Мои любимые литературные герои это Шариков и Швейк. Швейк мне потому нравится, что он рассказывал поручику Лукашу про то, как надо вешать котов, просношавших австрийский склад (десять казней египетских), а Шариков потому мне симпатичен, что просто ненавидел котов, лютой ненавистью. Полиграф Полиграфович, конечно, краснобай и демагог, но так, как он ненавидел котов, ещё поучится нужно. К мужчинам, любящим котов, я отношусь настороженно и сдержано, от них голубизной попахивает, как от феерического мага Куклачёва. Знаете, какие бы похороны я назначил Куклачёву? Как первым китайским императорам – терракотовая могила и десять тысяч убиенных котеек, нашпигованных терракотом. И Куклачёву хорошо, и котам, и всем замечательно. 

Котоненавистником я стал уже на сто процентов, благодаря учителям – Шарикову и Швейку. Уже дошло до того, что я котов и кошечек ненавижу сильнее, чем политических противников, и если политических противников достаточно просто ликвидировать (без мучений), то котов, перед смертью, необходимо ещё и помучить. Чтоб жизнь мёдом не казалась, чтобы знали коты истину, в этом мире за всё платить нужно, особенно, когда ни хрена не делаешь, а коты никогда, ничего, не делают, ох, как не делают, этого у них не отнять! Шесть лет, на курсах факультатива, я занимался зоологией и могу сделать полновесное заявление:  кот – это самое бесполезное животное на Земле (а Куклачёва и его котячий вертеп – беспощадно ликвидировать, в духе китайских императоров).

Посмотрите-ка на морду среднестатического кота. Как правило, окрас серый (если кот беспородный), глаза оловянные, рожа толстая, усы жидкие и главное – с каждым месяцем харя всё наглее и наглее становится, хочется подойти да как припечатать каблуком, но люди везде, люди, мать их так, ещё заступаться вздумают. Я иногда так и делаю, если свидетелей нету, и кота удаётся догнать, метелю пока не надоест, всё равно кот никуда жаловаться не будет, даже в милицию.  Девяносто процентов котов заслуживают пущенного в наглую рожу булыжника, а ещё десять процентов – тоже булыжника, только помельче (у них не такая противная морда). И все коты поголовно ищут где-бы, что-бы, чего-бы украсть и съесть, и при этом ни одного дня не работать! Я вам говорю, от них одни неприятности.

А есть такие дураки, которые даже любят котов, вне зависимости от возраста (своего и котячьего), боготворят их, лелеют их, особенно в этом преуспели бабушки – божьи одуванчики. Если старушка, любящая котов, ещё и богобоязненная – то это полный трындец, как тинэйджеры говорят (я в последнем креативе указал, что с бабушками делать, и куда отвозить).  Амёба и инфузория-туфелька имеют право жить, павианы и бабуины заслужили жизнь,  человек – в большей степени «да», чем «нет» и только коты не заслуживают права на существование, ни при каких обстоятельствах. Животный мир и коты по разным дорогам пошли, противоположным: животный мир, как и положено, развивается в соответствии с броуновскими и биологическими законами, а коты же толкают эволюцию назад, к истокам, поэтому должны быть убиты (ну, или покалечены). Все! Если б у меня власть была, я бы сначала котов уничтожил, как вид, а потом бы за людей взялся (я ж уже не демократ и не либерал, поэтому можно и пострелять в политических противников).

Но сначала коты…
Это ещё в детстве началось, да что там, в утробе матери, я уже родился ненавидя котов. А был 1970 год – год собаки, поэтому собак я приветствую, а котов терпеть ненавижу. Я хоть и не сторонник китайских гороскопов и календарей, но узкоплёночные правильно сделали, из сонма божественных животных они выкинули кота, нельзя доверять этому существу, никак нельзя.
Мой первый опыт борьбы с котами (я ещё не знал, что это борьба) был в четыре с половиной года,  у бабушки я тогда жил, и что-то мне подсказало,  провидение наверно, уйти далеко от дома и искать встречи с котами, чтобы бессмысленно наказать. Уже тогда я понял, что свидетели небезопасны, оглянувшись по сторонам и найдя маленького кота, я начал его душить, безо всякой злобы, по наитию. Когда с котом было всё кончено, ещё раз оглянувшись, я побрёл домой (с чувством выполненного долга). Злоба и смысл появятся, но несколько позже, лет в семь – восемь. Угрызений совести я не чувствовал, да и сейчас не чувствую в борьбе с котами, потому что, в любом случае, я выхожу всегда победителем (кот миниатюрное животное, зато с большими амбициями, но я их успокаиваю).
Человек царь природы! В отличие от других марксистско – ленинских пословиц, замшелостью поросших, эта пословица  не утратила своей актуальности и притягательности. Ни у Брема в «Жизни животных»,  ни в анимал планетс,  ни даже в  Красной книге котики и кошечки не упоминаются, поэтому с ними можно делать всё, что угодно, и мне насрать, как царю природы, на поползновения лиги охраны животных, сочувствующих сограждан или ещё какого-нибудь комитета. Я извожу котов и буду изводить, и никто ничего мне не сделает!


