адскую боль во рту – это ж, блядь, хуй проссыш кто кого ебет – ты в пизду или тебя в глотку? Ебнуться. Ну вас всех нахуй, подумал, и поехал спать, блядь. В допу вы все идите, а у меня блядь зуб болит. Нет, говорит подруга «Иди-ка к стаматолагу!». В пизду, последний стольник за зуб и ебловать неделю Ну на хуй мне тогда эти зубы?! Решил, блядь, зарплаты ждать. Но этож усраться – две недели. Тампалгина накупил  и шо? Нет, голова не болит ноги не болят, глотка не болит и соплей не чувствуешь даже, но зуб блядь на фоне общего спокойствия фонтанирует просто адскими болями. Што-ли палец прищемить дверями и собаку ногой пнуть, шоб покусала? Нахуй блядь! Все, я дома, диван, блядь, плед и спать, а завтра, хули там, вдруг перестанет? Штоб вас так весх ебали в жопу, с такими болями. Этож какая-то сука сказала, што зубная боль в 92 раза слабее бабскихъ чувст во вемя родов. Памятник завтра всем бабам поставлю, с говна вылеплю, но поставлю. Если блядь такое терпят. Это ж некоторые еще и тройню рожают. Я  усрался, наверно, и так из-за зуба ногши отнимаются. Пиздец!  Лежу, думаю про такую вот хуету, а он болит. Я уже по импульсам боли могу ритм поднимания хуя рассчитывать. Но на хуя огно мне. А тут брат, тот еще фельдшер, блядь, приходит.
- Гыы, бля, зуб болит?
- В жопу не пошел бы ты?
- Кретин, бля, таблетки, сука нах, жри!
- Хуетки,  блядь. Выеби, блядь, с боку. Мозг не разрушай, ладно?

Ну он еще поулыбался и съебал, через полчаса (у меня уже темные леса в глазах и слезы даже, блядь) прихоит и какую-то хрень в упаковке дает. Сказал, шо пиздатее анальгина, хавай, блядь, и спи. Наркоман ебучий. Ну не знаю в какой аптеке, какая обкуренная провизоршап ему такое впарила, но он или лох, или точно наркоман. Драталгин, или Дарталген, ебу я, уже не помню, как оно там называлось. Но я поверил в спасение и все такое. Жадность врожденная подтолкнула сразу четыре схавать. А запить говном, водлой этой  из крана как-то не хотелось. Водку ж запивать то одно, а тут вроде как лекарство, здоровье, генофнд и вся хуйня. Запил крепким чайком. ХУЙКОМ, В ПИЗДУ И УРА! ВСЕ, БЛЯ ПРОШЛО! Я улыбаюсь и нихуя не болит. НО блядь какого хуя у меня диван в пять раз стал шире и какие-то еноты начали хуями мерятся прямо перед глазами. В попутке разогнать енотов, я блядь завалил стул, и даже получил его, блядь, енотовским хуем по лбу ( это, блядь, через дунь узнал, что светильник на башню себе обрушил – видно и на потолке тоже еноты хуями вертели). Той сказочной ночью посетили меня барсуки- пчеоводы, два голубых медведя-егеря, и один, илиодно даже не знаю на что похоже, но его все называли Трохимыч. Этот трохимыч мне блядь оторвал кусок обоины, и убил ведмедя на балконе, аргументируя сей некорректный поступок, свои тонким ню-концептуальным мировозрением и «Ааа, сука, блядь, медку тебе?!?!?» Я в это время гонял шмелей, которые, сука, так жжужали, что блять уши отпадали, а я их собирал и швырялся в шмелей (пизда всем стаканам и фломастерам в комнате). Чудесный лес, блядь, а не квартира. Брат,  наверно, сука, дрых, или нет…, а непохуй ли мне было-то? Утром, как оказалось, приехал в гости отец. Я еще ночью, оказывается прилепил обрывок паспорта на дверь, написав на нем кровью Трохимыча (его, суку, я оказывается тоже завалил), лаконичное «В 8.00 Буди. Здесь.». Вот и проснулся увидел я родителя, который дергал меня за ноги, и так смешно открывая рот. Папан показался мне странным, я деловым тоном поинтересовался где он успел сбросить свою шкуру, и что новый облик ему даже к лицу, и ненавязчиов так поинтересовался а небольно ли вам, Удавам, шкуру с хуя стаскивать, или там вы ее не меняете. Родитель, видимо засомневался в целесообразности своего визита к нам. Но брат уже съебался, будить меня некому, а в противном случае я в очередной раз проебу работу. Ихз последних воспоминаний на отрезке времени дом-редакция, помню только то, что зубы я чистил кремом для ног, мылся порошком пидарель-автомат, а носки одел принципиально разноцветные, захватив пару с собо в карманах. Во время извлечения рубаса в маршрутке, носок все ноорвил выпадать, а я неустанно его засовывал обратно и громко ругался словом «Въебать!». Наверно доехал я бесплатно, ибо и носки и рубас вечером я обнаружил на том же месте, то бишь в кармане. В редакцию я вроде попал, поскольку точно помню, как ситдя на планерке, смотрел на главреда, который что-то пиздел и постоянноменял цвет. Его запомнил я красным, салатовым, фиолетово-синим и ярко оранжевым с черной полоской на лбу – самурай, блядь. Когда частота смены цвекта повысилась, а его густые брови  стали казаться мне особо пушистыми, Рома, главред тоесть, вздумал поинтерсоваться, а нету лим часорм уменя свежих новостей в номер. Хуйомер. Я уже было решилсяоткрытьрот, чтобы поинтерсоваться, нормально ли ему вот таким вот переменчивым ячвлятся, и вообще, хули он пугает добросовесных сотрудников своей неадекватностью? Финалом стал поход в сортир, где приступая с обряду сранья, какую-то бабу в соседнем бабском сортире угораздило дать волю своей жопе и так перднуть, что мое невменяемое сознание явно представило огромного фашиста с танком у дверей. На хуй фашистов! Но где фашисты – там ипартизаны, а этих грязных пидаров мне хотелось уебать шваброй. Ополчившись и вооружившись моющим средством под кодовым названием «Швабра универсальная 4583/Г76рл1» я затаился у двери. В ушах свистели пули, рвались снаряды, Трохимыч орал «Тару давай!» и протяжно ревели контуженные ведмеди. Я сосчитал до трех и гордо распахнув дверь. Трохимыч согнулся пополам, в его чертах я распознал учредителя Александра Павловича и рядом стоящего Рому. Блядь, лучше в его ебнул этой дверью, блядь!  После этой мысли мне стало мучительно стыдно и я упал. Потом я учсиленно курил с Алиной на улице. Свежий воздух блядь! И с трагическим видом пытался откопать сковзь гору носков и одного рубля зажигалку