У меня потерялись перчатки,
Не грущу я, к далекому замку
Прихожу в низкой шляпе и маске
И стучусь у закрытых дверей.
Открывает мне Рыцарь Дракона.
Даже слова не дав ему молвить,
Заявляю я, «Сука ты, сука,
Гад последний, бесчестный и низкий,
Срать с тобою я рядом не сяду,
Ты говнище, а вовсе не рыцарь!»

Натурально, хозяин во гневе
Отвечает: «Ты роду какого?
Как, блядь, звать тебя, чтоб без ошибки
Заказать те надгробную надпись?»
Я ему свысока так бросаю:
«Рыцарь Озера я, понял, жопа?
Ты запомнишь меня – жаль недолгой
Твоя память таперича будет».
Рыцарь в гневе срывает перчатку
И бросает ее на дорогу:
«Завтра в восемь утра на опушке.
Вызываю тебя я на битву».

Подбираю перчатку и прячу
Снова к дальнему замку иду я,
Но к другому – ты понял, читатель?
Открывает мне Озера Рыцарь,
Я ему прямо в рожу бросаю:
«Я походу, бля, Рыцарь Дракона,
Я-то рыцарь, а ты-то фуфлыжник,
Ты бастард старой шлюхи и тролля,
Мудозвон ты, а ебаный герб твой –
Новодел позапрошлого века».
Рыцарь Озера мне, до предела
Озверев, но с достоинством, молвит:

«Я тебе, пиздобол, завтра в восемь,
У опушки на старой поляне
Твой язык шелудивый отрежу,
На кишках тебя вздерну на ветке» –
И перчатку в лицо мне бросает,
И плюется, и хлопает дверью.

День проходит и новый приходит,
Я встаю, как обычно, в двенадцать
И иду на прогулку по лесу.
На опушке валяются двое:
Снес башку один рыцарь другому,
А второй разрубил тому брюхо,
И в живых никого не осталось.

Скоро холод! Зима на пороге,
Но рукам моим вряд ли замерзнуть –
Есть теперь пара теплых перчаток,
Щас я их натяну… Ах ты, сука!
Обе с правой руки, вот везенье…
Бля, ну что за худая планида!
Ну да ладно – сейчас наизнанку
Я одну из перчаток надену,
И сойдет, а чего еще делать?
Говорят люди, Рыцарь Соцветий –
Мол, левша, но живет в своем замке,
В ебенях таких дальних и темных,
Что уж хуй с ним совсем, не поеду.