Коты от начала делятся на три группы, по возрасту: от нуля до трёх месяцев – этих ещё жалко убивать (человечность какая-то должна ж быть), от трёх до шести месяцев (вторая группа) – самая благодатная пора, испражняются мало, не воняют и доверчивые, доверчивые, и, наконец, третья группа, после шести месяцев – хрен догонишь! Я концентрировался на второй группе, если удавалось, и не прогадал!
О! Как я выношу мусор! Это песня, сказка! Моё любимое развлечение (ну, когда на работу надо идти, если бы было не надо, то коты не отделались бы так легко). Выхожу с пакетом, потихоньку подкрадываюсь к мусорным бакам (сталь четыре миллиметра), заглядываю, и если есть кот (или когорта котов), хавающяя помои, то удаляюсь на 3-4 метра и кидаю принесённый пакетник в цель, главное, чтобы увесистый пакет был, и главное попасть. Как коты начинают выпрыгивать из железных ящиков, ни за что, не держась, забывая про еду – это надо видеть! Скачкообразно! А звук какой – зубодробильный! Ящик-то металлический, а в кульке мусорном куча водочного стекла лежит, на целый двор слышно, децибелов на девяносто! И если какая-нибудь профурсетка залупится или правдолюбивая найдётся бабушка, то я сделаю каменное лицо и проору «Я мусор выбрасываю!» и баста, всё шито-крыто.
Однажды в Москве, в командировке, решил я друга поискать, уже после ноль пяти (литра). Ехал, ехал на метро, час ехал, полтора ехал, пока поезд наружу не выскочил, темень, середина девяностых, фонари не горят и одни девятиэтажки.  Друга я не нашёл, зато приметил котика, месяца три от рождения и повёл его в подъезд на восьмой этаж (почему на восьмой? – загадка).  Настырный попался котик ни как не хотел в мусоропровод заходить, но я, все таки,  затолкал и закрыл. Как он там парашютировал – неизвестно, только слышны были царапанье и мяуканье, которые становились всё слабее и слабее. Разбился, не разбился – не моё дело, я своё задание выполнил, кота спустил в мусоропровод. В гостиницу приехал  часов в одиннадцать. Но дело было сделано. Москва тоже поплатилась одним экземпляром кошачьих. 

У меня на работе есть две занятия: основное – обслуживать самолёты авиакомпании «Роза Ветров» и дополнительное – заниматься «воспитанием» котов (о втором никто не знает, даже не догадывается, я всё делаю втайне). В аэропорту мало кошачьих, вохра периодически стреляет,  это тебе ни мусорка, на задворках.  Как-то, сижу в кабинете, и вдруг открываются дверь и заходит кот. Я опешил! Наверно, мамаша котейкина не доучила отпрыска, что люди бывают двух сортов: любящие котов, они же полупедерасты (педерасты, но не до конца), и ненавидящие котов, они же настоящие мужчины. Так, вот, ты попал к настоящему мужчине, готовься к снятию скальпа. Останкинской колбасой накормил я кота, а теперь «любишь кататься, люби и саночки возить».  Приступим к экзекуции. И давай бить животное и приговаривать: за маму курву получай, за отца, ничего не делающего, получай (хоть я их не знал), за сраньё под газотурбинными двигателями получай (хотя котейку я там не видел), ну и, за всю херню. А бежать-то не куда в кабинете, забился котик в пространство между батареей и стеной, а зазорчик там малюсенький (25 миллиметров – я потом замерял). Я взял палку и начал его колошматить, пинать, делать всё, чтобы он вылез, целых  два часа.  А потом (через два часа) мне это надоело, и я порулил наливаться армянским коньяком. Как котейка туда влез – загадка, и как вылез – не понятно.

