Ну, думаю, надо в Берлин съездить. Говорят там чисто и немцев дохуища, мол у них промеж городов даже границ нет. Шаг вперёд — один штадт, шаг назад — другой. В общем надо ехать, засобирался. Жена яиц сварила, окорочков куриных насовала, бутерброды с колбасой, чтобы вражеской еды в рот не брал, по ресторанам не ходил, на баб местных не засматривался. Говорю жене, — я в разведку, если там всё чисто, то и ты приезжай, будем вместе кутить. Посидели, потанцевали на дорожку, не без этого.

Кинул жопу, поехал. Польша-Польша-Польша-Польша-Польша-Польша, опять, блядь, Польша. Да сколько их тут?! Одна Польша, сука, огромная необъятная Польша. Польша это не страна, Польша это как минимум состояние. Дороги, мосты возводят — это хорошо, денег дохуя, кабаны дикие у заборов спят, коровки пасутся. Заебала эта Польша, давайте уже Германию.

Хуяк… Германия. Бусик плавненько, убаюкивающе поплыл по дорожному покрытию. Ах, это лёгкое обояние фашизма.

От радости, что я в Германии, я заснул крепким сном. Лайнер изрыгнул меня ровно в 6:12 прямо на перон центрального авто вокзала со всеми чемоданами, яйцами, окороками и докторской колбасой. Ну здравствуй… Германия… доехал я до тебя, шёпотом сказал я, и почти по-фронтовому, с прищуром оглядел массы людей, дожидавшихся свои рейсы на Кишинёв после удачных пересадок почек немецким бюргерам.

Будем тебя Германия тестировать на прочность. Погнали. Колёсики чемодана мяли опавшие листья, а я думал о бутылке бурбона, завтраке и душе.

Нашёл отличнейший гастхаус — заебательская вещь, не общага типа хостел, а ухоженная девяти комнатная квартира с 3.8 метровыми потолками, в которой обитает большая дружная семья долбоёбов. В семействе прибавление! 40-метровая гостинная для усугубления и ухода в астрал с двумя большими диванами и большим телевизором, что ещё надо?!

Принял душ, хаотично вздрочнул с дороги и уснул. Проснулся под вечер, подтянулся на постели, еле глаза разлепил. Поваричаю голову и тут такое, как в кино, в центре моей, уже скорее нашей, комнаты за столом сидит Горец Дункан МакЛауд, живой скот в кильте с хаггисом в промежности, при параде, с дудкой, она же Валына и грустно так говорит на обожаемом мною шотландском акценте

- Здарова сосед! Ты сам откуда?

Я говорю — оттуда.

- А я из Шотландии.

- Да неужели, сразу и не сказать.

Смеётся.

- Шон!
- Арт!
- Зачем здесь?
- Бухать, а ты?
- Подзаработать, и попутишествовать немного, люблю Германию

На столе лежали четыре евро монеты и стояла маленькая бутылочка Йегермайстер, такие для кукол Барби делают.

- Дохуя заработал?
- Весь день простоял на Александерплатц и кинули лишь четыре евро. Все яйца отморозил.
- Мда. Ясно всё с тобой МакЛауд. Вот что значит, бухать поедем, пойло и еда на мне.
- Ну что же, я не против. (как-то смутно веря в эту затею согласился бессмертный герой)
- Только дудку не забудь, пригодиться может.
- Шон, где в этом городе самая распиздасто навороченная во всех смыслах улица, желательно в западной части города?

КУРФЮРСТЕНДАММ!

Забежали к туркам, взяли скоча, кинули жопы в такси и давай бухать. Ну думаю с горцем не пропадёшь, тем более при дудке. Город наш, мы молоды, при бабле и валыне, нет причин для грусти и печали.

- Шоня, короче, план такой. Идём в самый дорогой и респектабелный ресторан, заказываем самые популярные блюда и ты резко достаёшь валыну и устраиваешь им невроткосмический концерт на валынке. Я буду хлопать, обещаю. Давай эту, нашу национальную — Айм Дреаминг О ф Хоме.

- Я не уверен.

- Шоня, будь уверен, будет фурор, все поплачут, поржут, похлопают в ладоши и дадут тебе на лапу, я заодно покушаю лучшей немецкой кухни под твой без пизды гениальный аккомпонимент. И вообще валынка на меня очень сильно действует, душа плачет, давай, Шон, ёб твою мать (ругаюсь по-русски) будет весело.

- Ну ладно, пошли.

Есть у них там такой маленький, но очень известный ресторанчик, в закуточке на Курфюрстендамм, где подают кухню со всех земель Германии, т.е. вообще все меню Германии, вроде лучшие из лучших, на шесть или восемь столиков. Официанты все с усами в стиле «зачёсанные рога» аж до глаз, как у Дали.

Я боюсь этих колен как огня, я теряюсь во всех смыслах — жир на огромной поросячей коленке. Бессмертный герой с голодухи заказал себе голень и ещё нехуёвый список, сколько стоит я по началу не считал, пацан пообещал — пацан сделал, я охуел лишь тогда, когда счёт принесли. К примеру я себе заказал лишь овощной суп. Видимо я не скот.

Скот обожрался голени и ещё всякой брюссельской капусты и начал раздувать меха, валынка издавала нехуёво громкие специфические звуки, которые жутко понравились клиентам, но дико всполошили официантов. После расчёта нам дали пинка под зад. Мол идите Вы нахуй, играйте на валынке в пабах, а здесь место приличное. Мне этот официант сразу не понравился. Искусство ему было чуждо.

Пошёл нахуй, с валыной или без, но мы ещё вернёмся! — кричал я ему вслед.