Немного было таких котиков, но больше пару месяцев никто не выдерживал, исчезали, растворялись. Думаю, кто-то кроме меня заразился патологической ненавистью к котам, однозначно, если б знать кто такой, можно было бы ему руку пожать.
Я бы эту лигу защиты котов собственноручно уработал, надо же, вместо того, чтобы трудится, не покладая рук, страну из болота вытаскивать, они о котиках каких-то переживают, молятся на них, высшие чада для них котики. Если долго общаться  с котами, любя и лелея их, то сам ты (или сама) постепенно становишься похожим на кота, и с тем же результатом (ничегонеделанием). Я отчего ненавижу котов? Из-за поголовного ничегонеделания. Сами защитнички ничего полезного не делают и котики ничего внятного не выполняют (ну, у котиков ничегонеделание в крови). Круговая порука! Кто на кого смотрит – неизвестно: толи коты на защитников, толи защитники на котов – результат один – никто, ни хрена не делает. Только к власти лигу защиты допускать никак нельзя, разбазарят подчистую, вместе с котами.
Почему человек стал человеком, а не остался обезьяной? Литературные классики писали: когда обезьяна взяла палку в первый раз, то начался процесс поэтапного превращения обезьяны в гомо сапиенс. Но я с этим – не согласен,  другие орудия труда – возможно, но не палку. Палка нужна только с единственной целью, мордатых, серых и наглых котов не подпускать к жилищу. И чем длиннее палка, тем лучше. К сожалению, люди здесь проиграли. Кот, всё таки, стал домашним узурпатором. Но, настоящие люди никогда не сдаются и борются, пусть малое количество котов замочили, но это лучше, чем ничего.
Главное, чтобы не было свидетелей.  У меня, когда происходит расправа над котом, сердце аж выпрыгивает. А когда завершена экзекуция, и отпущен измученный кот, тогда наступает релаксация в мослах и мышечная радость. И, вообще, считать кота животным, я бы не рискнул, скорее он червяк или гельминт, вобщем что-то не заслуживающее внимания, прихлопнуть, да и всё.

А давайте представим Землю без котов. Динозавры вымерли? Вымерли. Саблезубые тигры вымерли? Вымерли.  А чего это коты должны оставаться не вымершими? И так уже достаточно пожили – миллиона три лет. Вымирайте скорей, как хорошо будет без вас! Я буду полноценно трудится, не думая о котах, производительность моего труда вырастет в разы, будут больше летать самолёты и двигаться пароходы. А как разгрузится всемирная паутина, электроны вздохнут с облегчением! Двадцать  процентов сайтов будут ликвидированы за ненадобностью (они пропагандировали котов), и лига защиты котеек будет распущена и разогнана, пойдут, наконец-то, бездельники немножко работать. Масса биосферы, хоть чуть-чуть, но будет снижена. Вот, сколько плюсов даёт избавление от котиков, люди радоваться должны и веселится, а кто не будет веселится, того мы обяжем веселится. 
Иногда мне шальная мысль закрадываться в голову, а может Анжела пошла по стезе Иисуса, именно когда я экспериментировал над котами? Может, коты во всём виноваты? Но, кто Анжеле сказал? Соседи не знают, я ручаюсь, друзья тоже, однопартийцам я не говорил (я, вообще, считаю, что опыты над котами надо в одиночестве ставить, и убирать после этого все улики, чтобы домочадцы не заметили). Ну, и пусть! Пусть уходит Анжела, пусть не уходит – безразлично, я бесчеловечные опыты над котами никогда не прекращу, никогда. Не дождётесь!
Это сильнее любви…
Сильнее…

P.S. А как я люблю собак, это просто непередаваемо! Они могут, конечно, и за ногу цапнуть, но искренней, верней и преданней друга не найти. Я помню начало девяностых, общага, окраина Харькова, жрать – ноль, точить – не найдёшь, шаром покати. А я где-то раздобыл пожрать, путём невероятных усилий, разворачиваю и делю (переполовиниваю), это – мне, а это – собаке (я его Шариком называл, самое распространённое имя). На углу дома он стоял, где студенческое конструкторское бюро было, и зимой стоял, и летом. Так мы и выжили. 
А кота бы я не спас, пусть себе дохнет, скотина.